Что ждет российскую политику в 2019 году

Николай Петров, профессор Высшей школы экономики:

Может произойти усиление силового блока, мы уже увидели фактически победу изоляционистского и силового крыла в определении президентского срока, который не будет содержать никаких реформ Центра стратегических разработок.

На губернаторских выборах можно ждать новых провалов. Сентябрьские выборы 2018 г. показали, что политтехнологическая модель не известных никому губернаторов-назначенцев перестает работать. Самое важное, что нет адекватной реакции Кремля на это — нет новой политической, а не политтехнологической модели. Поэтому многое будет зависеть от того, сможет ли Кремль извлечь адекватный урок из осенних выборов уходящего года.

Ужесточение гаек или новая эскалация во внешней политике тоже один из возможных вариантов. Завершился посткрымский синдром, вождистская легитимность Путина перестает работать. Поэтому будут искать выход из тупика легитимности, а для этого нужно придумать что-то новое.

Дмитрий Бадовский, руководитель фонда «Институт социально-экономических и политических исследований»:

Главным событием этого года, которое повлияло на социальные настроения, является принятие решения о пенсионной реформе, которая реально заработает именно в следующем году. Это событие «намагнитило» и другие негативно воспринимаемые процессы — ожидание роста цен, налогов, отсутствие роста доходов. В следующем году для государства будет важно то, удастся ли реальным запуском нацпроектов и их масштабным финансированием как-то перебить негативные социально-экономические эмоции.

Нынешний год показал, что протестный потенциал, который увеличивался, тем не менее находил свой выход преимущественно в электоральном поле, на выборах, а не в уличных протестах. Для политической системы электоральный «выпуск пара» безусловно предпочтительнее. Это означает, что и в следующем году выборы будут непростыми и это потребует большей эффективности работы власти на выборах, а также приведет к началу интенсивного обновления партийной системы, в том числе в связи с подготовкой к выборам в Госдуму в 2021 г.

На международном треке текущий год привел к тому, что главным трендом года следующего становятся вопросы «европейской безопасности» и того, как — в том числе под внешним давлением, на фоне кризиса договора РСМД, ситуации на Украине, санкций и газового вопроса, Brexit и особой позиции Великобритании — будут дальше развиваться отношения России и Европы.

Константин Костин, руководитель Фонда развития гражданского общества:

Будет себя проявлять антиэлитный тренд, он является серьезным фактором, поскольку в его основе — необходимость морального обоснования права на власть в самых разных институциях. И тут журнал Tatler для власти опаснее блога Алексея Навального. Может, опять кто-то из чиновников что-то скажет или совершит какой-то поступок, но очевидно, что тренд себя проявит и в политике, и в общественной жизни.

Интернет и специфический интернет-контент, в частности на YouTube, будет больше завоевывать аудиторию. Однако это произойдет в случае, если будет расти качество контента. Снижения влияния федерального телевидения может и не произойти, но люди для получения информации все больше будут обращаться к интернету. Поэтому можно предполагать, что интернет станет важной площадкой для использования в политической агитации и работе с общественным мнением.

Могут быть проблемы на региональных выборах, если не будут созданы новые методики политического прогнозирования. Раньше все отдавалось на откуп социологии и анализу статистики в интернете. Сейчас нужны такие прогнозы, чтобы за полгода до выборов можно было предполагать, что что-то может пойти не так.

Парламентской оппозиции нужна перезагрузка и обновление лидерской линейки, кроме того, нас ждет переформатирование партийного поля. Минюст должен будет делать что-то с регистрацией партий, которые не участвовали в избирательных кампаниях. Ведь до выборов в Госдуму остается все меньше времени.

Андрей Колядин, политолог:

Партии сегодня полностью устраивают исполнительную власть, они охотно поддерживают ее во всех инициативах. Готовы инициировать любые, самые убийственные для самой партии, проекты власти. Но все эти шаги привели к тому, что сам рейтинг провластных партий упал так низко, что никакие ребрендинги и смены руководства не могут им вернуть былого величия. А величие партий стало жизненно необходимым для исполнительной власти, чтобы поддерживать важные, но непопулярные законы, чтобы канализировать протест и подготовить достойную смену честных, проверенных членов партии для решения назревших кадровых проблем. Однако власти не по нутру неконтролируемое создание новой партии. Поэтому я жду неких действий по поверхностной имитации партийной реформы — объединение полуумерших партий под новым названием с теми же персонажами, чистка списка из 74 партий, не принимающих участие ни в какой политической работе, и перетасовывание одной и той же политической колоды.

Произойдет рост политической активности масс. Тренд на технократизацию управления регионами, когда губернаторами становятся экономические менеджеры, хорошо владеющие материальной частью и недооценивающие внутреннюю политику, приводит к тому, что все изобретают экономические KPI, но не в состоянии оценить угрозу протестов. В итоге вместо работы с элитами и генераторами протеста их прессуют, давят, угрожают. А инициатив, генерирующих протест, – пенсионная реформа, вывод из тени самозанятых, налоги с безработных, рост цен на парковку – все больше и больше.

Будет череда сюрпризов на выборах, поскольку компетенции конкурентных выборов утеряны, команд, умеющих это делать, немного, а активность оппонентов власти и симпатии к ним народа на фоне игнорирования властью внутриполитических вызовов способны осложнить безоблачное счастье старых схем проведения согласованных кандидатов.

Глеб Кузнецов, руководитель экспертного совета Экспертного института социальных исследований:

В новом году возможны «мусорные» и «экологические» протесты такого масштаба и интенсивности, что Волоколамск покажется детским утренником. Произойдет «демобилизационный разворот в повестке», снижение интереса к внешней политике и возрастание удельного веса «внутренних новостей» — повышение этических претензий к чиновникам и статусным людям. Дальний Восток станет поставщиком «позитивных новостей» и это будет следствием «работы над ошибками» в 2018 г. — открытие моста в Китай, трубопровод «Сила Сибири» и т. д.

Андрей Колесников, руководитель программы «Российская внутренняя политика и политические институты» Московского центра Карнеги:

Можно ожидать обострения противостояния защитников кварталов, приготовленных под реконструкцию, прежде всего в Москве, в частности в Кунцево, а также обострения противостояния в Архангельской области по поводу захоронения московского мусора. Из этого вытекает в принципе усиление конфликтности в отношениях между обществом, властью и бизнесом. Все это может и не перерасти в общероссийское протестное или гражданское движение, но сильно ударит по и без того низкой степени взаимного доверия общества и государства.

Начнет действовать новая ставка НДС и новый налог для самозанятых, произойдет разморозка цен на топливо. Кроме того, будет низкий рост экономики, близкий к нулевому рост реальных доходов населения, ослабление курса рубля. Это повлечет за собой крайне депрессивные потребительские и в целом социальные настроения населения, низкий уровень экономической активности рыночных агентов, не связанных с государством. Экономической катастрофы не будет, но экономика продолжит терять стимулы для развития.

Вступят в силу ряд запретительных законов — вроде законопроектов, внесенных в конце 2018 г. сенатором Андреем Клишасом и другими. Суды над ученым Виктором Кудрявцевым, правозащитником Юрием Дмитриевым, режиссером Кириллом Серебренниковым закончатся обвинительными приговорами. Последствиями этого станут усиление государственных репрессий в отношении гражданского общества, увеличение числа привлечений граждан к административной и уголовной ответственности по политическим мотивам — по образу и подобию проходящих судебных процессов.

Аббас Галлямов, политолог:

Возрастет число и степень интенсивности конфликтов внутри системы: ФСБ против директора Росгвардии Виктора Золотова, глава Счетной палаты Алексей Кудрин против правительства, председатель ЦИК Элла Памфилова против администрации президента, регионы против центра и т. д. Количество ресурсов, подлежащих распределению, будет уменьшаться, а все большее число игроков — считать себя обделенными. При этом позиции единственного регулятора отношений в элитах — Владимира Путина — по мере роста протестных настроений продолжат слабеть.

Скорее всего, Кремль проиграет еще несколько губернаторских кампаний. Либо он выиграет их ценой такого напряжения административного ресурса и таких скандалов, что это окончательно дискредитирует избирательную систему в масштабах всей страны.

Снижение рейтингов и падение эффективности пропагандистского аппарата властей приведет к росту влияния силового блока. Если в деле удержания ситуации под контролем нельзя положиться на методы убеждения, приходится активнее задействовать механизмы принуждения. Посадок по политическим мотивам и историй вроде попытки блокировки Telegram станет больше.

Евгений Минченко, президент холдинга «Минченко консалтинг»:

Нас ждут высококонкурентные региональные выборы сентября 2019 г. и неизбежное продолжение войны с итеблишментом. Появятся новые партийные и общественно-политические проекты, поскольку существующая партийная система неадекватна запросам населения. Кроме того, можно ожидать перестановок в силовых структурах как этап к транзиту власти в 2021–2024 гг.

Михаил Виноградов, президент фонда «Петербургская политика»:

Вся оригинальность публичных дискуссий последнего года сводилась к конкуренции двух концепций. Первая – «суверенное чучхе»: Россия закроется от мира, зарегулирует интернет, единственным постоянно действующим каналом связи с внешним миром будет газовая труба – и ей станет только лучше. Вторая – «ядерный рай»: как в буквальном смысле, так и в отвлеченном – через разговоры о том, что ускоренная трансформация мира обессмысливает все настоящее и дает путевку в жизнь только достигшим прорыва. Обе концепции имеют отвлеченное отношение к стоящим перед страной вызовам и со стратегической точки зрения выглядят мертворожденными, однако дискуссии вокруг них позволяют уйти от концентрации истеблишмента на реальной внутренней повестке.

Один из главных вызовов — международный. Речь идет об эффективности тактики подчеркнутой радикализации и создании экстремальных ожиданий в условиях несформулированности собственных целей на международной арене в ожидании того, что остальные игроки окажутся еще более ослаблены внутренними проблемами. Возможны различные направления эволюции этого подхода – от возвращения к логике разменов до эффективной манипуляции этой российской тактикой другими глобальными игроками (Западом, Китаем, Ираном и т. п.). Не факт, впрочем, что это произойдет уже в 2019 г.

Интрига 2019 г. в том, удастся ли изменить рамку 2018 г., согласно которой в общественном мнении внутренняя политика и внутренняя повестка – это борьба сил добра и зла. Собственно, эта повестка существует с 2012–2014 гг., но в 2018-м стали очевиднее ее риски, поскольку действия власти не позволили существенной части граждан идентифицировать ее с силами добра со всеми вытекающими из этого очевидными рисками.