Банкротство остается популярным способом решения корпоративных конфликтов

8 октября этого года «Ведомости» провели X юбилейную конференцию для профессионалов в области правового регулирования в банкротстве «Практика банкротства». Сегодня эта процедура остается одним из самых популярных способов решения корпоративных конфликтов – даже несмотря на многочисленные предупреждения экспертов об опасности такой практики, отметили участники мероприятия. При этом значительную роль в российской правовой системе стал играть иностранный элемент, а размер выплат топ-менеджерам из компаний-должников стали оспаривать чаще.

Ситуация с иностранными кредиторами

Обсуждая современные тенденции банкротных практик, эксперты отметили, что одни из самых значительных изменений произошли в сфере банкротства с иностранным элементом. В 2022 г. президент России Владимир Путин выпустил несколько указов, которые ввели специальные правила для зарубежных компаний.

5 марта 2022 г. вышел указ, который установил временный порядок выплат иностранным кредиторам из стран, принявших санкции против России. Согласно документу, все расчеты с зарубежными кредиторами из недружественных стран должны производиться в рублях. А 8 марта 2022 г. был опубликован указ о применении специальных экономических мер в сфере внешнеэкономической деятельности. Документ ограничил или запретил вывоз из страны и ввоз в нее отдельной продукции и сырья. Правительство включило в список запретов технологическое, телекоммуникационное, медицинское оборудование, транспортные средства, сельхозтехнику, электрическую аппаратуру – всего более 200 наименований.

Несмотря на то что в этих указах ничего не говорилось об их применимости к банкротству, документы стали активно использоваться кредиторами, подчеркнула руководитель практики банкротства аудиторско-консалтинговой компании «Технологии доверия» Юлия Ахонина. Возникают ситуации, когда кредиторы в процедурах банкротства пытаются не допустить включения в реестр или исключить из него иностранных кредиторов из недружественных стран, ссылаясь на президентские указы. В качестве аргументов приводятся тезисы о том, что валютные операции с кредиторами из недружественных стран запрещены, финансирование процедуры банкротства осуществляется кредитором из недружественной страны и т. д.

Однако российские суды рассматривают требования по сути, отмечая, в частности, что принадлежность кредитора к недружественной стране сама по себе не является основанием для отказа в судебной защите, в законодательстве не установлен запрет или особый порядок включения требования принадлежащего к недружественной стране кредитора в реестр требований кредиторов должника.

В рамках дела о банкротстве ООО «Интер-Уголь» (Ростов-на-Дону) польская компания Carbon Trading Sp.zoo.o потребовала включения в реестр требований кредиторов. Согласно материалам дела, ростовская фирма не исполнила свои обязательства по контракту на поставку угля, заключенному в сентябре 2015 г. По его условиям Carbon Trading Sp.zoo.o внесла предоплату в $20 млн на поставку каменного угля. Но «Интер-Уголь» отгрузил товар только на $17,5 млн, часть обязательств осталась невыполненной.

Федеральная налоговая служба пыталась оспорить факт включения польской компании в реестр требований кредиторов. Ведомство, среди прочего, ссылалось на то, что Польша попала в список недружественных стран и это должно стать основанием для отказа.

Однако суды трех инстанций отметили, что регистрация компании в недружественной стране сама по себе не является причиной для отказа в удовлетворении требований или для снижения их очередности в реестре кредиторов; действующее законодательство не предусматривает отказа в судебной защите на основании «недружественности».

На практике, рассматривая похожие споры, суды проверяют реальность долгов, документы и сроки исковой давности, что помогает обеспечить справедливость в делах с участием иностранных кредиторов, подчеркнула Ахонина. Хотя практика и остается положительной, пока неясно, сохранится ли тенденция в будущем, заключила она.

По словам главы практики разрешения споров и расследований Level Legal Services Алексея Дудко, в России после февраля 2022 г. появились беспрецедентные споры с участием иностранных лиц. Такие прецеденты возникали и раньше, начиная с 1998 г., – обычно они происходили в моменты кризисов. «Но если в 1998 г., 2004 г. и 2008 г. это были, в основном, споры, связанные с кредитными отношениями (по невозврату или массовому дефолту), то уже с 2014 г. в них был санкционный элемент. Он достаточно серьезно влиял на взаимоотношения России и иностранных лиц, но все-таки не до такой степени (как с 2022 г. – “Ведомости”)», – пояснил Дудко.

Практика оспаривания сделок

За свои права в ходе банкротных процедур продолжают бороться не только иностранные кредиторы. В последние годы более частым явлением стало оспаривание выплат сотрудникам должника. В большей степени новая тенденция затронула выплаты вознаграждений топ-менеджерам, рассказал управляющий партнер экспертной группы Veta Илья Жарский.

«Раньше мы сталкивались с кейсами, где в рамках банкротства одного должника оспаривались выплаты нескольким десяткам сотрудников. В этом году мы столкнулись с ситуацией, когда их было под 200: мне кажется, это развивающаяся тенденция», – поделился наблюдениями эксперт, добавив, что иногда такие дела инициируются не по рациональным причинам, а из-за побуждений давления или мести.

Другая особенность подобных споров в том, что часто сотрудники, чьи выплаты оспариваются, остаются наедине с проблемой – просто потому, что должник не имеет возможности им помочь. По наблюдениям Жарского, оптимистичнее ситуация складывалась с российскими «дочками» иностранных компаний: нередко материнские компании поддерживали и финансировали защиту сотрудников в таких спорах.

Верховный суд России высказался о вознаграждении топов при банкротстве еще в декабре 2020 г. при рассмотрении дела Московского комбината хлебопродуктов. Конкурсный управляющий организации пытался оспорить зарплату юридического консультанта, которую он получал там в 2014–2018 гг. Тот начал с оклада в 70 000 руб. в 2014 г. и вырос до 140 000 руб. в 2018 г. Управляющий пытался оспорить все суммы, которые были больше 100 000 руб. 

Все суды нижестоящих инстанций сочли, что премирование должно быть обусловлено результатами деятельности не только работника, но и организации в целом – а проблемы у Московского комбината хлебопродуктов возникли еще в 2015 г. В ситуации имущественного кризиса комбинату следовало воздержаться от начисления премий, а юрисконсульту – от их получения. Верховный суд решил иначе, прямо указав, что банкротство работодателя не ограничивает права сотрудников на получение премий и индексацию зарплат.

Помочь отстоять конкретный размер выплат может оценочная экспертиза, считает Жарский. «Она раскладывает и оценивает, соответствуют ли конкретные условия по выплате оклада, премии, “золотых парашютов” или других вознаграждений региональной, отраслевой и временной специфике», – пояснил он.

Наиболее частая проблема в таких делах – кредитор или арбитражный управляющий не хотят разбираться в особенностях работы конкретных сотрудников и приводят единые аргументы о завышенности оплаты. «При этом структуры выплат в строительной сфере сильно отличаются от нефтегазовой, которая, в свою очередь, сильно отличается от сферы ИТ», – отметил Жарский.

Партнер юридического бюро «Падва и Эпштейн» Павел Герасимов рассказал о другой стороне оспаривания сделок в процедурах банкротства, остановившись на том, как их можно использовать для взыскания задолженностей и ускорения расчетов с кредиторами. «Когда судебный акт о взыскании получен, мы рекомендуем подавать заявление о банкротстве должника – для того, чтобы простимулировать его на погашение задолженности», – поделился своим видением юрист. Основными причинами, по которым долги не выплачиваются, он назвал нецелесообразность выкупа задолженности перед отдельным кредитором, иногда – уверенность должника в своей правоте. Залогом успеха в исполнении решения Герасимов считает активные действия при банкротстве.

Разрешение корпоративных конфликтов

Об использовании банкротства как инструмента для лишения права на дивиденды рассказал партнер Verba Legal Кирилл Понасюк. Он отметил, что эта процедура актуальна сегодня в том числе как способ разрешения корпоративных конфликтов. В подтверждение своих слов эксперт привел статистику Верховного суда РФ (ВС).

«В этом году она рекордная – 26 жалоб на данный момент. До этого на протяжении пяти лет порог не превышал 22 жалобы в год, а в какие-то годы и 16», – сообщил Понасюк.

По словам эксперта, банкротство в подобных случаях – часто следствие уже существующего корпоративного конфликта. Когда один из участников решает выйти из общества и требует выплату своей доли, оставшиеся нередко прибегают к различным средствам, чтобы свести стоимость его доли к минимуму или затянуть выплату. «Требование по выходу участника из общества является уже созревшим корпоративным конфликтом. Само наличие конфликта практически сводит к нулю шансы получения средств, вложенных в бизнес. А оставшиеся участники компании используют широкий арсенал для того, чтобы оттянуть момент выплаты либо вовсе его избежать», – объяснил логику таких дел Понасюк.

Чтобы уменьшить действительную стоимость доли выбывающего, партнеры могут, например, совершать сделки по выводу активов. «После выхода участника создают объективную картину того, что посредством заключенных сделок по выводу активов невозможно выплатить ему действительную стоимость доли», – пояснил эксперт.

Использование банкротства как инструмента для передела собственности между конфликтующими бизнесменами часто приводит к фатальным последствиям для обеих сторон спора, отметила в ходе дискуссии партнер юридической компании Pepeliaev Group Юлия Литовцева. «Банкротство – это далеко не безобидный инструмент. Он может вернуться бумерангом со всеми теми последствиями, которые влечет применение этой процедуры», – напомнила она.

Вместе с тем Литовцева назвала важные достижения в законодательстве, которые случились за последние 10 лет. Среди них – появление статьи о взыскании убытков в законе о банкротстве, а также разъяснения ВС в 2017 г. По словам эксперта, 53-е постановление пленума ВС «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» дало более четкое понимание, какие действия могут привести к убыткам и как их можно взыскать с контролирующих лиц. Еще одно законодательное достижение – разграничение подходов к взысканию убытков и субсидиарной ответственности. Так, в отличие от субсидиарной ответственности, в случае корпоративных убытков юристы будут доказывать нарушение интересов компании, а не кредиторов, отметила Литовцева.

Сбалансировать интересы кредиторов и участников компании в рамках дела о банкротстве помогает субординация требований, рассказал руководитель практики банкротства Enforce Law Company Станислав Голунов. По его словам, в зависимости от ситуации (имущественный кризис в компании или ее недокапитализация) применяются разные модели субординации. Субординация позволяет установить, когда требования участников или аффилированных лиц должны быть понижены в очередности по отношению к требованиям независимых кредиторов.

«В случае с внешним инвестированием действует общий порядок очередности. Такие инвесторы, как правило, включаются в третью очередь реестра требований кредиторов», – объяснил Голунов. С внутренним инвестированием вариантов больше, отметил он. «Классической формой является внесение вклада в уставный капитал хозяйственного общества – это последняя очередь реестра требований кредиторов, до которой зачастую никогда и не доходит», – сказал юрист.

А вот для иных форм инвестирования (например, через займы), которые осуществляют участники или акционеры хозяйственного общества, появляются варианты – в зависимости от того, какие у инвестирования были условия и цели. «Такие требования могут быть включены как в третью очередь реестра, так и в очередь, предшествующую ликвидационной квоте», – отметил Голунов.