Итоги-2018. Почему россияне разлюбили власть

Главным внутриполитическим событием 2018 г. в России стал неожиданный перелом в общественных настроениях – настолько резкий, что эксперты заговорили о новой политической реальности. В отличие от 2011 г., когда главной темой протестов стала защита избирательных прав, на этот раз разлом в отношениях между обществом и властью произошел сразу по нескольким направлениям.

Непредсказуемые выборы

Наиболее зримо эти изменения снова проявились на выборах: россияне вдруг поверили, что могут на что-то повлиять, просто голосуя так, как считают нужным.

Казалось бы, никаких оснований для подобных выводов у них не было: аналогичное ощущение в 2011 г. власти успешно задавили болотным делом, запретительными законами и усилением госпропаганды. А в 2014 г. грянул Крым, который разделил Россию на подавляющее большинство и ничтожное меньшинство национал-предателей. Выборы окончательно превратились в чистую формальность, узаконивание решения вышестоящих начальников. По этой схеме прошла президентская кампания, завершившаяся победой Владимира Путина с рекордным для постсоветской России результатом.

Тем неожиданнее оказался переворот в сознании избирателей, случившийся на осенних губернаторских выборах в четырех регионах. И дело даже не в том, что действующие руководители не смогли победить, главное – кому они проиграли: не раскрученным и уважаемым оппозиционерам, как это было, например, в Иркутской области в 2015 г., а малоизвестным политикам, которых сами же губернаторы себе подобрали на роль сугубо технических кандидатов.

Конечно, не обошлось без элемента подражания: не известно, был бы результат тем же, если бы второй тур в Приморье не прошел раньше, чем в трех других регионах. Но жители Хабаровского края и Владимирской области посмотрели, как приморцы голосуют за коммуниста Андрея Ищенко, спросили себя: «А что, так было можно?» – и через неделю обеспечили своим губернаторам такие разгромные поражения, что фальсификации по приморскому образцу помочь им уже не смогли. В Хакасии протестный настрой не сбили ни двухмесячное ожидание второго тура, ни вынужденно безальтернативное итоговое голосование за коммуниста Валентина Коновалова.

И хотя главным поводом для резкого роста общего недовольства властью стало объявление о повышении пенсионного возраста, эффект от смены базовых предвыборных установок граждан может оказаться куда более долгосрочным. По сути, речь идет о разрушении хорошо отработанной и казавшейся беспроигрышной схемы псевдоконкурентных выборов: наличие у губернатора исключительно технических соперников больше не гарантирует ему успеха. Правда, в Приморье Кремль все же добился победы в «третьем туре» присланного спасать ситуацию Олега Кожемяко, но обрушивать на каждый выборный регион такой же поток денег, обещаний и прочих федеральных благодатей центр не сможет.

Классовые различия

Другой заметный разлом произошел по линии «власть – общество».

Главным раздражителем стала все та же пенсионная реформа, в которой самым оскорбительным для людей было даже не ее содержание, а форма принятия решения: россиян в июне просто поставили перед фактом. Последовавшее спустя два месяца телеобращение президента заметно сбило волну протестов, но ощущения несправедливости не развеяло.

Кстати, отношение начальников к протестующим тоже вызывало у людей все большее раздражение. Например, мусорные протесты в Подмосковье власти пытались погасить уголовными делами в отношении активистов. А участников стихийных митингов родственников жертв пожара в кемеровском торгово-развлекательном центре «Зимняя вишня» тогдашний губернатор-тяжеловес Аман Тулеев назвал «бузотерами» за призывы к его отставке.

Год выдался суперурожайным на скандальные выступления чиновников, наглядно демонстрировавшие глубину пропасти между властью и народом, – от рекомендаций гражданам для экономии питаться «макарошками» до заявлений, что «государство вам ничего не должно». Тут, правда, нельзя исключать известный «эффект маршрутки»: примерно в том же духе чиновники не раз высказывались и раньше, но в 2018 г. на общем негативном информационном фоне эти выступления привлекли гораздо больше внимания. Но в любом случае откровения лишь усиливали общее недовольство властью – даже несмотря на регулярные отставки проштрафившихся чиновников по инициативе их «прозревшего» начальства.

Перемене в настроениях поспособствовал и зафиксированный социологами сдвиг интереса россиян от внешней политики к внутренней. Те, кто ранее неотрывно следил за военными успехами в Сирии и рассказами о том, каким супероружием Россия собирается уничтожать своих врагов, стали уделять больше внимания экономике и в итоге присоединились к критикам власти.

Такие же выводы сделала и группа исследователей во главе с Михаилом Дмитриевым и Сергеем Белановским (в 2011 г. они предсказали протесты «рассерженных горожан»), выявившая отчетливый запрос россиян на уважение со стороны власти и равенство всех перед законом.

Колебания элит

Наконец, еще одна трещина, похоже, прошла по самой власти.

Самым заметным фактором, повлиявшим на отношения федеральной и региональных элит, опять-таки стала пенсионная проблема: решение о реформе приняло высшее руководство страны, а проводить ее в жизнь, разъяснять народу и нарываться на ответные грубости пришлось нижестоящим начальникам, да еще и накануне региональных выборов. И укреплению их веры в правоту партии и правительства это обстоятельство отнюдь не способствовало.

Другим неприятным для местных элит моментом стало усиление давления силовиков. Если раньше единичные посадки руководителей не влияли на уверенность остальных в завтрашнем дне, теперь этой уверенности у них поубавилось. Победа на выборах, как выясняется, уже не гарантирована, потерять работу в угоду негодующей публике можно из-за любой неосторожной фразы, вышестоящее начальство переваливает созданные им проблемы на подчиненных – а уголовных дел заводится все больше.

И хотя желающих поработать во власти, как уверяют организаторы конкурса «Лидеры России», по-прежнему предостаточно, эта ситуация вполне может измениться. В конце концов, стимулов для перехода на публичные политические должности у чиновников среднего правительственного звена, из которых все чаще вербуются новые губернаторы, становится все меньше.