Ксения Шевцова: «Руки способны рассказать, о чем спектакль»

В прогулке по Москве с «Ведомости. Городом» прима-балерина МАМТ им. Станиславского и Немировича-Данченко Ксения Шевцова рассказала, почему предпочитает Москву Питеру, что умение «задирать ноги» для балерины не главное, а также где она проводит время «без расфуфыренных напусков» и в какой московской бане самый правильный пар.

До 14 лет я жила в Самаре. Училась в гимназии No 1, и у нас была классная школа искусств, в которой были разнообразные кружки. От игры на ложках до ваяния скульптур. Танцевать я начала в семь лет, до этого попробовала себя в школе искусств в разных ипостасях. Мама то мольберт купит, то ноты для занятий, кстати, даже в актерский кружок заманивали. Подружка как-то затащила меня в кружок народного танца. Я сообщила маме, что теперь буду ходить только туда, потому что «там ничего делать не надо». Вот так до сих пор я ничего и не делаю.

В 14 лет я переехала в Санкт-Петербург, чтобы учиться в Академии русского балета им. А. Я. Вагановой. Родители согласились на мой переезд. Они всегда давали мне возможность попробовать себя. Во время карантина я решила повысить уровень балетных знаний и поступила в Академию еще раз, на магистратуру. В июне защитила степень магистра работой «Руки в создании сценического образа».

Руки способны не только помочь в танцевальной технике, но и рассказать, о чем спектакль. Глубоко погружаться в педагогическую работу пока не планирую. Хочу еще потанцевать. Из Питера всегда тороплюсь скорее уехать. Это стереотип, когда говорят, что Питер более размеренный. На Невском проспекте гораздо больший поток людей, чем на Тверской, на мой взгляд.

Все куда-то торопятся, а в Москве как будто у людей есть больше свободного времени на приятные моменты: они сидят в кафе, пробуют вкусный десерт, общаются с семьей, болтают с друзьями. Москва мне импонирует больше. Но это, конечно, мое личное восприятие.

Прыжок из Мюнхена в Москву

Быть легкой на подъем для меня не значит быстро передвинуть свое тело из точки в точку. Это умение быстро действовать в ситуации. С этим качеством связана поворотная точка в моей карьере.

Наш музтеатр Станиславского повез на гастроли в Мюнхен балет Кеннета Макмиллана «Майерлинг». Меня взяли как запас: до этого я пропустила целый год из-за серьезной травмы и только начинала выходить. Поехала есть сосиски и пить пиво.

Во время спектакля исполнительница главной партии, для которой я и была запасом, травмировалась. У меня было совсем немного времени, чтобы успеть надеть костюм и пуанты – в этот момент на сцене исполняли оперную арию. Я выбежала на сцену к Сергею Полунину (лауреат премии президента РФ для молодых деятелей культуры, сейчас – директор Севастопольского театра оперы и балета. – «Ведомости. Город») без репетиции, подготовки и разогрева. Мы никогда ранее не исполняли этот балет вместе. Но я знала спектакль досконально и поэтому была готова.

Все случилось экстренно. В Академии мой педагог Мария Александровна Грибанова говорила: ты должна быть всегда готова. И я была готова. Кто-то из ребят рассказывал: «Захожу в мужскую гримерку, артисты уставились на экран, где идет трансляция со сцены. Спрашиваю, футбол показывают? Мне отвечают: какой футбол, тут такое происходит!»

Этот спектакль произвел фурор, и после возвращения в Москву художественный руководитель балета Лоран Илер и директор театра Антон Гетьман предложили мне подготовить «Лебединое озеро» в постановке В. П. Бурмейстера, которая идет в нашем театре. В целом после этого случая моя карьера как солистки балета начала развиваться стремительно.

На Большую Дмитровку, чтобы покинуть четыре стены

В Москве редко выбираюсь куда-то. Когда наступает лето и есть перерыв, выхожу из театра на Большую Дмитровку, просто чтобы покинуть четыре стены. Зашла в кофейню напротив, подышала воздухом, и вот я уже прогулялась.

Рядом с кофейней находится «Авосечная», где продают авоськи, сплетенные незрячими. Пластиком я стараюсь не пользоваться. Даже за кофе часто прихожу со своей кружкой.

Кофейня маленькая, негде присесть, но на улице есть скамейка, наша скамейка. Прошлым летом в театре проходили съемки сериала «Балет», и мы с друзьями (так получилось, что все мы, кто снимался в сериале, реально друзья в жизни и в театре) каждое утро заходили сюда за кофе и сидели на улице, завтракали. Кто первый приходил – кидал фото, что он уже сидит на скамейке, в общий чат с подписью: «Я уже тут!». Это означало: «Жду вас».

На Тверской без расфуфыренных напусков

От театра до Тверской улицы совсем близко. Мы своей балетной компанией часто ходили в бар Noor. Там уютный закрытый внутренний двор. Расслабленные люди без расфуфыренных напусков. Мне нравится свободная атмосфера. Меня особо никто не узнает.

Бывает, кто-то подходит знакомиться. И если говорю, что я балерина, следующий вопрос часто про поперечный шпагат. Я отвечаю, нет, на шпагат садиться не могу. Такая у меня особенность. Надо где-то задокументировать, чтобы больше никто не спрашивал. Бывало, мы с подружкой говорили, что стюардессы. Но дальше засада, потому что ничего не знаешь про эту работу.

В балете задирание ног не самое важное, на мой взгляд. Важнее работа над ролью, красками, образом. Через пробу движения ищешь жест. Люблю драматические спектакли, чтобы роль можно было прожить, а не просто ноги задирать.

Достаточно трачу энергии, чтобы не держать диету. Люблю, когда встречаемся нашей компанией друг у друга дома: жарим курочку, делаем шарлотку. Кеша Юлдашев, премьер нашего театра, – лучший «куриных дел мастер».

Релакс на Нижней Масловке

Многие артисты балетной труппы ходят в баню. Мальчишки ходят в Усачевские бани в Хамовниках. А мы с подружками любим Краснопресненские. В Сандунах и Воронцовских банях нам не очень понравился пар. Последнее время ходим в «Жар-птицу» на Нижней Масловке.

Раньше я проезжала мимо на машине, но не знала, что это здание старого трамвайного депо. Его отреставрировали. Будут номерные бани, но мы с девчонками любим ходить в общественные. Там чувствуется какое-то женское сообщество, единство.

В бане отдыхаешь, наслаждаешься ароматами трав, обдает жаром. Потом вкусно ешь борщ. Место релакса. Не только потому, что это необходимо для мышц. Это так по-русски: святое место, там люди рождались, рожали, гадали, очищались. Баня освежает голову и обновляет тело. Еще ходим с подружками по винтажным (от фр. vintage – «выдержанный временем») маркетам.

Отдыхаем мозгами за этим бытовым занятием. В «винтажках» на Большой Дмитровке, на Хлебозаводе, на Цветном бульваре бывают эффектные вещи из модных коллекций 10–30-летней давности. Последний раз купила джинсы за 2000 и юбку за 600 руб.

Не только танцует, но и поет

За пуантами в магазин я не хожу. Их закупает театр. Мы использовали американские пуанты Gaynor Minden. Сейчас поставки прекратились. Получаем европейские. В них некомфортно. Не знаю, что делать. Раньше в театрах был цех по пошиву пуантов, и на каждую балерину была своя колодка. Это берегло от травм. При большой нагрузке такие детали важны.

Когда я танцевала для сериала «Балет», случались тяжелые ночные съемки. Одно и то же повторяли по многу раз. Это очень травмоопасно, когда ты не управляешь телом от усталости. Нездоровая атмосфера для танца, но здоровая для съемок.

Так бывает, нужно сделать вещи, которые ты не хочешь. Но в процессе работы начинаешь это любить, потому что вложил частичку себя. Сейчас я смотрю: нет, это было классное время. Если снова будет возможность, с радостью воспользуюсь. Хотелось бы продолжить знакомство с режиссером сериала Евгением Сагаджиевым. У него есть направляющая энергия, вкус, стиль, благородство.

Хорошо знаю, как передать эмоцию пластикой, но в серьезном кинопроекте получила первый опыт работы с голосом. Хотя был еще опыт в Театре наций в спектакле «Левша» Максима Диденко. В этом спектакле я играю блоху, и она не только танцует, но и поет. Я с интересом берусь за такой опыт, это своего рода выход за рамки, так как балет – немое искусство. Меня это не пугает, интересно освоить разговорный жанр.