Как и для чего Лев Толстой решил написать «Анну Каренину»

В «Редакции Елены Шубиной» выходит роман «Подлинная история Анны Карениной». Его автор, писатель и литературовед Павел Басинский стал известен благодаря циклу книг, посвященных Льву Толстому. «Лев Толстой: бегство из рая» получила литературную премию «Большая книга», а «Святой против Льва. Иоанн Кронштадтский и Лев Толстой: история одной вражды» удостоена премии Правительства РФ.

«Подлинную историю Анны Карениной» писатель называет читательской, а не литературоведческой книгой. В ней он рассказывает об обстоятельствах написания одного из главных европейских романов, о том, какие события и люди повлияли на Льва Толстого во время создания «Анны Карениной», описывает, в каких исторических реалиях работал писатель и как отразились в произведении общественные законы и нравы XIX века в России.

– Ваша книга называется «Подлинная история Анны Карениной». Вы хотите сказать, что у людей сложилось какое-то неверное представление о героине романа?

– У многих людей представление о романе возникает из разного рода киноверсий. Прежде всего, конечно, из гениальной киноверсии Александра Зархи 1967 года, где играют Самойлова, Лановой, Яковлев, Гриценко – блистательное совершенно созвездие актеров. Существует больше 30 киноверсий «Анны Карениной» – только в России 4, и сейчас снимается пятая для платформы Netflix. А были же еще немые фильмы и картины, которые вообще не сохранились. Есть прекрасные фильмы с Софи Марсо, с Вивьен Ли, с Кирой Найтли, ну кто только не играл Анну Каренину. Для актрисы же броситься под поезд – это счастье абсолютное, это пик киносудьбы, но так же как для киноактера взять череп и сказать: «Бедный Йорик». Все киноверсии по-своему хороши, но они, конечно, очень сильно расходятся с тем, что на самом деле происходит в романе.

– Почему они расходятся? Это слишком сложная литература для кинопроизводства?

– С одной стороны, «Анна Каренина» словно писалась Толстым специально для экранизации. Одна сцена скачек в Красном Селе, где Вронский ломает хребет Фру-Фру, чего стоит!

Очень сложно, например, на киноэкране соединить линии Каренина – Вронский и Левин – Китти. Толстого даже упрекали в том, что это два романа в одном, потому что, даже текстуально, левинская часть занимает ровно половину. И заканчивается роман Толстого вовсе не гибелью Анны, как почти всегда заканчивается любая киноверсия: Анна бросается под поезд – все, история закончилась.

Но «левинская» часть романа не очень выгодно смотрится на экране. Ну что, какая-то банальная история: девушка отказала сначала мужчине, потом все-таки вышла за него замуж, а дальше идет история сельскохозяйственных мытарств Левина, его нравственных поисков. Как это изображать в кинематографе?

Или, например, вот очень важный момент: как показать несчастье Каренина? Оно некинематографично. Вот несчастье Анны – оно эффектное, когда женщина молодая бросается под поезд — в этом есть романтическая красота. А там больше всех несчастен, безусловно, Каренин. Я считаю, что он не понят по-настоящему. Ну, например, все убеждены в том, что в романе старый, злой муж, мучил эту бедную женщину, ну и понятно, она полюбила молодого человека. А он продолжал ее мучить дальше, этот муж, не давал ей развода. А на самом деле, если внимательно читать роман, он не просто давал ей развод, а давал ей развод на крайне унизительных для себя условиях: он готов был взять фиктивную вину измены на себя. По законам Российской империи развод был очень сложен, и оснований для разводов было не так много: пятилетнее отсутствие одного из супругов, физические недостатки одного из супругов (бесплодие), или измена. Но измену нужно было доказать, должны были быть свидетели, и изменившая сторона в будущем не имела права больше вступать в брак. А если у них были общие дети, то он или она теряли право воспитывать их, не могли с ними жить, не могли их воспитывать. Так вот у Толстого Каренин соглашался взять вину измены на себя. Но от этого отказывается Анна.

Вот как это показать в кино? Это же пропадет вся интрига. Она станет настолько сложной, настолько жизненной и не киношной, что, конечно, этого все режиссеры избегают.

– Как вообще Толстой обратился к этому сюжету?

– В 1873 году ничего не предвещало, что Толстой будет писать «Анну Каренину». Он серьезный писатель, у него только что вышла «Война и мир», грандиозная эпопея. Вот он пытается написать историческую работу о Петре Первом, создает «Азбуку», хрестоматию, по которой, как он считает, могут учиться дети всех сословий: от царских отпрысков до крестьянских. А между этими важными делами он вдруг обнаруживает у себя на подоконнике книжечку Пушкина «Повести Белкина», где был незаконченный отрывок: «Гости съезжались на дачу». Он ее перечитывает, восхищается, и вдруг садится за письменный стол и как бы продолжает этот отрывок. Если почитать «Гости съезжались на дачу», то можно увидеть, что это в какой-то степени эмбрион «Анны Карениной», примерно та же завязка интриги. К тому же сюжет «Анны Карениной» уже существовал, причем существовал в великом исполнении Флобера.

За 20 лет до написания «Анны Карениной» в 1857 году выходит роман Гюстава Флобера «Госпожа Бовари», имеет скандальный успех. Сюжет тот же: жена изменила мужу и покончила с собой. То есть он вроде ничего нового не придумывает, Толстой. И он, вдохновленный Пушкиным и зная Флобера, как бы шутя что-то такое набрасывает, потом пишет Страхову, что за пять дней он написал роман. За пять дней!

Он думал, что быстро напишет этот роман. И как бы отдохнет от серьёзных творческих задач. А в результате вдруг уходит с головой в эту работу и пишет четыре года, а если взять выход отдельным изданием – то пять лет, с 1873 по 1878 год, он работает над романом. Он в какой-то момент задумывается, зачем вообще он это делает: сюжет какой-то банальный – жена изменила мужу-чиновнику с гвардейским офицером, покончила с собой. У Флобера уже было. И он начинает уставать от этого романа, злится на него, пишет, что «Анна мне осточертела вообще, хуже горькой редьки», хочет его бросить. Но уже начата работа, и он чувствует, что надо продолжать. И тогда он поступает интересным образом: закабаляет себя, заключив договор с издателем журнала «Русский вестник» Михаилом Катковым, получая от него 10 000 руб., гонорара «вперед» под еще ненаписанный роман. Это большие деньги, по 500 руб., за лист. Достоевский получал от Каткова 250 руб. В принципе это обычная писательская практика: получать от издателя деньги под будущую книгу. Так и сегодня поступают популярные авторы. Только романов уровня «Анны Карениной» у них не получается.

– Каким трансформациям во время работы над произведением подвергся изначальный замысел романа?

– Сначала Толстой предполагал, что Анна бросится в Неву, но потом перечеркивает этот замысел. Сейчас ясно, что если бы не было поезда – не было бы «Анны Карениной», потому что поезд является, безусловно, персонажем романа, и Толстой находит такой способ самоубийства для женщины, который совершенно на другой уровень выводит всю эту историю. Здесь уже тема «железной» цивилизации, тема рока. Можно вспомнить, с чего начинался кинематограф, кстати, говоря: он начинался с кадров братьев Люмьер, где на зрителей надвигался поезд. Первые зрители вскакивали и бежали из зала, потому что им казалось, что сейчас их раздавит этот локомотив.

Поезд Толстой не придумал. Это реальная история Анны Пироговой, несчастной девицы, которая похоронена на Кочаковском кладбище, это примерно в 7 км. от Ясной поляны. Она покончила с собой, чтобы отомстить своему любовнику, им был сосед Толстого по имению Бибиков, у которого она была экономкой и любовницей. Бибиков взял гувернанткой немку, влюбился в нее и решил жениться. И тогда Анна Пирогова поехала на станцию Ясенки (ныне Щекино в Тульской области) и бросилась под товарный поезд, послав Бибикову перед этим записку, что вот она кончает с собой, чтобы ему не жилось хорошо после этого. И Анна точно так же поступает. Ведь в ее самоубийстве есть огромная доля мести Вронскому. Непонятно, за что, потому что Вронский абсолютно благородно ведет себя по отношению к ней.

Время действия романа – это с 72-го по 76-й год, четыре года. А роман пишется с 73-го по 77-й год. То есть практически Толстой пишет роман о времени, которое происходит за окном. Он пишет и печатает его частями, публика его читает, этот роман, а Толстой в это время сочиняет продолжение. Они читают роман про себя, про то, что происходит сейчас, о чем в газетах пишут.

– И как тогда публика, как читатели воспринимали роман? Видели в нем беллетристику или серьезную литературу? Был ли успех?

– Успех романа был бешеный абсолютно, куда более огромный, чем «Войны и мира». Тогда никому даже в голову не приходило, что «Война и мир» – это гениальное произведение. Когда друг и критик Толстого Николай Николаевич Страхов написал, что это гениальный роман, его же не просто обсмеяли – на него эпиграммы писали. А с «Анной Карениной» было по-другому. Он печатался частями в «Русском вестнике», и это была бешеная популярность: каждого нового выпуска «Русского вестника» ждали с нетерпением, читали, обсуждали между собой, спорили и так далее. Но в целом отношение было разное. Афанасий Фет сразу уже говорил, что, это безусловно, гениальный роман. А, например, Тургенев поначалу очень холодно к нему отнесся. Салтыков-Щедрин просто разнес этот роман. Очень интересна реакция Достоевского. Федор Михайлович в «Дневнике писателя» очень высоко отозвался об этом романе, но сразу вступил в спор с Толстым, особенно вот с последней частью и вообще с линией Левина. Он почувствовал в Левине непротивленческие идеи Толстого, пацифистские настроения. А это шло вразрез патриотическим настроениям в обществе на фоне русско-турецкой войны. Но Достоевский действительно был провидец. Он писал, что вот этим романом мы сказали новое слово Европе, что мы можем создавать романы не хуже и даже намного лучше. Это сегодня мы понимаем, что Флобер Флобером, великий роман «Госпожа Бовари», но конечно «Анна Каренина» превзошла его. Ни один роман мира столько не экранизируется и не переводится. До сих пор выходят новые и новые переводы и трактовки. В Америке сейчас с ума сходят по «Анне Карениной», опять наметился какой-то новый взрыв интереса к роману. Хотя прошло уже 150 лет после его создания.