Как рядовому сотруднику стать топ-менеджером в крупной компании

31 марта в издательстве «Бомбора» выходит книга бывшего президента The Walt Disney Company Роберта Айгера, который стоял у руля компании 15 лет. Под его руководством Disney стала самой крупной медиакомпанией в мире, а ее стоимость увеличилась в пять раз. О том, как ему это удалось, он рассказал в своей книге. С разрешения издательства мы публикуем отрывок о том, как Айгер начал свою карьеру в медиа в качестве супервайзера и какую роль в его профессии сыграл Фрэнк Синатра. 

Моя карьера началась в ABC 1 июля 1974 года в качестве супервайзера на телеканале. До этого я провел год в качестве диктора прогноза погоды и репортера программы новостей на крошечном кабельном ТВ-канале в Итаке (Нью-Йорк). Этот год работы в безвестности (и с бездарностями) убедил меня отказаться от мечты, которую я берег с 15 лет: стать ведущим программы новостей на главном ТВ-канале.

И это лишь отчасти шутка, когда я говорю, что опыт озвучивания жителям Итаки ежедневного прогноза погоды дал мне полезный навык — умение сообщать плохие новости. В течение почти полугода — медленно текущих, унылых месяцев с октября по апрель — я был далеко не самым популярным парнем в городе. Я получил место в ABC благодаря проблемам со зрением у моего дяди Боба. Брат моей матери, которого я обожал, провел несколько дней в манхэттенском госпитале после операции на глазу, а его сосед по палате был руководителем небольшого подразделения в ABC, который по каким-то причинам хотел, чтобы мой дядюшка воспринимал его как влиятельного телемагната. Лежа на койке, он делал вид, что отвечает на важные телефонные звонки и принимает важные решения, касающиеся непосредственно вещания, которые никто кроме него принять не может. И дядя на это купился.

Перед своей выпиской он сообщил своему соседу, что его племянник ищет работу на телевидении в Нью-Йорке. Тот дал ему свой номер и сказал: «Пусть твой племяш позвонит мне». Он удивился и несколько смутился, когда я воспользовался этим предложением. На основании живописаний моего дядюшки, я ожидал встретить могущественного телевизионного босса, чье влияние в компании простирается до самого верха. На самом деле все было не так, но, надо отдать ему должное, он смог устроить мне собеседование в возглавляемом им маленьком подразделении «Услуги по производству», и вскоре я был принят на работу в качестве супервайзера.

Новая должность приносила мне 150 долларов в неделю и находилась на самой первой ступени карьерной лестницы в ABC. Нас было пятеро, кто выполнял все виды черных работ в огромных манхэттенских студиях ABC на съемках игровых шоу, мыльных опер, ток-шоу, новостных передач и программ, созданных специально для показа на ТВ. Я был приписан к целому ряду проектов: «Все мои дети» (All My Children), «Одна жизнь, чтобы жить» (One Life to Live), «Надежда Райанов» (Ryan’s Hope), «Пирамида в 10 000 долларов США» (The $10,000 Pyramid), «Денежный лабиринт» (The Money Maze), «Схватка» (Showdown), «Шоу Дика Каветта» (The Dick Cavett Show), «Доброй ночи, Америка» (Good Night America) с Джеральдо Риверой, «Вечерние новости ABC» (The ABC Evening News) с Гарри Ризонером. Должностные обязанности были довольно простыми: появляться там, где я был нужен для выполнения любой необходимой работы. Часто это означало приходить в студию в 04:30 утра для «установки света». Декорации для сериалов выставлялись ночью перед съемкой, моя же задача состояла в том, чтобы запустить инженера-осветителя и рабочих сцены задолго до восхода солнца, чтобы свет был установлен к тому моменту, когда режиссер и актеры прибудут на первые прогоны.

Я координировал работу всех плотников, мастеров по изготовлению реквизита, электриков, визажистов, мастеров по костюмам и парикмахеров, запускал их в студию и следил за тем, чтобы у каждого был список дел на день. Я вел учет их рабочего времени, выслушивал их жалобы и регистрировал нарушения профсоюзных правил. Я заботился о том, чтобы в студии была еда, а кондиционеры создавали комфортную температуру в помещении для начала съемок под палящим светом прожекторов. Эта работа была далеко не престижной, зато я узнал все о производстве телешоу. Я освоил профессиональный жаргон. Я познакомился со всеми людьми, так или иначе причастными к созданию этих ТВ-программ. Возможно, самое главное, чему я научился, — это переносить все тяготы жесткого графика и огромные нагрузки, связанные с производством ТВ-программ, и подобное отношение к труду сохраняется у меня и по сей день.

Почти каждое утро я просыпаюсь в 4:15, хотя сейчас я делаю это по вполне эгоистическим причинам: так у меня есть время подумать, почитать и заняться спортом, прежде чем меня поглотит ежедневная рутина. Не всем подойдет это время, но какой бы промежуток времени вы ни выбрали, жизненно необходимо каждый день создавать такое пространство, в котором ваши мысли могли бы выходить за рамки ваших непосредственных рабочих обязанностей, в котором вы могли бы обдумать идеи в менее напряженном, более креативном ключе, чему обычно мешает ежедневная суета. Я стал очень дорожить этими утренними часами уединения, и убежден в том, что я был бы гораздо менее продуктивным и креативным в своей работе, если бы не проводил это время, не думая об электронных письмах, сообщениях и телефонных звонках, требующих большого количества внимания в течение всего дня.

***

Осенью 1974 года мне поручили подготовку спецпроекта «Главное событие» (Main Event) — концерта Фрэнка Синатры в Madison Square Garden, который ABC собирался транслировать в прямом эфире в прайм-тайм. Я был супервайзером проекта, это означало, что я должен был находиться всегда под рукой для выполнения поручений огромной технической группы Madison Square Garden. Эта деятельность считалась престижной и была чрезвычайно важна лично для меня. Дома отец постоянно слушал записи Синатры. По сей день я прекрасно помню, как отец стоял в гостиной и выводил мелодию на своей трубе под аккомпанемент Фрэнка. Находиться в одном помещении с Синатрой, побывать на его репетиции и внести маленькую лепту в то, чтобы концерт прошел гладко, — я не мог поверить в свою удачу. Кульминация наступила за несколько часов до начала концерта, когда один из помощников продюсера велел мне сбегать за жидкостью для полоскания полости рта и доставить ее как можно скорее в гримерную господина Синатры. Нервничая и задыхаясь, я постучал в дверь гримерки, с жидкостью для полоскания в руках. Дверь распахнулась, и меня встретил внушительный телохранитель, который хотел знать, какого лешего мне нужно.

«Я принес «Листерин» для господина Синатры», — сказал я. Прежде чем он успел ответить, я услышал знакомый голос из глубины комнаты: «Пусть войдет».

«Как тебя зовут, малыш?»

«Боб».

«Откуда ты?»

Почему-то я сказал, что из Бруклина: там я родился и жил до 5 лет, пока мы не переехали на Лонг-Айленд. Думаю, что я, должно быть, хотел каким-то образом казаться ему более реальным, а Оушенсайд не имел такого флера. «Бруклин!» — воскликнул Фрэнк, словно он был дорог ему не меньше, чем его родной Хобокен, и вручил мне хрустящую стодолларовую купюру. Когда шоу закончилось, он подарил каждому члену команды по гладкой золотой зажигалке с надписью «Love, Sinatra» («С любовью, Синатра»). Cто долларов разошлись у меня почти сразу, но зажигалка до сих пор хранится в ящике моего стола. Продюсерами «Главного события» были Джерри Вайнтрауб и Руни Арледж, в ту пору известный 43-летний директор ABC Sports. К 1974 году Руни уже был легендой среди руководителей телекомпаний.

Он собрал команды, состоящие из разных продюсеров, которые работали на него в ABC Sports. В ночь перед концертом они отрепетировали все шоу. Начинал его Говард Коселл, который представлял Фрэнка со сцены как чемпиона-тяжеловеса (сама сцена была стилизована под боксерский ринг в центре арены), затем выходил Фрэнк и пел в течение почти двух часов. Тогда я впервые увидел, как работает Руни. Он наблюдал за всем происходящим со стороны и, когда репетиция закончилась, решил, что почти все надо переделать. Полностью сменить декорации, переработать вступление Говарда, радикально изменить освещение. Руни сообщил, что необходимо пересмотреть весь принцип общения Фрэнка с публикой. Делая свое скромное дело, я мог наблюдать за тем, как все вокруг ходило ходуном под громкие ругательства и стенания технической группы.

Нельзя не отметить, что шоу, которое транслировалось менее чем через 24 часа, было совершенно непохоже на то, что репетировали. Я не понял, как ему это удалось, но позже я узнал, что это был типичный Руни, абсолютно не желавший соглашаться на что-либо просто «вполне хорошее» и совершенно спокойно менявший все, несмотря на жесткий дедлайн (заставляя при этом многих валиться с ног от усталости), чтобы достичь идеального результата. Эмоции от работы над «Главным событием» схлынули, как только я вернулся в свой обычный мир мыльных опер и игровых шоу. Однако вскоре в моей жизни произошла собственная драма. Глава небольшого отдела, в котором я работал, был коррумпированным ворюгой, платившим из бюджета нашего отдела поставщикам и подрядчикам, чтобы они выполняли работу за него и некоторых других руководителей в ABC (он называл это «государственной службой»), и набивавшим собственные карманы откатами. Он также закупал мебель, которая, как он утверждал, предназначалась для съемок мыльных опер, а затем с помощью рабочих сцены перевозил все это в квартиру для любовницы в Среднем Манхэттене.

Меня попросили принять все как есть, и если не участвовать, то хотя бы не мешать, что бесконечно меня раздражало. Я начал спрашивать у некоторых сотрудников отдела, как с этим бороться, и слухи дошли до него. Как-то раз он вызвал меня в свой кабинет. Когда я вошел, он сразу же обвинил меня в нарушении правил компании. «Что ты задумал? — спросил он. — Я слышал, ты воспользовался нашим грузовиком для переезда в новую квартиру». На самом деле я ненадолго получил ключи от корпоративного пикапа и пошутил с коллегами, что, возможно, я мог бы им воспользоваться для переезда на новую квартиру, которую только что арендовал. Конечно, я этого не сделал, о чем ему и сообщил, но в тот момент меня осенило, что кто-то дал ему понять, что от меня следует ожидать неприятностей. «Ты распространяешь обо мне сплетни», — заявил он. Я не стал отрицать, что говорил о нем. Тогда он некоторое время пристально смотрел на меня, а потом сказал: «Знаешь что, Айгер?! Можешь забыть о повышении».

Он дал мне две недели, чтобы найти работу в другом отделе или попрощаться с компанией. Мне было 23 года, и я был уверен, что моя карьера на телевидении закончилась. Однако я отправился туда, где размещали информацию о вакансиях на ABC — в те годы это была доска объявлений, висевшая на стене, — и там, в списке из примерно 25 позиций, на которые я не подходил, было описание вакансии в ABC Sports. Я тут же позвонил одному из ребят, с которым познакомился на проекте Синатры, и рассказал о своих злоключениях. Он пригласил меня приехать в штаб-квартиру ABC на Авеню Америк, 1330, и через месяц меня взяли на работу в качестве супервайзера студийных передач в ABC Sports. То же самое, скажете вы? Совсем нет! Эта новая должность была немного интереснее той, что я потерял. Но дело даже не в этом. Это были перемены, которые круто изменили мою жизнь, за что, как мне хочется думать, я отчасти обязан Фрэнку Синатре, а отчасти человеку, которого позже уволили из компании за растрату.