Чем пенсионная реформа опасна для Путина

Четвертый – и формально последний – срок Владимира Путина начался с повышения пенсионного возраста: власть готовилась к пенсионной реформе последние несколько лет, а как только президент получил обновленный мандат, весьма технократично приступила к ее реализации. Это очень похоже по своей управленческой стилистике на корпоративное решение, принятое внутри гигантской бизнес-структуры с жесткой внутренней субординацией. Реформу тихо одобрили в кремлевских кабинетах, а затем безальтернативно донесли до парламента при полном игнорировании политических факторов: проблемы ответственности элит, слабой легитимности решения, а также беспрецедентной для путинского режима непопулярности реформы. Повышение пенсионного возраста стало не только ударом по рейтингам, но и сильнейшим испытанием для истеблишмента.

Когда государственные решения проводятся технократами, закладываются предпосылки для политических кризисов. Повышение пенсионного возраста было озвучено как практически принятое решение в апреле 2018 г. С тех пор прошло всего три месяца, и за этот относительно короткий период политический класс оказался в ситуации необычного кризиса – кризиса политической ответственности при нарастании конфликтности внутри власти, того, что Владимир Путин изживал из системы калеными политическими реформами в течение всего первого президентского срока.

Конфликт ответственности

Первым о реформе заявил Дмитрий Медведев 28 апреля 2018 г. в интервью «Вестям недели». Тогда даже не было сформировано новое правительство, а ожидающий перетряски социальный блок выступал категорически против повышения пенсионного возраста. Казалось бы, вот он, главный политический камикадзе – премьер-министр, ожидающий переназначения и обреченный проводить в жизнь решения, которые с высокой долей вероятности превратят его в одну из самых ненавистных для россиян фигур, легко встающих в один ряд с антигероями 90-х – Егором Гайдаром, Анатолием Чубайсом, Виктором Черномырдиным. Однако ничего подобного не происходит: Медведев, оказавшись самым высокопоставленным чиновником, продвигающим реформы, не стал бросаться грудью на амбразуру и как-то постепенно растворился в тумане общей политической безответственности за принимаемое решение. А быстрое сбрасывание соответствующего законопроекта Госдуме тут же сделало именно нижнюю палату парламента центром этого болезненного процесса.

Главным спикером от правительства по реформе стал вовсе не Медведев, а две деполитизированные фигуры: соавтор реформы Антон Силуанов и технический исполнитель – министр труда и социальной защиты Максим Топилин. Медведев даже не пришел в Госдуму при рассмотрении законопроекта в первом чтении – отдуваться за весь кабинет министров пришлось Топилину. Все это в значительной степени опровергает популярную версию, в соответствии с которой Медведев – расходный материал четвертого срока Путина. Главным «реформатором» оказался вовсе не он, а Минфин, цинично и по-бухгалтерски настаивающий на необходимости повышения пенсионного возраста и отрезающий любые пути к компромиссам.

В странном положении оказалась и Госдума: руководство нижней палаты парламента подхватило реформу как брошенные в ее сторону горящие угли – поддерживать приходилось, стиснув от боли зубы. Отсюда и появление совершенно необычных для слаженно работавшего путинского режима форм политического саботажа: попытки спикера Госдумы апеллировать к администрации президента и добиться от нее более широкого участия власти в общественной дискуссии (как и санкции на саму дискуссию), стон по поводу некорректно оформленных заключений региональных заксобраний, несогласованные с Кремлем обещания пересмотреть и смягчить реформу во втором чтении. Главными же спикерами по реформе стали фигуры, связанные с именем спикера Госдумы Вячеслава Володина, – руководитель фракции «Единой России» Сергей Неверов и его заместитель Андрей Исаев.

Пенсионная реформа неизбежно стала одним из факторов, усугубивших противоречия между новым руководством «Единой России» в лице Андрея Турчака и Володиным. Высказавшийся 22 июня секретарь генсовета партии Турчак лишь призвал коллег к единству и предупредил о недопустимости критики реформы. Звучало как укор в адрес депутатов-единороссов в Госдуме и депутатов в региональных заксобраниях. «Единая Россия» все более отчетливо поляризуется между фракцией и партией: Турчак пытается держаться публично в стороне от пенсионной реформы, рассчитывая, что подконтрольная Володину фракция сделает грязную работу, а фракция делает вид, что оказалась единственной политически ответственной силой в стране. «Единой России» все труднее сохранять единство: 26 июля появилась информация о том, что замсекретаря генсовета «Единой России» Сергей Железняк подал заявление об отставке, а единственная проголосовавшая против реформы Наталья Поклонская оказалась в опале.

А что же на фоне всего этого Кремль? Главный ответственный за внутреннюю политику – Сергей Кириенко формально продвижением пенсионной реформы не занимается, но в реальности становится ее ключевым теневым менеджером, в задачи которого входит ее продавливание усилиями всей партийно-законодательной вертикали. Есть основания полагать, что еще в апреле в Кремле в весьма узком составе было принято решение добиться быстрого и безусловного принятия законопроекта в первом чтении, что должно было зафиксировать заведомо завышенные ставки. Задача заключалась в том, чтобы убедить элиту, что реформа если и будет смягчена, то минимально, а принятие законопроекта должно состояться любой ценой в обозначенный срок – 19 июля. Именно это и был первый этап главной спецоперации начала четвертого срока Путина.

Управляемый откат

Сразу после первого чтения наступил второй этап этой спецоперации – управляемый откат назад и появление поля для дискуссии. Буквально на следующий день после первого чтения, 20 июля, реформу впервые прокомментировал Владимир Путин, который, если упрощать, сказал главное: «никакого окончательного решения не принято». Депутаты Госдумы, лишенные возможностей для маневра и проголосовавшие солидарно за реформу, оказались подставлены. За счет них реализовался пошаговый план продвижения давно принятого решения, в соответствии с которым сначала на публику выносится максимально жесткий вариант, а затем по инициативе президента смягчается до более социально приемлемых форм. Госдума пыталась сыграть роль заступника пенсионеров (главный тезис был «повышение пенсий»), а оказалась «злым следователем».

Удивляет на фоне всего этого одно – политическая расточительность президента и его администрации. Решение о повышении пенсионного возраста без диалога с обществом и без комплексной социальной программы по улучшению качества жизни было продавлено за счет политического капитала нижней палаты парламента, правительства и региональных властей. При этом от нагрузки были в той или иной степени освобождены регионы, в которых в сентябре запланированы выборы, но такой подход не учитывает среднесрочные последствия – голосование в регионах проходит не один раз в шесть лет, а ежегодно, а значит, негативные последствия неизбежны для всех регионов, где выборы пройдут в ближайшие годы. Такой избирательный подход к региональным единороссам, когда одним позволено увильнуть от соучастия в непопулярном решении, а другим не оставили поля для маневра, будет разъедать вертикаль.

Главный вызов пенсионной реформы для режима заключается в том, что каждый центр влияния в условиях кризиса политической ответственности пытается использовать ситуацию для ослабления своих «противников». Кураторы внутренней политики, политически оставаясь в тени, извлекают выгоду от ослабления Володина и его людей, брошенных в самый эпицентр пенсионной реформы. Госдума этому предписанию всеми силами сопротивляется, накачивая свою «субъектность» и необычную для путинской системы самостийность. Турчак, получивший в управление «Единую Россию», завис между двух огней, пока так и не научившись воспринимать партию власти как свой домен (он им пока и не становится), но при этом мечтающий изжить из нее «фракцию» в нынешнем виде и институционализироваться в вертикали.

Единственный источник легитимности нынешнего режима – Владимир Путин. Но сейчас впервые он становится одновременно и источником делегитимации – неаккуратное отношение к партии власти, федеральному и законодательным парламентам, региональным элитам при продавливании пенсионной реформы, к которой Путин публично якобы не имеет никакого отношения, крайне рискованная игра, способная нанести удар по системе в целом. Отыграть назад (смягчить законопроект), безусловно, можно (и это будет сделано осенью). Однако гораздо сложнее будет убедить общество, что путинский режим продолжает существовать, несмотря на странное принятие непутинского решения (законопроекта в первом чтении). «Где президент?» – вопрос, который все чаще звучит в кулуарах, формулируя встречный: «Может ли режим, в котором критично значимая реформа стартует без президента, называться путинским?» Если тенденция депутинизации режима продолжится, то уже не Путин будет заниматься подготовкой транзита власти к 2024 г., а система займется транзитом Путина.

Статья подготовлена для аналитического проекта «План перемен» WWW.PLANPEREMEN.ORG

Автор - руководитель аналитической фирмы R.Politik