Сначала бюджет

Внесение поправок в Налоговый кодекс (НК) (п. 2.1 ст. 73 НК РФ) в части возникновения залога при неисполнении налогоплательщиком обязательств перед бюджетом два года назад прошло мимо широкой общественности. И привлекло внимание в лучшем случае специализированных СМИ и юристов. Изменения и не могли выйти на первые позиции в топы медиа – законопроект был опубликован в начале специальной военной операции и сперва казался безобидным, поскольку поправки должны были только легализовать существующие реалии.

Закон предусматривает две ситуации, в рамках которых на имущество налогоплательщика может быть наложен налоговый залог. Первая – если в течение месяца не уплачена задолженность по налогам (сборам, страховым взносам), указанная в решении о взыскании, исполнение которого обеспечено арестом имущества. Вторая – не исполнено вступившее в силу решение ФНС о привлечении к ответственности за налоговое правонарушение, по которому вводился запрет на отчуждение или передачу имущества в залог без ее согласия.

Мотивация законодателя понятна – необходимо обеспечить сохранность имущества на случай неисполнения неплательщиком решения о взыскании задолженности в пользу бюджета. Однако за два года правоприменительной практики проявилась серьезная проблема в случае, когда в отношении должника возбуждается дело о банкротстве. Статус-кво поменялся, и теперь интересы бюджета при банкротстве стали абсолютно доминирующими над всеми остальными обязательствами должника.

В юридическом сообществе дискуссии относительно природы налогового залога возникли практически сразу после принятия поправок в НК РФ. Закон предусматривает две категории залога, обладающие различным правовым эффектом при банкротстве: ординарный, который возникает в силу закона или договора, и процессуальный, который наделяет лицо, в пользу которого установлен запрет на распоряжение имуществом, правами и обязанностями залогодержателя в отношении имущества. И если в первом случае кредитор получает приоритет в деле о банкротстве, то во втором – нет.

До вступления в силу поправок в НК РФ от 1 апреля 2020 г. суды исходили из ранее высказанной позиции ВС РФ о том, что процессуальный залог не предоставляет кредитору приоритетных прав в банкротстве. При этом «налоговый арест» как раз отвечает критериям п. 5 ст. 334 ГК РФ. То есть обладает признаками именно процессуального «ареста», что не должно влечь последующего признания требований уполномоченного органа как обеспеченных залогом.

По устоявшейся практике в делах о банкротстве без участия уполномоченного органа суды отказывают в признании залогового приоритета за процессуальным арестом. Но в случае с налоговым залогом все иначе. Суды, ориентируясь на поправки в НК РФ, рассматривают его в качестве возникшего в силу закона, то есть фактически признают залог ординарным и наделяют налоговый орган статусом залогового кредитора в банкротстве. Со всеми, естественно, вытекающими из такого статуса преимуществами.

В итоге, поскольку ФНС имеет большую осведомленность о финансовом положении должника, а налоговый залог применяется в кратчайшие сроки, она всегда приходит к финишу первой в гонке за активами должника. Опередить ее другим кредиторам фактически не представляется возможным.

При этом даже если «обычный» кредитор получил в залог имущество должника первым, налоговая имеет право наложить последующий залог на уже обремененное имущество. Иными словами, в настоящий момент, по моему убеждению, налоговый орган, принимая на себя обязательства залогодержателя всего имущества должника, банально может удовлетворить почти все свои требования. А остальные кредиторы в большинстве случаев не получат почти ничего, так как, по статистике (а она, как известно, не врет), в 2023 г. удовлетворялось лишь около 9% всех требований кредиторов.

В свою очередь закон о банкротстве предполагает пропорциональное удовлетворение требований кредиторов в соответствии их с очередностью. ФНС, например, находится в третьей очереди (по налогу на прибыль – во второй), а изменения в НК РФ переместили ее даже не в начало очереди, а поставили перед ней. Поэтому на практике мы получаем дискриминационный характер по отношению к «обычным» кредиторам.

Попытка обжаловать такое решение другими кредиторами пока остается безуспешной. Практике известно только одно дело (№ А40-200254/2021), дошедшее до апелляционной инстанции, в рамках которого суд отказал в признании налогового залога ординарным. Вместе с тем ВС РФ пока не высказал собственную позицию в этом вопросе, хотя уже неоднократно отказывал в передаче кассационных жалоб, соглашаясь с залоговым статусом налоговых органов.

Итак, на мой взгляд, необходимо четкое разъяснение Верховного суда РФ о том, является ли налоговый залог ординарным или к нему надлежит относиться как к процессуальному залогу, не имеющему приоритета в банкротстве. В случае если ВС РФ выскажется в пользу залогового приоритета налоговой, то важно предусмотреть предельно допустимые сроки по обращению с заявлением о банкротстве должника, если имущество «забрали» в залог.

Есть еще один важный момент. Поскольку основная задача ФНС, которая получает залоговый приоритет, – максимально быстро и эффективно реализовать имущество должника, у нее нет мотивации восстанавливать его платежеспособность. Поэтому после реализации предмета залога и получения денег процедура банкротства может просто сойти на нет.

Тема, конечно, в настоящий момент дискуссионная и очень острая. Но в завершение хотелось бы еще раз подчеркнуть, что закон о банкротстве изначально создавался для пропорционального удовлетворения требований кредиторов. И в данный момент очень важны разъяснения ВС РФ, как действовать им в соответствии с новыми вводными. Необходимо действительно создавать равные условия для всех, способствовать проведению реабилитационных процедур, чтобы после реализации предмета залога кредиторы не оставались за бортом со своими требованиями.