Яхтсменов из России допустили к отбору на Игры-2024, но попасть туда шансов мало

Еще никогда попадание на летние Игры не было для россиян настолько нетривиальной задачей. Превосходная физическая форма и хорошие результаты не единственные критерии для участия. Прежде всего спортсмены ждут отмашки от международных организаций, которые курируют олимпийские дисциплины. К концу 2023 г. разрешение выступить в квалификации получили борцы, гребцы, пловцы и велогонщики. В январе список дополнился парусным спортом. Квоты будут разыграны в регате «Последний шанс», которая пройдет в конце апреля во французском Йере. Но одна только дорога на Лазурный берег может отпугнуть атлетов из России.

Поддержки не будет

В Йере россияне смогут выступить лишь в нейтральном статусе. Речь не только об отсутствии флага и гимна – Международный олимпийский комитет (МОК) выдвинул более строгие требования к участникам из России: им нельзя получать поддержку от Минспорта, федераций и прочих государственных или общественных организаций. 

«Мы не можем запретить или разрешить [выступать], так как это не регулируем, – рассказывает в интервью «Ведомости. Спорту» исполнительный директор Всероссийской федерации парусного спорта (ВФПС) Павел Соболев. – Те, кто захочет, могут поехать. Мы не можем участвовать в процессе. Это решение МОК, желающие заявляются сами напрямую, без федерации, и не представляют интересов страны или спортивной организации». 

Соболев также добавляет, в ВФПС ознакомились с принципами участия нейтральных спортсменов от МОК и пришли к выводу, что они носят дискриминационный характер. «Нейтральные спортсмены изначально находятся в неравных условиях по сравнению с другими, – отмечает Соболев. – Они не участвуют в отборочном процессе с самого начала и не могут иметь организационную и медицинскую поддержку на том же уровне, что и другие участники. Все это приводит к нарушению спортивных принципов, а значит, противоречит духу олимпизма и разрушает международное спортивное движение».

Российским спортсменам нужно не только самостоятельно заявиться и приехать на соревнования в Йере, но и где-то раздобыть оборудование для выступлений. Все бремя подготовки ляжет непосредственно на яхтсмена. «Мне сложно говорить за все школы и клубы, но в основном они государственные, – объясняет «Ведомости. Спорту» старший тренер Академии парусного спорта в Санкт-Петербурге Михаил Христиановский. – Их статус прямо противоречит условиям МОК. Спортсмен, получив поддержку от российской школы или клуба, рискует быть не допущенным к соревнованиям. Гонщик может арендовать всю материальную часть, но ее готовят заранее, подстраивают под регату, и на арендованном судне очень сложно выступать. Все очень индивидуально. Как он логистику построит? Откуда будет доставлять судно? Может, у кого-то что-то осталось за границей? Это очень сложные вопросы». 

В конце января тренер сборной России по парусному спорту Наталья Иванова утверждала, что только три спортсмена намерены получить нейтральный статус, но имен не называла. 

«Насколько я знаю, среди спортсменов не так много энтузиазма по поводу допуска, – говорит «Ведомости. Спорту» Вадим Пушев, старший тренер парусной школы «Крестовский остров». – Все знакомы с пояснениями МОК. А еще наш вид спорта очень сложный в плане логистики. Не просто сел на самолет и прилетел. Нужно привезти свои яхты. Сделать это без помощи государства практически нереально. Участие в Олимпиаде – это пара миллионов рублей, а еще же нужно подготовиться и пройти квалификацию, что тоже стоит миллиона три. И это только один спортсмен». 

Отсутствие поддержки государства не единственное условие. МОК никак не ограничен в принятии решений по допуску: у атлета могут отобрать лицензию просто из-за того, что так захотели спортивные чиновники, – даже если спортсмен выполнил все критерии. А еще гонщику могут предложить подписать официальное заявление, что также наверняка отпугнет некот орых потенциальных участников соревнований. «Спортсменам надо внимательно ознакомиться с текстом и осознать, что формулировки могут противоречить некоторым статьям Уголовного и административного кодексов России», – напоминает Христиановский.

Лучшие в классе

Первую награду в парусном спорте российская команда завоевала еще на Играх в Стокгольме в 1912 г. – тогда это была бронза. В советское время лучшим был Валентин Манкин, который выиграл золото на Играх в Мехико в 1968 г., в Мюнхене в 1972 г. и в Москве в 1980 г., серебро – в Монреале в 1976 г., а всего сборная СССР попадала в призы восемь раз. На Олимпиаде 1996 г. в Атланте российская команда стала второй в классе «Солинг» (небольшой трехместный шлюп). Следующую награду пришлось ждать 20 лет: в 2016 г. в Рио Стефания Елфутина стала третьей в классе RS:X (фактически виндсерфинг). В Токио в 2020 г. организаторы провели соревнования в восьми дисциплинах – россияне остались без наград. Пушев связывает неудачи на последних Играх со «слабоватой» управленческой структурой ВФПС, а ее президента Сергея Джиенбаева называет «безынициативным и неговорящим». «Он не вхож в мировые организации, не ездит в World Sailing, – поясняет Пушев. – Из-за этого наш спорт не очень известен, и со времен СССР он деградировал. Раньше у нас была очень сильная сборная, привозили медали с Олимпиады. Дело не в деньгах – их найти можно, – а именно в людях». 

На федерацию особо не рассчитывает и Екатерина Зюзина, представлявшая Россию на Играх в Токио в классе Laser Radial (одноместный швертбот). По словам гонщицы, вся спортивная подготовка завязана на клубах, в ее случае – Липецка и Петербурга. Кроме того, Зюзину поддерживают «неравнодушные к парусному спорту люди, которые не имеют отношения к государственным структурам и помогали в частном порядке». Главная же проблема предстоящего отбора – отсутствие тренера. К квалификации российских спортсменов допустили без сопровождающего персонала, поэтому в Йере придется выступать в одиночестве. Так что Зюзина думает отказаться от участия даже в «Последнем шансе».

«Восприняла новость о допуске больше как проблему, с которой надо разобраться, – рассказывает Зюзина в интервью «Ведомости. Спорту». – Я решала, насколько это сейчас целесообразно. Ведь нет никаких гарантий, что после отбора, даже если возьму лицензию, я попаду на Олимпиаду. Оценила ситуацию, все риски и неопределенности. Самое логичное решение – не ехать даже на отбор. В Токио мы выступали хотя бы под флагом Олимпийского комитета России – сейчас же это просто полнейшая «нейтрализация» без прав и гарантий». 

Зюзина планирует посвятить время учебе и заодно хочет попробовать силы в «Играх будущего» – соревнованиях в Казани, где совмещены классические дисциплины и киберспорт. «Из тех, кто все же может выступить в «Последнем шансе», – Елизавета Жеребцова (ее отец Олег Жеребцов – основатель ритейл-сети «Лента» и фармацевтического бренда Solopharm. – «Ведомости. Спорт»), которая в 2023 г. выиграла чемпионат России в классе Накра, – рассказывает Пушев. – Она ничем не скована в морально-этическом отношении: сборная не вложила в нее ни копейки, и, наверное, она способна обеспечить всю финансовую часть. Лиза может попробовать выступать в отборе, но и то у нее много вопросов с визами, логистикой, непонятно, как этот катамаран довезти. Может быть, придется его арендовать, а это кот в мешке. Шансы, что он будет хорошим или плохим, 50 на 50».

Последние квоты

Первый турнир, где разыгрывались квоты на Олимпиаду-2024, – комплексный чемпионат мира в Гааге (пошел в августе 2023 г.). Тогда определились обладатели 107 лицензий. Остальные распределяют на серии континентальных соревнований, которые завершатся в начале марта. Пока больше всего путевок (14) получили хозяева Игр – французы, затем идут китайцы (13) и испанцы (12). В «Последнем шансе» разыграют 39 квот, но желающих поехать в Париж намного больше. 

Всего в Играх примут участие 330 спортсменов, что на 20 меньше, чем в Токио. Соревнования пройдут в классах 49-й, 470, Laser, Накра 17, виндсерфинг и – новинка 2024 г. – кайтбординг. Например, для швертботов (49-й, 470 и Laser) свободными останутся только по три квоты для женщин и мужчин. При этом в регате «Последний шанс» примут участие не толь ко аутсайдеры, наверняка выступит несколько сильных яхтсменов, которым просто не повезло на предыдущих стадиях. 

«У нас сильные спортсмены в классе Laser, например Сергей Комиссаров, – говорит Пушев. – Он был в топе мирового рейтинга. Примерно такого же уровня Максим Николаев. Это действующие спортсмены, в прошлом они могли себе позволить индивидуально тренироваться за границей с международными спарринг-партнерами. На них основная ставка. В остальных классах у нас пока нет звезд, которые прямо сейчас медаль возьмут. Есть надежды на высокие места, но не на призовые». 

Препятствием для попадания на Олимпиаду, даже в случае решения всех оргпроблем, могут стать плохая форма и отсутствие полноценной практики. Все потенциальные конкуренты российских спортсменов последние два года участвовали в международных соревнованиях, а россияне гонялись в лучшем случае с белорусами. «Все это время наши гонщики выступали на мероприятиях, организованных в России, – поясняет Христиановский. – Это чемпионаты, первенства, а также Спартакиада 2022 г. Также спортсмены выезжали в Беларусь. Среди белорусов есть группа сильных гонщиков, прежде всего в классе Laser и виндсерфинге. Из Азии к нам на соревнования никто не приезжал. В этом и есть одна из сложностей: два года спортсмены лишены спарринга с атлетами из других стран. В то же время это мотивирует нас повышать конкуренцию внутри России».

Стареющий флот

Российский парусный спорт страдает не только от недостатка международных соревнований. Сложнее стало также с судами и комплектующими к ним. «Пока нельзя сказать, что флот за два года сильно устарел, – говорит Христиановский. – Но через год-два некий кризис назреет просто потому, что стало дороже обновлять матчасть и в России нет производства судов в олимпийских и международных классах».

Большинство современных спортивных судов сегодня делают в западных странах. Причем наладить выпуск самому трудно не только из-за сложности технологий, но и из-за существующих стандартов. Это не автоспорт, где, по сути, соревнуются не только гонщики, но и механики. Все лодки должны быть одинаковыми, чтобы не дать преимущество одному спортсмену перед другим. Поэтому ассоциации классов жестко контролируют выпуск моделей, а самих производств не так много по миру. «Если это олимпийский класс, то делать лодки могут в трех-четырех местах в мире», – добавляет Христиановский. И стоимость судов растет. Сейчас в России за одноместный швертбот придется заплатить от 800 000 до 1,5 млн руб., а более крупные и технически сложные лодки с полным парусным вооружением стоят до 3 млн.