Культурный отпуск: как искали золото вождей и зарабатывали на художниках

Выставка редких икон из частной коллекции, священные олени сарматов, доисторические тату-мастерские, а также коллекции картин, выставлявшиеся в «Художественном бюро Надежды Добычиной» в начале XX века – что успеть посмотреть в музеях летом?

«Золото сарматских вождей» в ГМИИ им. Пушкина

Олени с золотыми ветвистыми рогами заняли Белый зал в музее Пушкина. Здесь до середины лета можно увидеть находки из Филипповского могильника – комплекса 29 курганов в Илекском районе Оренбургской области, его относят к сарматской культуре V–IV вв. до н.э. Сарматы были классическими кочевниками и не имели долговременных поселений, поэтому информацию о их жизни, культуре, религии и социальном устройстве ученые получают только благодаря некрополям. Большинство курганов были разграблены подчистую, но в конце 80-х гг. археологам – и всем ценителям истории – невероятно повезло: за пределами опустошенных грабителями разных эпох могил были обнаружены два тайника, полные искусных золотых и серебряных предметов. В честь соседской деревни центральный курган получил название «Большой Филипповский», но его также часто называют Царским. 

Первый этап раскопок в 1986-1990 гг. проводил Башкирский филиал Академии наук СССР под руководством Анатолия Пшеничнюка. Найденными ими экспонаты хранятся в Уфе и успели объехать полмира. Например, олени из Царского кургана после реставрации в начале 2000-х гг. выставлялись в музее Метрополитен в Нью-Йорке, в Милане. Это крупные (до 50 см в высоту) фигуры из дерева, покрытого золотой фольгой – и, очевидно, это предметы религиозного назначения. По мнению исследователей, сами сарматы, населявшие земли от Дуная и до Аральского моря, не имели контактов с оленями – в тех краях они просто не водились. Олень был сакральным животным, с которым встречались предки сарматов. Возможно, олень был символом солнца в сарматской культуре. 

На втором этапе, в 2004–2014 гг., курганы исследовала Приуральская экспедиция Института археологии РАН во главе с Леонидом Яблонским. Новые находки хранятся в Оренбурге и до сих пор ни разу не выезжали за пределы региона. Теперь же обе коллекции можно увидеть в Москве. В столицу привезли все, что поддавалось транспортировке, рассказывает представитель ГМИИ им. Пушкина – это 2 000 предметов середины I тысячелетия до н.э. 

Помимо золотых оленей (всего их 26, в Москву привезли 14) в экспозиции представлены золотые чаши и кувшины с ручками в виде горных баранов, ювелирные украшения тончайшей работы. На концах завитков браслетов – головки животных. Бляха с битвой верблюдов, украшение воинского снаряжения, не уступает по изяществу резным накладкам для одежды с изображениями неведомых птиц. Это и есть знаменитый скифо-сарматский «звериный стиль». Искусство сарматов населено разными, порой невиданными животными, а вот изображений человека в нем почти нет. 

К неожиданным открытиям можно отнести факт, что степные кочевники делали татуировки. В одной из витрин представлено несколько наборов тату-мастера эпохи раннего железа – эта находка из захоронений, вскрытых оренбургскими археологами. В древнем тату-наборе: кожаный мешочек с костяной иглой, каменная палитра для растирки пигментов, заточка, зеркало. Процесс татуирования был связан с магическими практиками и ритуалами, поэтому неудивительно, что в витрине рядом – одеяние сарматской жрицы. На восстановление и консервацию фрагмента плаща, расшитого золотом, украшенного стеклом, ракушками и камнями, у специалистов Всероссийского художественного научно-реставрационного центра им. И. Э. Грабаря ушло около двух лет.

Сопровождает выставку «музыкальный» аудиогид. Композитор Петр Айду записал в виде оперы тифлокомментарии для слабовидящих людей. Два солиста пропоют про все экспонаты – приложить черные трубки к уху и прослушать может любой посетитель.

До 23 июля

«Жизнь и чудо. Иконы XIV – XIX вв. из частного собрания»

Экспонаты для выставки, которая проходит в Государственной Третьяковской галерее, предоставил владелец – бизнесмен Александр Шаров. Из всей своей обширной коллекции он решил выбрать для выставки только житийные иконы: на таких иконах, помимо лика святого, изображают события его жизни и совершенные им чудеса. Каждое «клеймо» на полях образа – это миниатюра, в которой можно найти все жанры живописи: и мастерски выписанные пейзажи, и батальные сцены с тщательной прорисовкой доспехов, оружия. Разглядывая многоклейменные иконы, бодро перемещаешься и по сюжетам – как будто смотришь короткие видео. 

К числу удач выставки кураторы причисляют экспонирование двух удивительных памятников искусства – чудотворные образы Богоматери, дополненные сюжетами о происхождении этих образов и чудесах, ими сотворенных. Этот жанр получил широкое распространение в русской культуре, особенно в эпоху позднего Средневековья и в Новое время. Так, на полях иконы Божией Матери Владимирской, написанной мастерами Оружейной палаты в конце XVII в., изображены сюжеты ее чудесной помощи русскому народу и воинам во время вражеских нашествий. Здесь можно разглядеть не только сражения и походы, но детали воинских доспехов и оружия, которые выписаны с невероятной тщательностью. 

Второй памятник – это «Богоматерь Купятицкая,  со Сказанием» XVII в. Аналогов этому образу в мире нет. По легенде, медный крест с образом Богородицы еще до монгольского нашествия нашла девочка на дереве в лесу неподалеку от нынешнего города Пинска (Белоруссия). Икона тысячу лет хранилась в Софийском соборе в Киеве, но в 20-е гг. XX в. следы ее затерялись. «Еще год назад исследователи, занимавшиеся историей Купятицкого образа, не знали о существовании такой [версии] иконы», – рассказывает заведующая отделом древнерусского искусства Третьяковской галереи Елена Саенкова о жемчужине коллекции Шарова. На иконе изображены не только Богоматерь с младенцем, но и святые Борис и Глеб, также сонм других святых, дописанных позже, а в клеймах – чудеса исцеления и пожар, уничтоживший храм на месте обретения образа.

Изначально планировалось, что на выставке будет представлено 59 икон, но к открытию это число выросло до 75 – и из них всего пять-шесть знакомы завсегдатаям музеев и галерей. Азарт коллекционера Шарова был так велик, что новые иконы добавлялись до последнего момента. Всего за два дня до окончания монтажа прибыл новый экспонат – маленькая иконка Почаевской Божией Матери.

До 13 августа

«Выбор Добычиной»

Выставки в Музее русского импрессионизма всегда предлагают интересный нарратив, переплетая имена знаменитых художников с полузабытыми и малоизвестными нынешней публике личностями. На этот раз выставка «Выбор Добычиной» рассказывает об удивительной женщине, галеристке, не без участия которой состоялись такие художники как Малевич, Шагал, Анненков и которая дружила с Бенуа и Горьким. До революции Надежда Добычина покупала в свою частную коллекцию картины Бакста, Головина и других знаменитых художников, а во время Великой Отечественной войны продавала произведения, например, Петрова-Водкина и Сарьяна советским музеям.

Надежда Добычина родилась в 1884 г. в небогатой еврейской семье в Орле, приехала в Петербург учиться на биолога, но мечтала иметь дело с искусством – и в 1911 г. основала свое «Художественное бюро». Имя Добычиной гремело, каждая ее выставка получала много отзывов и рецензий, она собирала вокруг себя самых ярких художников и открывала новых. Повезло тем, кто попал в ее круг: для них она была нежная Надежда, как на портрете Константина Сомова, представленном на выставке. А для других – была и алчная Добычина, чей портрет работы Александра Головина висит на соседней стене.

Рассказывают на выставке и о коммерческих успехах бюро Добычиной. Первая заметная и серьезная выставка – картины очень популярного и внезапно умершего на пике славы художника Яна Ционглинского, у которого учились Билибин, Лансере, Филонов. Ее посмотрели 4 000 человек. Выставку художника Александра Гауша, известного по объединению «Мир искусства», посетило 1500 человек.

А вот выставка в Санкт-Петербурге художницы Наталии Гончаровой, «амазонки авангарда», весной 1914 г. не только не принесла коммерческого успеха (удалось продать лишь несколько акварелей), но и сопровождалась громким скандалом. Ее работы – сейчас на выставке, например, представлена «Богоматерь на престоле с предстоящими» – оскорбили чувства верующих. Сразу после возмущенных репортажей с открытия вернисажа 12 работ были изъяты, хотя картины были одобрены духовным цензором и успели экспонироваться в Москве. За художницу заступились бывший министр народного просвещения граф Иван Толстой, вице-президент Академии художеств Николай Врангель и художник Мстислав Добужинский. После разбирательств картины были возвращены на выставку: посетителей стало больше, а продаж меньше.

Радостное событие для галеристки – переезд бюро в самый центр Санкт-Петербурга в просторное помещение – совпал с началом Первой мировой войны. Так что первым публичным мероприятием в доме Адамини на углу Мойки и Марсова поля в декабре 1914 г. стала благотворительная выставка в пользу лазарета, а в весной 1915 г. в Бюро выставлялись рисунки «мирискусников» с фронтов первой мировой войны: Лансере с Кавказа и Добужинского из Галиции и Польши.

Художественное бюро Добычиной просуществовало почти 10 лет. В музее русского импрессионизма этот период представляют прошедшие через бюро работы Рериха, Фалька, Кустодиева, Машкова, Гончаровой, Альтмана, Сарьяна. Выбор Добычиной – это и разнообразная коллекция, которая будоражит умы искусствоведов, и поиск баланса между искусством и коммерческой выгодой, и попытки совместить свою страсть с политической повесткой.

До 24 сентября