Андрей Аверин: «Рубль инвестиций в инфраструктуру дает 3 рубля социально-экономического эффекта»

Российский рынок государственно-частного партнерства (ГЧП) в РФ по итогам 2023 г. составил порядка 5 трлн руб. По словам генерального директора ООО «ВТБ Инфраструктурный Холдинг» (ВТБ ИХ) Андрея Аверина, это далеко не предел, в нашей стране большой потенциал для развития плотного сотрудничества бизнеса и государства как по строительству инфраструктурных объектов, так и для развития новых направлений – промышленного ГЧП, строительства IT-инфраструктуры и даже для создания государственных информационных систем (ГИС).

«Крупному бизнесу проще заниматься крупными проектами»

– Мы специалисты в реализации крупных инфраструктурных проектов на принципах ГЧП. С 2017 г. мы строим масштабные инфраструктурные объекты, аналогов которым долгое время даже не было в Европе. Группа ВТБ всегда поддерживала социально значимые проекты на десятки и даже сотни миллиардов рублей. Всего в общей сложности мы привлекли в инфраструктуру страны более триллиона.

– В России рынок ГЧП начался с дорожных концессий, поэтому игроки накопили уже существенный опыт именно в этой отрасли. Закон о концессиях появился в 2004 г., а в 2006 г. уже вывели на конкурс две концессии – дорогу на аэропорт «Шереметьево» и дорогу в обход Одинцова. Механизмы распределения рисков в ГЧП, в принципе, дают возможность инвестировать в такие капиталоемкие и долгосрочные проекты, как дороги. Жизненный цикл такого проекта может доходить до 50 лет, и потому риски есть всегда, просто они должны соотноситься с масштабом проекта и ими надо уметь управлять. ВТБ ИХ накопил экспертизу за долгие годы на рынке, мы понимаем, как ими управлять, поэтому для нас они приемлемы.

– Смотря с чем сравнивать. Наверное, с точки зрения масштаба цифр 5 трлн руб. – это хорошо. Рынок состоялся. Кроме того, за цифрами в рублях упускается важная цифра количества концессионных соглашений – порядка 5000. При этом несколько десятков крупных транспортных проектов формируют больше половины всего рынка в денежном объеме. Вторая половина – это в первую очередь коммунальная и социальная инфраструктура. Однако если сравнивать эти цифры с инфраструктурными проектами, реализованными по ФЗ-44, то соотношение будет 1/3 в пользу госзаказа. Надеемся, что эта пропорция изменится в ближайшем будущем. Я уверен, что рынок ГЧП и концессий в России обречен на рост. В условиях объективных бюджетных ограничений на ближайшие годы именно этот механизм должен стать значимым каналом привлечения частных инвестиций в приоритетные для государства и важные для людей проекты.

– В целом мы сейчас идем в русле мировых тенденций. Здесь ключевой вопрос, зачем нужно ГЧП? Глобально ГЧП применяется для того, чтобы обеспечить высокое качество инфраструктуры и делать это даже в отсутствие бюджетных средств. Привлечение частных инвестиций обеспечивает формирование долгосрочных мотивационных механизмов для создания и поддержания высочайшего уровня качества инфраструктуры для населения с учетом оптимизации расходов бюджета, растягивая их во времени.

Кроме того, по нашим расчетам, успешная реализация перспективных проектов в 2030-х гг. может принести экономике до 1,5% ВВП ежегодно. Я думаю, государство заинтересовано привлекать частные деньги и опыт для реализации именно сложных проектов.

– Например, скоростные платные автомобильные дороги в городской черте – это очень сложные проекты, кардинально меняющие транспортную ситуацию. Кроме того, еще нужно поддерживать это качество сервиса на срок концессии – это десятки лет. Частный инвестор привлекает соответствующую экспертизу и инвестирует в качество, чтобы долгие годы поддерживать проект в отличном состоянии.

Весь жизненный опыт и нашей страны, и западных стран показывает, что максимальная эффективность возникает именно там, где инвестор хочет в хорошем смысле этого слова заработать. Частный инвестор, вложивший свои деньги в проект, будет использовать каждую возможность для оптимизации проекта.

– Реализованный нами в Санкт-Петербурге проект «Западный скоростной диаметр» (ЗСД). Это объект, не имеющий у нас в стране аналогов: скоростная автомобильная дорога, которая прошла через второй по величине мегаполис. По нашим оценкам, жители Санкт-Петербурга сэкономили 2 млн человеко-дней, не потеряв их в пробках. Автомобильная дорога Москва – Санкт-Петербург (М11), которую построили тоже с применением механизма ГЧП и участием ВТБ. С ее появлением поездка из Москвы в Санкт-Петербург сократилась почти в два раза, сделав норму доставки грузов между столицами – один день.

Здесь ключевым моментом является не то, что инвестор вложил деньги, а то, что сделали принципиально новый по уровню качества объект. Мы это видим по спросу на нашу инфраструктуру, например, в этом году на ЗСД было зафиксировано около 100 млн поездок. В итоге государство и жители Санкт-Петербурга получили необходимую инфраструктуру, а инвестор – гарантию возврата инвестиций, и все это благодаря механизму ГЧП.

«Элементы тонкой настройки надо оставлять на уровне концессионных соглашений»

– На наш взгляд, законодательство о ГЧП было неплохо сформировано еще в начале 2000-х гг. Оно заложило общую идеологию, ключевые принципы, оставив тонкую настройку каждого концессионного соглашения, которая определяется в переговорах между частной стороной и концедентом.

Этот гибкий механизм, при котором отрасль не зарегулирована, и позволил рынку ГЧП пройти через все кризисы, найти и уточнить экономические механизмы, которые стоят за соглашением. Сейчас уже есть профессиональные команды как со стороны частных инвесторов, так и на федеральном, и на региональном уровнях, которые вполне успешно многие годы занимаются структурированием проектов. У них уже накоплено понимание, как находить баланс рисков и продуктивно выстраивать диалог.

Другое дело – те изменения, которые создают принципиально новые возможности. Например, недавно изменениями в закон о ГЧП, по сути, создали новый рынок промышленного ГЧП. На сегодняшний день в России реализовано не более 10 проектов промышленного ГЧП, а по закону о концессиях – порядка 5000 проектов. Недавние правки как раз и позволят вдохнуть жизнь в этот давно существующий закон.

– Да. У нас как у группы ВТБ очень много клиентов в разных отраслях промышленности, и мы готовы помогать нашим клиентам запускать такого рода проекты, объединяя их отраслевые знания и экспертизу и наш опыт по структурированию проектов ГЧП.

– Мы для себя сейчас видим две группы приоритетов. Первая – это те, где мы уже накопили опыт и экспертизу: прежде всего это транспортная инфраструктура.

Вторая – это новые отрасли. В них мы также планируем развиваться. Здесь мы видим большие перспективы, считаем, что эта часть рынка напоминает весь наш рынок лет 15 назад: возможность создана, окно открыто, но никто не знает, как туда пойти.

Также мы видим относительно новые отрасли – «цифра» и информационные технологии. Во многом это та же самая инфраструктура, просто другой природы. Но она сейчас очень важна для развития страны.

– Примерно так же, как и в транспортной инфраструктуре. Инвестор может создать инфраструктуру, которая нужна для общегосударственного развития. Например, небольшой дата-центр под понятные задачи частный инвестор может построить в рамках своего коммерческого бизнеса. Если же нужно обеспечить страну ресурсами дата-центров с определенным запасом под перспективы развития, которые видны на уровне национального планирования, то такую задачу можно решить с применением механизма ГЧП.

Если же государство понимает, что это нужно, что определенное время мы будем функционировать в состоянии, отрезанном от западной инфраструктуры, то тогда получается, что это инвестиции именно в инфраструктуру страны, для осуществления которых необходима базовая поддержка со стороны государства.

И тут не только дата-центры, это могут быть государственные информационные системы, программное обеспечение, необходимое для принципиально важных государственных задач. Вплоть до того, что это может быть космическая инфраструктура.

– Нет. У нас, наверное, получается пополам: крупные проекты с федеральной поддержкой и региональные проекты.

– В декабре этого года ожидается открытие первого участка Широтной магистрали скоростного движения (ШМСД) в Санкт-Петербурге – это Витебская развязка. Рассчитываем продолжить сотрудничество с администрациями Санкт-Петербурга и Ленинградской области при строительстве следующих участков ШМСД и подписать концессионное соглашение по второму и четвертому участкам.

«Смысл ГЧП – это поиск баланса рисков»

– Естественно, этот фактор оказывает очень существенное влияние. Но тут важно разделять уже запущенные, запускаемые и новые проекты. Зачастую риск роста ключевой ставки связывают с тем, что сейчас из-за этого остановится развитие рынка. Мы считаем, что это не совсем корректный тезис. Что такое развитие рынка? Проект на этапе начальной проработки, который мы сегодня обсуждаем с государством, находится на расстоянии один-два года от начала фактического проектирования и два-три года от начала строительства. И мы не можем предсказать, какая ставка будет. К тому же если мы говорим о крупном инфраструктурном проекте, то строительная фаза – это три-четыре года. И в первый год на инвестиции приходятся относительно небольшие суммы. Основные вложения в стройке осуществляются во второй половине реализации проекта. Поэтому если мы сегодня подпишем концессионное соглашение, то основное влияние будет оказывать та ключевая ставка, которая будет через три-пять лет.

– Строительство инфраструктуры по ГЧП – это не строительство частной дороги с целью заработать побольше денег с проезжающих по ней жителей, это обеспечение государственно необходимой инфраструктуры, где сбор платы – способ окупить ту часть инвестиций, которую в дополнение к государственным вложениям делает частный инвестор.

То есть первично – это дорога, которая нужна жителям и государству, а значит, приносит социально-экономические эффекты. Один рубль инвестиций, вложенный в инфраструктуру в наших текущих условиях нехватки инфраструктуры, дает около трех рублей социально-экономического эффекта. Поэтому, когда мы говорим, например, о том, окупается ли проект, надо сравнивать не с впрямую полученными доходами от жителей, пользующихся инфраструктурой, а с теми социально-экономическими эффектами, которые мы получаем на горизонте пяти, 10, 15 лет. И вот эти эффекты с лихвой окупают все риски, в том числе высокой ключевой ставки.

Когда вы спрашиваете про баланс рисков, то это как раз и касается той самой тонкой настройки, о которой я говорил. Смысл ГЧП – это как раз и есть поиск баланса рисков, какие мы можем взять на себя, а какие нет. Это мы как раз и будем обсуждать с государством при заключении соглашения. Грубо говоря, мы принимаем на себя риски ключевой ставки в каких-то разумных пределах, а если она выходит вдруг за эти пределы, то мы садимся и совместно обсуждаем, как из этой ситуации выходить.

– В 2014 г. пришлось серьезно менять условия. К 2022 г. рынок уже подошел обученный, потому во многих проектах были заложены механизмы, которые способны урегулировать шоки на финансовых рынках. Кроме того, существует на рынке ряд инструментов, которые позволяют получить помощь со стороны государственных институтов развития.

К тому же после 2014 г. рынок долгосрочных проектов перешел на финансирование под плавающую ставку. Соответственно, когда ключевая ставка пойдет вниз, то и ставка финансирования уменьшится. Если мы посмотрим длительные исторические периоды, то увидим, что нормальная ставка существует 80–90% времени, а какие-то шоковые всплески – оставшиеся 10–20%. То есть на горизонте 20–30 лет ключевая ставка гораздо дольше будет нормальной, чем шоковой.

– Рынок ГЧП будет развиваться, поскольку и инвесторы, и государство оценивают прошедший опыт весьма позитивно. Простое сравнение с Китаем показывает, насколько у нас не хватает инфраструктуры. Нам не хватает скоростных качественных автомобильных дорог, нам не хватает скоростного железнодорожного сообщения. Объем инвестиций только в развитие автомобильный сети измеряется цифрой от 10 трлн руб. и больше. Развитие ВСМ (высокоскоростных магистралей) еще приблизительно такая же сумма. То есть даже только крупные, значимые и очень необходимые нашей стране проекты в несколько раз увеличат тот объем рынка ГЧП, который у нас сейчас есть.