Духовное благо: как хобби помогают избежать выгорания на работе?

Автор книги «Я все. Почему мы выгораем на работе и как это изменить» Джонатан Малесик построил головокружительную карьеру, но выгорел и вынужден был уволиться. Он рассматривает выгорание как культурную проблему, связанную с разрывом между нашими представлениями об идеальной работе и реальностью. Малесик пишет о поиске баланса между работой и духовной жизнью, учит распознавать признаки эмоционального истощения и делится советами, которые помогут сохранить вдохновение и с удовольствием ходить на работу. С разрешения издательства «Ведомости. Город» публикует отрывок о том, как хобби и ритуалы могут помочь нам отвлечься от работы и в то же время навредить. 

В документальном фильме «Даркон», рассказывающем о клубе ролевых игр, некоторые игроки признаются, что их работа в продажах или на производстве мало что для них значит. Зато они способны неделями придумывать сюжет для следующего приключения, создавать выверенные до мельчайших деталей средневековые костюмы или изучать эльфийский язык. Затем на выходных они перевоплощаются в героев и оказываются среди равных себе – в мире, где уважают их достоинство и свободу. Как говорит одна из игроков Бекки Термонд: «На работе главный – мой начальник. А в «Дарконе» – я» Чтобы победить выгорание, мы должны отдать приоритет достоинству сотрудников, как это произошло в City Square.

Приоритет нужно отдать и досугу – работать ради выходных, а не наоборот. Однако нужно иметь в виду, что досуг, о котором говорил Йозеф Пипер, это не просто «перерыв», после которого вы возвращаетесь к работе с новыми силами. «Смысл и задача отдыха не в том, что после него работник функционирует без перебоев и с минимальным простоем, – пишет он, – но в том, что работник остается человеком». При правильном отношении хобби не только помогают нам не придавать работе большого значения, но и позволяют сохранить цельность личности.

Примером человека, который отдал приоритет хобби, является велосипедист Пол Маккей. Готовясь к гонке по грунтовым дорогам, он каждую пятницу спал на диване в гостиной, чтобы не разбудить жену и троих детей, когда встанет в полночь, чтобы ехать на тренировку. Он садился на велосипед и проезжал более 100 км до Оклахома-Сити, чтобы в четыре утра встретиться с другом. Вдвоем они крутили педали около 12–14 часов, всего проезжая примерно 250 км. После этого уставшего Маккея встречала семья – все вместе они ужинали, а потом уезжали домой. Казалось бы, такие ночные заезды должны доводить до изнеможения, но для Маккея это был замечательный опыт, в чем-то похожий на медитацию: «Кому доводилось испытать такое? Едешь глубокой ночью по пустой трассе, в отличном настроении, и в лунном свете видишь на тротуаре свою тень», – говорил он мне в телефонном разговоре. Если вам удалось найти способ чувствовать себя вот так, почему бы не построить вокруг него всю свою жизнь?

Маккей говорит, что работа никогда не играла для него ведущей роли. Долгие годы он трудился в ночную смену на производстве шин, потому что график позволял ему ездить на велосипеде два часа до работы. Дома никого не было, поэтому по нему никто не скучал. «Велосипед занимал в моей душе то же место, которое у других людей иногда занимает работа», – признается он. Эндорфины, которые он получал от поездок, помогали ему справляться со сложной, опасной работой. Он видел, как его коллеги погибали от несчастных случаев на заводе. Сам он потерял палец. «Езда на велосипеде стала моей отдушиной, – поясняет он (способом стать важнее, чем его должность на работе). – Я понял, что чего-то стою. Мне было к чему стремиться». 

Увлеченные другими хобби люди, с которыми мне довелось поговорить, тоже отказывались отождествлять себя с профессиональной деятельностью. Кен Джурни, механик в крупной авиакомпании, увлекается автомобилями. Когда я заговорил с ним о выгорании, он тут же вспомнил об уличных гонках, в которых участвовал еще подростком в 1970-х гг.: «Да, мы частенько прибегали к выгоранию!» Его первой машиной была Chevrolet Nova. Позже, получив «боевые» выплаты после службы в морской пехоте, он обзавелся Chevrolet Corvette и долгие годы его ремонтировал. Затем он купил редкую модель Chevrolet Nova и пересобрал ее двигатель. В этих автомобилях он знает каждую деталь. Во время нашего разговора он на одном дыхании с характерным балтиморским акцентом описывал порядок работы поршней в своей Corvette.

Кен Джурни работает семь двенадцатичасовых смен подряд, потом отдыхает неделю. По его словам, он не переутомляется, потому что хорошо знает, как устроены самолеты, и доверяет команде, с которой работает. Его работа – одна из тех, о которых легко забыть в свой выходной: он не забирает самолеты домой, чтобы продолжить ремонт там. Пока мы говорили, он готовил машины к зиме. Еще он собирает монеты и каждый месяц ездит на стрельбище, чтобы «разрядить пару сотен патронов» из винтовки и не растерять навыки, приобретенные в армии. Его хобби способствуют общению с людьми. В нашу первую встречу на выставке Corvette в Карлайле, штат Пенсильвания, он бегал от стенда к стенду и болтал с продавцами, которых отлично знал, потому что уже посетил множество таких выставок. У ровесников, которые постоянно работают и не имеют хобби, он спрашивает: «И чем вы займетесь, когда выйдете на пенсию и поймете, что у вас больше нет дел?» 

Пока моя академическая карьера шла ко дну, я начал играть в хоккей в матчах пивной лиги по воскресеньям. Параллельно с этим я начал годовой курс по рисованию. Благодаря этим занятиям мне было чего ждать впереди, на них я познакомился с новыми людьми. Два дня в неделю они отвлекали меня от моей тоскливой жизни. Однако они не спасли меня от выгорания. К тому моменту, когда я нашел себе занятия по душе, было слишком поздно. Хобби как таковые – это не дорога к счастливой жизни. Подразумевается, что с их помощью мы будем отвлекаться от работы, но порой и они сами могут перерасти в нездоровую одержимость. Пол Маккей сказал, что года за два до нашего разговора вдруг понял, что семье его не хватало, пока он ездил на велосипеде. Он не мог полноценно участвовать в жизни детей, пока они взрослели. «Когда у тебя и работа, и заезды, и дети – все как в тумане, – говорит он. – Ты думаешь: «Так и должно быть». Но ты не в курсе, что твой ребенок в это время живет с мыслью «папа ездит на велосипеде, нельзя ему мешать». Работа по ночам не позволяла ему увидеть, чего он лишается, включая простые домашние ритуалы вроде совместного ужина или отхода ко сну. Теперь он осознает, что время, пока дети остаются дома, «это как сокровище, как подарок, который у тебя забирают, и ты пытаешься насладиться им напоследок». «А к велосипеду я еще всегда успею вернуться – позже, когда дети вырастут». Теперь Маккей работает днем, в компании по производству напольных покрытий. Эта работа более безопасна, и, по его словам, он не испытывает никакого стресса. На велосипеде он ездит в свободное время, за раз не более 80 км.

Два часа на работу

«Недели я измеряю в часах», – говорит Эрика Мена. Эрике немного за тридцать, она пуэрто-риканская художница и поэтесса, которая сейчас живет в небольшой финской деревне. «Два часа в день, умножить на семь дней в неделю, и вот у меня есть несколько свободных часов, которые можно заполнить чем угодно. Это включает приготовление еды, прогулки, творчество».

Эрика страдает от синдрома хронической усталости, который сильно влияет на ежедневную активность. Помимо этого ей диагностировали пограничное расстройство личности, а также афантазию – психофизическое состояние, из-за которого человек не способен создавать мысленные образы. Каждое утро, проведя час за книгой, покормив кота и позавтракав, Эрика оценивает свои силы: «Как я себя чувствую? Есть ли силы для прогулки? А чтобы пойти в студию?» Если Эрика может работать, то она идет в домашнюю студию (стол стоит буквально в нескольких метрах от кровати) или в печатную мастерскую на другом конце города. Она включает часовой плейлист из разных песен и принимается за работу. Она делает бумагу, вырезает обложки, работает со шрифтами, смешивает чернила, склеивает или сшивает фрагменты книг. 

Эрика рассказала мне об одном из последних проектов – книге про ураган «Мария» под названием «Раскраска: Смерть гринго». Это ее совместная работа с двумя другими пуэрто-риканскими художниками. Эрика показала мне книгу во время нашего разговора по видеосвязи – если открыть ее и поставить, она напоминает по форме звезду. «Я полностью погружаюсь в работу, – рассказывает Эрика. – Я будто медитирую, поэтому мне легко уйти в процесс с головой, перестать прислушиваться к сигналам тела и раствориться в рабочем ритме». Вот для чего нужен плейлист: он заканчивается – и Эрика завершает работу.

После этого она проверяет, есть ли силы продолжать. Если нет, занимается другими делами или отдыхает. Это проявление сочувствия к себе. Мы с Эрикой общались в нерабочий день. «Иногда все, что я могу, – это выживать, и это нормально, – признается она. – Это тоже важно и ценно».

Рабочие ритуалы Эрики напомнили мне монахов из монастыря Христа в Пустыне в Нью-Мексико. Ее часы работы тоже четко ограничены – правда, не из-за молитв, а по состоянию здоровья. Конец плейлиста похож на удар колокола – оба призывают закончить работу, какой бы хорошей она ни была, потому что настало время для других занятий. Это ритуал, который ограничивает время работы.

Компания City Square демонстрирует, какой может быть организация, где уделяют внимание человечному отношению к работникам. Любители хобби, как Пол Маккей и Кен Джурни, показывают, как подчинить работу досугу. Опыт художников, таких как Эрика, чье состояние здоровья не позволяет ей заниматься оплачиваемым трудом, указывает путь к более инклюзивным способам обрести достоинство, свободу и чувство значимости. Творчество – показательный пример: как и у работы, у него есть результаты, но нередко люди занимаются им из некоммерческих соображений. Творческая деятельность также зависит от окружения художника и индивидуальных ритуалов для поддержания вдохновения. Таким образом, подобные Эрике творческие люди с нарушениями здоровья могут другим способом получить духовные блага, которые мы привыкли связывать с работой.

Эрика не всегда работала по графику «час в день». Больше 10 лет она посвятила науке, добавляла строчку за строчкой в резюме и стремилась наработать стаж, параллельно консультировала студентов и руководила литературным журналом и небольшим издательством. В научной деятельности Эрику привлекала свобода – да, работы было много, но она не походила на офисную рутину с 9:00 до 17:00. Кроме того, большую часть задач она выполняла с удовольствием. В октябре 2016 г., будучи преподавателем в Университете Брауна, Эрика заболела, как поначалу казалось, обычной простудой. Однако все оказалось серьезнее: долгие месяцы до апреля следующего года она провела в постели. Осенью, набравшись сил и научившись справляться со своим состоянием, она вернулась к преподаванию на полную ставку. Однако даже с помощью своего партнера и ассистента она не справлялась с нагрузкой. В конце концов ей пришлось обратиться в отделение неотложной психиатрической помощи и пройти амбулаторное лечение. После этого Эрика уехала в Финляндию. «Мне казалось, что свобода дается лишь тяжелым трудом», – говорит Эрика. Однако, столкнувшись с болезнью и начав внимательнее изучать исследования на тему инвалидности, она поняла, что этот подход неверен изначально. Не имея постоянной работы, Эрика живет на сбережения, а также подрабатывает на фрилансе – пишет и редактирует тексты, продает произведения искусства.