Зачем промышленности вкладываться в майнинг

В этом году майнинг криптовалют вошел в легальное поле российского законодательства, открывая для бизнеса большие возможности как в сфере энергопотребления, так и в сфере международных отношений. Какое будущее у этого сегмента в нашей стране, чем майнинг может быть полезен промышленникам и возможно ли использовать криптовалюты для трансграничных платежей – обсудили участники конференции «Ведомостей».

Каждая третья крупная компания России, и в особенности те, у кого имеется профицит электроэнергии, рассматривает возможность или уже попробовала зайти в майнинг, заявил управляющий партнер компании Uminers Александр Гаврик на конференции «Ведомостей». Среди них крупнейшие банки, металлургические предприятия и корпорации, перечислил он.

Если у производства есть профицит, то актуальна стратегия промышленного майнинга, когда на свободных площадях устанавливается оборудование, рассказал во время выступления Гаврик. Сейчас его закупка абсолютно легальна, потому что майнинг как вид деятельности был признан в России и уже существует механизм налогообложения, отметил он. Финальная выгода в качестве цифровой валюты, например биткойна, может использоваться для расчетов, инвестиций, бартера и других операций, указал Гаврик, добавив, что на сегодняшний день уже разрабатываются алгоритмы, каким еще образом можно использовать криптовалюты.

Другая модель – если у производителя отсутствует свободное электричество, но есть возможность получения магистрального газа и ему необходима крипта для расчетов. «В этом случае компания может установить газопоршневые электростанции (ГПУ). [Получается] сразу двойная выгода», – сказал Гаврик. Ориентировочная стоимость электроэнергии, получаемой с помощью ГПУ, варьируется от 2,5 до 2,8 руб. за кВт, в то время как стоимость обычной электроэнергии составляет примерно 4–4,5 руб. за кВт, пояснил он.

Несмотря на высокие затраты на вход в майнинг и производство криптовалюты, проектная окупаемость оборудования занимает в среднем 12–14 месяцев, указал Гаврик. После этого еще на 15–20 месяцев, без обновления оборудования, можно спрогнозировать примерную прибыль от данного вида деятельности, добавил он.

Исполнительный директор госкорпорации «Ростех» Олег Евтушенко отметил, что для него майнинг – это продажа электричества в интернете и надо «в эту продажу залезть». К тому же он видит множество предпосылок для того, чтобы «эту волну оседлать». Но основной профиль корпорации – производство, поэтому она разработала серию различных энергетических установок, в том числе ГПУ, также есть у нее модульные и мобильные мощности, которые могут использовать майнеры. «За счет этого мы можем помогать данной индустрии, но пока у «Ростеха» нет такой статьи дохода, как «майнинг», – отметил Евтушенко.

Евтушенко затронул и возможные риски от майнинга криптовалют. Например, он указал, что сейчас около 90% мирового рынка графических ускорителей принадлежит американской Nvidia, чьи видеокарты используются в большинстве майнингового оборудования. Поэтому существуют огромные риски для всей отрасли в случае запрета компании на поставки своего оборудования или компонентов в Россию даже через третьи страны (компания Nvidia приостановила свою деятельность на территории России и прекратила прямые поставки видеокарт и другого оборудования в страну в марте 2022 г. – «Ведомости. Промышленность и инфраструктура»). К тому же «Ростех» является экспортноориентированной корпорацией, а сейчас инфраструктура даже самой популярной криптовалюты – биткойна – не выстроена таким образом, чтобы через нее проходили большие суммы, отметил Евтушенко.

При расчетах криптовалютой бизнес не застрахован на 100% от рисков блокировки платежа, отметила начальник управления финансовых ресурсов ММК Мария Овечкина. Чтобы снять этот риск, участники ВЭД разбивают крупную транзакцию на огромное количество мелких и проводят платежи через очень длинные цепочки кошельков, пояснила она.

Также у намайненной в России криптовалюты будет цифровой след, добавил Евтушенко. И если сейчас по каким-то косвенным показателям на дружественные страны накладывают санкции из-за связей с Россией, то по крупным транзакциям и из-за прозрачности блокчейна отследить все это будет в разы проще, отметил он.

Если на территории нашей страны построить собственные дата-центры, поставить там новое оборудование и сгенерировать криптовалюты, а потом переложить их на новые кошельки, то никакого цифрового следа у такой крипты не будет, возразил Гаврик. И в этом случае добытую криптовалюту в любом объеме могут для расчетов использовать оборонные и государственные структуры, заверил он. Потому что, действительно, сейчас более легального способа компаниям получить цифровую валюту просто нет, отметил Гаврик. «Не может же промышленник взять свою квартальную выручку, например, и пойти купить биткойн, а потом еще как-то высчитать с этого налоги? Вот здесь у меня полное непонимание – как и где компании могут купить крипту, кроме как приобрести оборудование и добыть этот биткойн абсолютно честным способом», – сказал он.

Для использования криптовалют в трансграничных расчетах нужно учитывать еще один важный фактор – не только российское законодательство, но и законодательство стран-партнеров, отметила Овечкина. Если раньше всегда использовались корсчета и все было налажено и понятно, то в новой реальности нужно всегда анализировать: с кем компания работает, что это за страна, какие там правила относительно криптовалют, пояснила она. Потому что сейчас юрисдикции, где принимают крипту и где она легализовала, «по пальцам пересчитать», напомнила Овечкина.

В российском законодательстве относительно цифровых валют есть небольшой пробел, а именно – под него не попадают стейблкоины, которые намного удобнее использовать для трансграничных расчетов, заявил председатель комиссии по ЦФА Совета по финансово-промышленной и инвестиционной политике ТПП Олег Ушаков. Тот же USDT – стейблкоин, стоимость которого привязана к стоимости доллара США в соотношении один к одному, привел он пример. Но даже если в России для расчетов начнут использовать этот вид цифровой валюты, «все равно мы играем на чужом поле», отметил Ушаков.

Поэтому он считает правильным построить собственное «поле», возможно, запустить собственные стейблкоины с определенным обеспечением, чтобы отличаться от тех активов, которые сейчас распространены. В качестве одного из возможных вариантов Ушаков назвал утилитарные цифровые права (УЦП; права требования передачи вещи или исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности, выполнения работ или оказания услуг). Это даст возможность перевести так или иначе в токенизированную форму объекты реального мира и вывести их на торги, пояснил он. Также это может создать новый горизонт цифровой экономики, полагает Ушаков. Но, разумеется, чтобы такие активы могли использоваться в платежах, речь должна идти об изменениях не только в российском правовом поле, добавил он.