Как промышленность борется с изменением климата

Пора признать: предпринимаемых человечеством усилий пока недостаточно, чтобы не допустить фатальных климатических изменений. Ответом на этот вызов станут все более решительные меры со стороны государств, которые неизбежно приведут к трансформации мировой экономики и поменяют целые отрасли.

Климатический удар

«Мы находимся в эпицентре климатической катастрофы», – констатировал Антониу Гутерриш, генеральный секретарь Организации Объединенных Наций (ООН), незадолго до открытия ноябрьской конференции по климату в Глазго. Проблема изменения климата – один из основных вызовов нашего времени. Сопутствующие индустриализации парниковые газы приводят к ухудшению экологической обстановки и росту среднемировой температуры. Это, в свою очередь, увеличивает риски природных катастроф и ведет к голоду.

Пандемийный 2020 год не принес облегчения природе. Многие производства приостанавливали работу, но содержание углекислого газа в атмосфере в 2020 г. достигло максимума за 3 млн лет, свидетельствуют данные Всемирной метеорологической организации при ООН.

В 2021 г. ситуация только усугубилась: по расчетам международного исследовательского проекта по мониторингу выбросов парниковых газов Global Carbon Project, выбросы углекислого газа во всем мире увеличились на 4,9% по сравнению с 2020 г. и составили 36,7 млрд т. Углекислый газ – один из основных парниковых газов наряду с водяным паром, метаном и озоном. А главный антропогенный, т. е. происходящий от человека, источник парниковых газов – сжигание ископаемого топлива для производства энергии.

Подписывая Парижское соглашение по климату, государства обещали принять меры, чтобы удержать потепление в пределах 1,5 градуса по Цельсию выше доиндустриального уровня. Например, Европейский союз (ЕС) собирается достигнуть климатической нейтральности к 2050 г. (проект мер по ее достижению был назван Зеленой сделкой). Такая формулировка означает не то, что предприятия полностью перестанут выбрасывать парниковые газы, а то, что к указанному сроку воздействие парниковых газов на климат в регионе должно полностью компенсироваться за счет высаживания лесов и использования зеленых технологий. В июле 2021 г. Еврокомиссия уточнила планы: к 2035 г. страны ЕС откажутся от автомобилей с двигателем внутреннего сгорания и доведут долю возобновляемых источников энергии (ВИЭ) в генерации до 40% (в 2019 г., по данным Евростата, на их долю приходилось почти 20%). Это, по ее расчетам, позволит сократить выбросы парниковых газов в ЕС к 2030 г. минимум на 55% по сравнению с уровнем 1990 г. 

Россия планирует достичь углеродной нейтральности не позднее 2060 г., говорил президент Владимир Путин, выступая на пленарном заседании Российской энергетической недели. Правовая база для запуска зеленых проектов, которые позволят существенно снизить выбросы вредных веществ, в стране уже сформирована, сказал он во время форума «Россия зовет!» в ноябре 2021 г.

Повышенные обязательства

На конференции в Глазго (именно здесь с опозданием на год страны подводили итоги пятилетнего цикла, прошедшего с подписания Парижского соглашения) более 100 стран обязались сократить выбросы метана на 30% по сравнению с 2020 г. к концу десятилетия (и ООН назвала это историческим событием), более 40 стран – отказаться от использования угля в 2030-е или 2040-е гг. В энергобалансе России доля угольной генерации к 2050 г. может снизиться с 12–13 до 4,5%, говорил в октябре замминистра энергетики России Павел Сниккарс.

Две крупнейшие экономики мира – США и Китай – подписали декларацию о сотрудничестве для борьбы с изменением климата и договорились сокращать выбросы метана в ближайшие 10 лет. «Этим соглашением США закрепили те обязательства, которые взял на себя бизнес, включая энергетические компании, и приняли новые, – комментирует научный директор программ по устойчивому развитию Новой лиги университетов Михаил Бабенко. – Китай предпринимает усилия для улучшения экологической повестки с 2015 г., а с точки зрения [производства оборудования] в возобновляемой энергетике он уже лидер. Объединение двух ведущих экономик однозначно дает сигнал всем остальным странам».

Стальной принцип

Часть глобальных выбросов CO2 приходится на производственные и логистические операции в промышленности, свидетельствуют данные консалтингового агентства Boston Consulting Group. В частности, сталелитейное производство вырабатывает около 7–9% общемировых выбросов диоксида углерода, говорится в исследовании Всемирной ассоциации стали (World Steel). В России, по данным Национального доклада о кадастре, в 2019 г. суммарный выброс парниковых газов от производства окатышей, чугуна, стали и железа прямого восстановления составил 92,6 млн т CO2-эквивалента – около 6% от общего объема парниковых выбросов.

Если в развитых странах большая часть выбросов приходится на транспорт, то в России – на энергетику и промышленность, рассказывал начальник департамента отраслей промышленности и экологии Аналитического центра при правительстве Григорий Микрюков. Он объяснял: в промышленности большая часть выбросов связана со спецификой самих технологических процессов.

Как следует из данных Международного энергетического агентства (IEA), в черной металлургии два основных процесса производства. Около 70% стали выпускают по классической технологии. Сначала – получение агломерата из железорудного концентрата, производство кокса из каменного угля, потом – выплавка чугуна в доменных печах, а затем – получение стали в кислородно-конвертерном производстве. Еще примерно 22% стали производят в дуговых сталеплавильных печах, в основном из железного лома. «Это наилучшая доступная технология с точки зрения выбросов CO2, – говорит директор по развитию активов, инвестициям и стратегии Объединенной металлургической компании (ОМК) Дмитрий Чернышев. – Для металлургов, использующих электродуговые печи, перспективы снижения выбросов парниковых газов – в росте энергоэффективности приобретаемого электричества и (или) развитии собственной зеленой генерации». Для сталелитейных компаний, использующих доменно-конвертерный способ, вызовы куда масштабнее: технологии сами по себе дают больше углеродного следа, продолжает Чернышев. Наилучшую результативность могло бы показать внедрение низкоуглеродных технологий, в том числе безкоксовой металлургии, уверен он. Но создание таких производств, а тем более замещение ими классических – это глобальные инвестиции в горизонте 10–15 лет, добавляет Чернышев.

«Все крупные компании черной металлургии имеют свои программы по снижению углеродного следа и реализуют их, – говорит Чернышев. – Сами по себе инвестиции металлургической отрасли в модернизацию и запуск современных мощностей, с начала XXI в. составившие около 3 трлн руб., несут существенную экологическую составляющую. Примерно 12% инвестиций отрасли – вклад ОМК, это более 350 млрд руб. Значительную часть производств мы создавали с нуля, поэтому воспользовались возможностью сразу внедрить технологии с минимальным влиянием на климат».

Инвестировать в модернизацию производств бизнес вынуждает не только забота об экологии, но и законодательство стран присутствия. Например, в планах ЕС – ввести углеродный налог на импорт продукции, среди которой – цемент, электроэнергия, удобрения, железо, сталь и алюминий. К тому же импортерам придется покупать сертификаты на каждую тонну выбросов углекислого газа, которая выделяется при производстве товаров. «Производители товаров с более грязным следом в перспективе станут менее конкурентоспособными на европейских рынках», – комментирует аналитик ГК «Финам» Алексей Калачев. Поэтому превентивный подход – единственная выигрышная стратегия по сохранению конкурентоспособности компаний металлургической отрасли, пишет Deloitte в исследовании «Цель 13: прогресс российских компаний в области борьбы с изменением климата и его последствиями».

Российское правительство тоже обсуждает введение углеродного налога, аналога разработанного в ЕС. В 2019 г. Анатолий Чубайс, занимавший в тот момент должность гендиректора госкорпорации «Роснано», заявил в интервью «РИА Новости», что вопрос о введении экономических мер, стимулирующих снижение эмиссии углекислого газа, является самым сложным вопросом во всей системе климатических мер.

Свою лепту вносит и растущий интерес инвесторов к ESG-деятельности компаний (от англ. environmental, social, governance – окружающая среда, социальное и корпоративное управление). Сейчас это один из драйверов темы устойчивого развития в компаниях, отметили участники опроса Accenture. Инвесторы готовы инвестировать в зеленые проекты, предоставлять переходные облигации, пишут эксперты Accenture в отчете «Курс на устойчивое развитие». Goldman Sachs в течение следующего десятилетия обещал потратить $750 млрд на устойчивое финансирование, Bank of America – выделить $300 млрд на устойчивые инвестиции.

Будущее – за технологиями

Декарбонизация становится все более актуальной для производителей стали по всему миру, и особенно в Европе, пишут аналитики McKinsey. В октябре 2021 г. была опубликована «Стратегия социально-экономического развития Российской Федерации с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 г.». В ней наиболее перспективными технологиями в металлургии названы увеличение доли производства железа прямого восстановления, замена природного газа на водород, применение технологий улавливания, утилизации и хранения углерода и переход на использование энергии, полученной из низкоуглеродных источников.

Главное направление снижения выбросов CO2 в черной металлургии – переход с доменно-конвертерного на электросталеплавильный процесс с использованием прямовосстановленного железа, говорится и в докладе «Климатическая повестка России», подготовленном Центром стратегических разработок совместно с Аналитическим центром ТЭК Российского энергетического агентства Минэнерго и Ситуационным центром. Следующий этап – переход на водородную металлургию, в которой водород будет основным восстановителем железа из оксидного железорудного сырья.

Пока в промышленности нет широко освоенных технологий, которые позволили бы использовать водород в производстве стали. Но у европейских и восточноазиатских металлургических производителей самые амбициозные цели по сокращению выбросов, отмечают эксперты некоммерческой организации CDP, которая оценивает деятельность компаний в области воздействия на окружающую среду. Например, сталелитейный концерн ArcelorMittal объявил в 2021 г. о строительстве в Испании завода по производству железа прямого восстановления с нулевым содержанием углерода во всем производственном процессе. Для восстановления железной руды будет использоваться зеленый водород (зеленый – значит получаемый в результате электролиза воды с помощью электроэнергии, вырабатываемой низкоуглеродными источниками энергии), а электропечь будет работать за счет электроэнергии из ВИЭ.

Пока остается нерешенным вопрос экономической целесообразности использования водорода. По данным IEA, стоимость производства водорода варьируется в диапазоне $2–9 за 1 кг. Для конкурирования с природным газом его себестоимость должна составлять около $1 за 1 кг, утверждает Чернышев. «Очевидно, что переход на водородную энергетику приведет к росту стоимости энергоносителей, за что мы все – жители Земли и потребители товаров – будем платить», – говорит он.

Скорее всего, постепенно разрыв в цене между «грязной» и «чистой» сталью сократится, поскольку правительства будут регулировать затраты разных производителей налогами или преференциями, рассуждает Чернышев. «Но почти наверняка на длинном временном интервале дополнительные расходы лягут на плечи конечных потребителей», – заключает он.

Российские компании по многим параметрам опережают зарубежных коллег в вопросах включения климатической повестки в процессы управления, следует из отчета Deloitte «Климатическая повестка в российских металлургических и горнорудных компаниях». Так, долгосрочная климатическая повестка есть у 30% российских металлургических компаний против 18% в среднем по миру, у 90% повестка изменений климата включена в корпоративное управление, в мире – у 81%. В Нижегородской области уже началось строительство завода без коксохимического и доменно-конвертерного переделов. Предприятие «Эколант» (принадлежит владельцу ОМК Анатолию Седых) будет производить зеленую сталь и заготовку из железорудного сырья и природного газа. Углеродный след будет до 3 раз ниже по сравнению со сталью от традиционных производств. &