Беспрецедентный президент

Политика нового президента США, неделю назад вступившего в должность, только сейчас начинает приобретать определенные очертания. Во время предвыборной кампании Дональд Трамп ограничивался общими заявлениями, а там, где звучала конкретика – вроде обещания ввести 45%-ные пошлины на импорт из Китая и 35%-ные – из Мексики, – не было ясности, действительно ли он имеет в виду именно то, что говорит, и если да, то как именно это может быть реализовано.

Противоречивый набор

Выбранные Трампом и его переходной командой кандидаты в министры и советники не во всем прояснили ситуацию. С одной стороны, в области внешней политики Трамп заявлял о готовности улучшить отношения с Россией и устаревании НАТО, а его назначенца на пост госсекретаря, бывшего гендиректора ExxonMobil Рекса Тиллерсона, девять часов расспрашивали на слушаниях в сенатском комитете о дружбе с Владимиром Путиным. С другой – сам же Трамп хочет наращивать военную мощь США, и явно не на территории своей страны, и Тиллерсон, пусть под давлением сенаторов, занял достаточно жесткую позицию по России. Уже утвержденный министром обороны генерал Джеймс Мэттис высказывался еще жестче. Команда Трампа в области национальной безопасности состоит из «вполне традиционных специалистов, причем прекрасных», убежден президент Atlantic Council Фред Кемп. «Мэттис был верховным главнокомандующим объединенных вооруженных сил НАТО в Европе, он верит в НАТО», – напоминает Кемп.

В сфере экономики аналогичная картина. С одной стороны, несколько советников Трампа и даже один потенциальный министр – Стивен Мнучин, выдвинутый на пост министра финансов, – бывшие сотрудники Goldman Sachs, инвестбанка, который стал олицетворением свободных международных рынков. С другой – несколько его советников и еще один потенциальный министр – Уилбур Росс, проблем с утверждением на пост министра торговли которого не ожидается, жестко, а порой и агрессивно настроены в отношении Китая, выступают за пересмотр торговых соглашений и введение пошлин или налогов для ограничения импорта в США.

Первая неделя показала, что Трамп готов действовать стремительно и самостоятельно, не оглядываясь на членов администрации и конгресс по базовым пунктам программы, которые громче всего звучали во время его предвыборной кампании. Но при этом он также может быстро менять мнение в том, что касается конкретных способов реализации обещаний. Это в чем-то напоминает его выступления, которые, по словам переводчиков, так трудно переводить. Предмет обсуждения в речи Трампа отслеживать легко, рассказала The Washington Post профессиональный переводчик на японский Агнесс Каку: «Это о нем, это о враге». Но понять сущность того, о чем он говорит, конкретный смысл предложения зачастую сложно: «Его просто несет, и тебе, как переводчику, в итоге приходится догадываться, а это не очень хорошо».

Первые, «безоглядные» действия Трампа быстро начали встречать сопротивление граждан и самой государственной системы. Например, после подписанных президентом антииммиграционных указов мэры крупных городов выступили против требования задерживать иммигрантов без документов (их не смутила даже его угроза лишить такие города федерального финансирования). А окружной судья в Бруклине остановил в субботу действие некоторых положений указа о запрете на въезд в США граждан семи мусульманских стран. Но пока не похоже, что это смущает нового президента.

Беспрецедентность без определенности

В экономической политике приоритеты Трампа и уже назначенных либо номинированных членов его администрации можно разделить на два больших блока. Во-первых, это внутренние меры, призванные стимулировать рост американской экономики, в основном фискального характера. Во-вторых – жесткая внешняя торговая политика.

В числе внутренних мер – снижение налогов на прибыль компаний и доходы домохозяйств, привлечение удерживаемой за рубежом прибыли транснациональных американских компаний за счет льготной налоговой ставки, увеличение расходов на инфраструктуру, а также смягчение регулирующих норм «минимум на 75%», говорил Трамп. Здесь возникает проблема – чем заменить выпадающие доходы и как финансировать рост расходов, чтобы не допустить чрезмерного увеличения бюджетного дефицита и госдолга.

Также Трамп хочет, чтобы компании развивали производство в США. Пока самым действенным стимулом к этому служат посты в Twitter самого президента. Например, после критики со стороны Трампа GM объявила о намерении вложить $1 млрд в развитие североамериканских заводов. Похожие заявления – пусть и не со столь впечатляющими цифрами – сделали другие корпорации. Но вряд ли можно рассчитывать на эффективность «словесных взбучек» в долгосрочной перспективе. Частично развитие внутреннего производства можно поддержать с помощью изменений внутренней фискальной политики, но предполагаются и внешние меры. Это прежде всего масштабный пересмотр торговых отношений с другими странами и торговыми блоками с целью сокращения импорта и стимулирования экспорта, а также своего рода импортозамещения. Трамп пообещал сделать «целью» любую страну, с которой США имеют значительный торговый дефицит. Серьезная проблема здесь заключается в том, что штрафные меры вроде импортных пошлин могут спровоцировать другие страны на ответные действия, что ударит по американскому экспорту; подорвать его может и укрепление доллара, которое будет сопровождать подобную политику.

Кроме того, и внутренние, и внешние меры могут ускорить инфляции, заставив Федеральную резервную систему США повышать процентные ставки, ограничивая тем самым потенциал роста ВВП (но такая проблема, скорее всего, вряд ли станет серьезной на первом или даже втором году президентства).

«В ближайшие недели и месяцы инвесторы окажутся в чрезвычайно сложной ситуации, – суммируют аналитики JPMorgan Chase. – Начать с того, что мы имеем дело с «беспрецедентным президентом». Если брать шире, то уже озвучено и обсуждается много предложений и идей, имеющих противоположные последствия для основных классов активов. Какие из них получат приоритет? Какие будут приняты? Какие пройдут первыми? Помимо прочего, нынешняя администрация, особенно ее верхушка, стала общаться абсолютно непривычным образом, внося больше путаницы, чем ясности».

Например, Мнучин во время обсуждения своей кандидатуры на слушаниях в сенате не предоставил сенаторам никаких конкретных сведений о своем видении налоговых преобразований. Когда его спрашивали, не видит ли он проблемы в том, что предвыборное обещание Трампа снизить подоходный налог выгодно лишь 1% самых богатых американцев, кандидат в министры финансов заявил, что «будет работать с конгрессом, чтобы сохранить приемлемый уровень прогрессивности в налоговом кодексе». Про план введения пограничных налогов, раскритикованный Трампом две недели назад, но вроде как получивший его одобрение в последние дни, Мнучин сказал: «По мере разработки этого плана администрация сможет представить дополнительные мнения». И если Трамп решительно нарушил многолетнюю традицию для высших государственных лиц США – высказываться в поддержку сильного доллара, – то Мнучин поступил хитрее, заявив: «Я придерживаюсь позиции, что в долгосрочной перспективе сильный, надежный доллар в наибольшей степени отвечает интересам Соединенных Штатов, но признаю, что временами в течение долгосрочного периода это может быть не так».

Эффект уверенности

Несмотря на то что Трамп и его команда не раскрывают карты – либо просто еще не знают, каковы они, – аналитики Citigroup называют политику новой администрации США одним из ключевых факторов развития мировой экономики в 2017 г.

Трамп и конгресс, в котором обе палаты подконтрольны республиканцам, в этом году смогут реализовать основные предвыборные обещания во внутренней политике – налоговую реформу и отмену ряда мер, реализованных администрацией Барака Обамы (в частности, республиканцы хотят развернуть реформу здравоохранения). В этой области взгляды Трампа сильно пересекаются с программой «Лучший путь» спикера палаты представителей Пола Райана. Трамп, в частности, призывал снизить налог на прибыль компаний с 35 до 15%, республиканцы в палате разрабатывают план по его снижению до 20%. Ожидается, что масштабная налоговая реформа повысит конкурентоспособность США на мировом рынке, укрепит позиции среднего класса, стимулирует бизнес-инвестиции. Меры могут быть претворены в жизнь летом-осенью этого года.

Аналитики UBS считают наиболее вероятной новую ставку на уровне 20–25%, так как выпадающие доходы необходимо замещать. Реформа будет положительным фактором для фондового рынка США, полагают они, так как вместе с обещанными Трампом мерами, которые должны побудить компании репатриировать зарубежную прибыль, в ближайшие три года на 5–12% увеличит прибыль на акцию у компаний из индекса S&P 500.

Влияние на экономический рост будет положительным, но может оказаться не очень сильным (см. врез). Трамп заявлял, что принятые им меры позволят экономике расти на 4% в год. Это мало кому представляется реальным. В декабрьском докладе некоммерческой организации «Комитет за ответственную бюджетную политику» говорится, что достичь такого устойчивого роста «практически невозможно, если только не появятся неподконтрольные правительству революционные факторы». Последний раз по итогам года ВВП вырос не менее чем на 3% в 2005 г., на 4% – в 2000 г. С 1950 г. экономика США росла в среднем на 3%, а устойчивые темпы выше 4% показывала в 1980-е гг.

Тем не менее период времен президентства Рональда Рейгана может повториться, считает Кристиан Гаттикер, главный инвестиционный стратег банка Julius Baer, назвавший программу Трампа «Рейганомика 2.0». Не стоит недооценивать, что для экономики значит уверенность, говорит он: «Если люди и компании уверены в будущем, они начинают больше тратить, это порождает вторичный, третичный эффект, который сначала начнет ощущаться в американской экономике, а затем и в мировой». Происходить это будет несмотря на возможный рост протекционизма, считает Гаттикер: на американского потребителя работает 14–15% мировой экономики и рост его расходов будет ощущаться через поставщиков, через тот же Китай, экономика которого по-прежнему сильно ориентирована на экспорт. Общее улучшение ситуации поможет и российской экономике, полагает Гаттикер.

Психологический эффект от перемен не стоит сбрасывать со счетов, полагают некоторые эксперты. Потребители в Великобритании и США, увидев, что могут изменить политику в своей стране, обрели уверенность и уже стали больше тратить, что видно, например, по продажам машин в США в конце года, сказал на форуме в Давосе Ларри Финк, гендиректор крупнейшей управляющей компании мира BlackRock. «Заметно, что оптимизма стало намного больше: люди думают об [инвестиционных] проектах, о которых раньше не задумывались, – говорил недавно генеральный директор General Electric Джеффри Иммелт. – Ощущение, что налогообложение может измениться, позволяет им мыслить иначе».

«Нам предстоит пережить глубокий сдвиг в идеологии, вызванный новым президентом. И это может оказать на экономику США гораздо более масштабное воздействие, чем можно рассчитать, исходя только из изменений бюджетной и налоговой политики, потому что это наполнит оптимизмом бизнес», – утверждает Рэй Далио, основатель крупнейшего в мире хедж-фонда Bridgewater.

«Ускорение роста в США и умеренное укрепление доллара могут положительно повлиять на темпы роста ВВП и инфляции в остальном мире. Но провозглашаемый Трампом принцип «Америка на первом месте» угрожает росту основных торговых партнеров США и может спровоцировать ответные меры. В результате недавнее ускорение мировой экономики может легко остановиться или даже развернуться, – предупреждают аналитики Citi. – Негативный эффект могут также оказать ужесточение денежной политики в США и рост долгосрочных процентных ставок».

Внешние меры в экономике

Трамп обещал в первый же день своего президентства вывести США из Тихоокеанского партнерства (оно должно было стать крупнейшей зоной свободной торговли в мире, включающей 12 стран, 1 млрд жителей Земли и 40% мирового ВВП) и признать Китай валютным манипулятором. Выполнил он только первый пункт. После чего пригрозил руководителям крупных компаний «очень большим налогом» на ввозимую в США продукцию, если они будут, закрывая заводы в стране, производить ее за рубежом, и поссорился с президентом Мексики, пообещав ввести 20%-ный налог на весь мексиканский импорт, чтобы оплатить строительство стены на границе с южным соседом. Эти действия (и нереализацию одного обещания) можно рассматривать как план Трампа и его администрации по пересмотру позиций США в международной торговле.

Росс заявил на сенатских слушаниях, что новая администрация предпочитает двусторонние, а не многосторонние торговые соглашения и назвал угрозу введения импортных пошлин полезным инструментом на переговорах. Сам Трамп на прошлой неделе приказал чиновникам «начать готовить, где только это возможно, двусторонние торговые переговоры с целью продвигать американскую промышленность, защитить американских рабочих и повысить американские зарплаты», сообщила The Wall Street Journal.

Опубликованные в пятницу предварительные данные показали, что ВВП США вырос в IV квартале на 1,9%; дефицит торгового баланса сократил этот показатель на 1,7 п. п. Трамп в тот же день снова заявил о необходимости немедленно изменить ситуацию с дефицитом в торговле с Мексикой, превышающим $60 млрд в год.

Трамп неоднократно заявлял о намерении пересмотреть соглашение с Канадой и Мексикой (Североамериканское соглашение о свободной торговле, NAFTA). «Очевидно, что NAFTA будет их первой тренировкой. Созданный шаблон затем можно будет применять к переговорам с другими странами», – говорит Гэри Хафбауэр, старший эксперт по торговле в Институте международной экономики Питерсона. Если NAFTA будет просто аннулировано, условия торговли вернутся к правилам ВТО и, например, нулевые пошлины на торговлю автомобилями можно будет повысить только до 2,5% по нормам ВТО. Поэтому NAFTA может быть преобразовано в пару двусторонних договоренностей с Канадой и Мексикой, не исключает Хафбауэр.

Вести подобные переговоры США будет проще, потому что им есть чем пригрозить и Мексике, и тому же Китаю, указывают аналитики ING: первая зависит от торговли с США (по доле ВВП) в 20 раз больше, а второй – в 5 раз больше, чем наоборот.

Но США не будут сразу вводить импортные пошлины. Стимулы для американских компаний развивать производство в США, угрозы Трампа в Twitter в отношении их и торговых партнеров, согласие таких компаний, как Ford и др., не переносить заводы в Мексику дают более быстрый эффект в глазах избирателей, чем результат пересмотра торговых соглашений, считают в ING. Если же в итоге США ввяжутся в торговую войну и другие страны предпримут ответные меры, то, по расчетам банка, ВВП США потеряет за два года 0,75 п. п. при введении 45%-ных пошлин в отношении Китая и 35%-ных – в отношении Мексики. Если же США введут 10%-ные пошлины на весь импорт из всех стран, это обойдется им в 1 п. п. роста за тот же период.

В последние дни Трамп как раз стал склоняться к введению пошлин на весь импорт, говорят его советники. Именно такой план «пограничных налогов» рассматривают республиканцы в палате представителей: ввести импортные пошлины и освободить от налога на прибыль экспортные поставки (это аналогично возврату НДС в других странах). Импортные пошлины должны компенсировать часть выпадающих доходов от снижения налогов. Раньше Трамп называл такой план слишком сложным, предлагая ввести 35%-ный тариф на импорт товаров, выпущенных американскими компаниями за рубежом (что, по мнению экспертов, было гораздо сложнее). Изменить позицию Трампа мог заставить спор о стене с Мексикой – после того как в конце прошлой недели он пригрозил ввести 20%-ный тариф на поставки из Мексики.

Но «пограничные налоги» приведут к заметному росту доллара, подорвав позиции американских экспортеров. Из-за этого доллар в долгосрочной перспективе может подорожать на 25%, предупреждают аналитики Bank of America Merrill Lynch.

Трамп также обещал привлечь в страну деньги, которые американские транснациональные компании держат на зарубежных счетах, не желая платить с репатриируемой прибыли высокий налог в США. Они оцениваются в $2,5 трлн (данные организации по защите прав потребителей US PIRG). Сделать это предлагалось, установив 10%-ный налог на такую прибыль. Конкретики по этому предложению не появилось; не ясно, будет ли это разовая акция или постоянная. Однако подобный шаг уже предпринимал президент Джордж Буш. Закон о создании рабочих мест дал компаниям возможность в 2005 г. репатриировать прибыль, заплатив налог по сильно сниженной ставке, в расчете на то, что возвращенные деньги пойдут на капиталовложения внутри страны. По оценкам, компании вернули более $300 млрд, но деньги пустили в основном на дивиденды, выкуп акций и поглощения. Прямым следствием притока долларов стало то, что в 2005 г. курс американской валюты показал самый значительный коррекционный рост за весь период своего долгосрочного снижения в 2001–2008 гг. (почти 13% к евро и по индексу доллара).

«Америка на первом месте» – протекционистский принцип и поэтому не может рассматриваться как фактор, стимулирующий рост мировой экономики, даже если от его реализации будет много выигравших и пострадавших», – резюмируют аналитики JPMorgan.

Сделка для России

Санкционное противостояние России и Запада может закончиться в начале 2018 г., полагают аналитики BofA Merrill Lynch. Новая администрация США уже посылала сигналы, что отмена санкций может стать предметом обсуждения в связи с широким кругом проблем, указывают они. Трамп может предложить президенту Путину сделку из нескольких пунктов – в том числе, например, отказ от сближения с Китаем в пользу улучшения отношений с США, – считают американские политологи и подтверждают источники в новой команде президента.

«Пожалуй, впервые две ключевые должности в мировой политике – президента и госсекретаря США – занимают люди с психологией крупного бизнеса <...> Трамп, похоже, верит, что практически все может стать предметом сделки. Неприятным сюрпризом для него станет то, что не всякие противоречия в отношениях между государствами поддаются урегулированию на такой основе, а если договоренности нет, то покинуть стол переговоров и просто отправиться к другому партнеру не получится», – написал политолог Федор Лукьянов в статье для Центра Карнеги.

Значит ли это, что Америка, замыкаясь в себе, будет более благожелательна к остальным, например к России, в чем подозревают Трампа его американские оппоненты, спрашивает он. Пока что на роль основного оппонента Трамп явно рассматривает Китай, поскольку задача – пересмотреть экономический симбиоз «Кимерики», в котором правые антиглобалисты видят главное зло.

«Трамп – крупный бизнесмен, в бизнесе он привык побеждать, это у него в характере. Ему и в политике нужен будет результат. И если Трампу нужно добиться результата в политике, это невозможно будет без сотрудничества с большим политиком Владимиром Путиным», – высказывал свое мнение на форуме в Давосе вице-премьер России Игорь Шувалов.

В результате смены администрации в США и ожидаемых перемен в правительствах Франции и Германии группа сторонников отмены санкций может впервые возобладать в трансатлантических отношениях, ключевой особенностью этого процесса будет прекращение увязывания санкций с украинским кризисом, говорится в докладе «Международные угрозы 2017», подготовленном советником НК «Роснефть», доцентом МГИМО Андреем Безруковым и руководителем аналитического агентства «Внешняя политика» Андреем Сушенцовым.

Однако маловероятно, что санкции будут формально отменены до конца 2017 г., – для этого есть ряд объективных политических и процедурных препятствий. В краткосрочной перспективе можно прогнозировать ослабление наиболее болезненных ограничений по заимствованию иностранного капитала, полагают авторы доклада. Но в случае если Трамп окажется неспособным воплотить в жизнь свою экономическую программу внутри страны, степень конфликтности внешней политики США может вырасти – ведь внешняя политика неоднократно становилась главным инструментом исполнительной власти по управлению внутренними неурядицами, предупреждают они.

Если у Трампа не получится сделка с Путиным, отношения с Россией могут принять и неприятный оборот, тем более что атмосфера, отдаленно напоминающая эпоху сенатора Маккарти, в отношении Кремля уже сформировалась, предупреждает Лукьянов. «Так что провозглашать новую эру преждевременно, может статься, что две противостоящие друг другу политические традиции США как раз на России сойдутся – пусть и с разной мотивацией. Для интервенционистов Россия будет угрозой союзникам и внешнему мировому порядку, а для изоляционистов – угрозой внутренней стабильности США. На том, что русские пытаются расшатать основы нашей демократии и государственного строя, построена вся кампания против Трампа. И это не про внешнюю экспансию Америки, а про защиту на своей территории. Тут и Трампу нечего будет возразить», – указывает Лукьянов.