10 сентября 2018, 00:47 / Ведомости& / Интервью

Артем Кумпель: «Неэффективность системы дает возможность предлагать более удачные решения»

Гендиректор «Севергрупп ТалентТех» о будущем образования

Артем Кумпель, генеральный директор «Севергрупп ТалентТех» / «Севергрупп ТалентТех»

Как меняется рынок образования, чем хороши и плохи классические университеты и как будет выглядеть жизненный путь человека, рожденного в 2050 г., в интервью «Ведомости&» рассказывает гендиректор «Севергрупп ТалентТех» Артем Кумпель.

– Сохранится ли в будущем привычная нам сегодня система образования в России и в мире – школа, высшее образование, ученые степени?

– Она точно будет трансформирована, потому что уже сейчас ясно, что текущая система образования не решает всех поставленных перед ней задач. Высшее образование в основном предоставляет фундаментальные знания и очень редко практические, которые необходимы работодателям, поэтому бизнесу приходится заново обучать выпускников, чтобы далее можно было эти навыки применить в жизни. Получается, что человек тратит пять лет своей жизни и выходит на рынок труда, не имея практических навыков, которые ищет работодатель. Очевидно, будет эффективнее, если человек сможет получать образование одновременно с производственной практикой. Рынок дополнительного образования растет именно потому, что университет хорош как основа, но необходимых узкоспециализированных навыков на выходе практически никто не получает. Мы сейчас видим большой спрос на практические специальности после получения высшего образования: программирование, digital-маркетинг, data science.

– Отказ от системы высшего образования, например, в российской практике – политический вопрос: это огромное число людей, получающих зарплату из бюджета, это проблема стандартизации результатов, и это только навскидку.

– Есть коммерческие компании, которые по-своему решают свои задачи образования. Как только они станут более эффективными, чем государственные, произойдет перелом, и они начнут обучать больше людей.

– Например, в медицине один из главных вопросов сегодня – готовы ли вы в критической ситуации доверить принятие решения компьютеру. Как только появится масса людей, получивших негосударственное медицинское образование, возникнет вопрос, готовы ли мы доверять им. Вы видите для себя в этом риски или возможности?

– Эта область регулируется государством. В этом есть и преимущества, и недостатки. Неэффективность сегодняшней системы дает возможность предлагать более удачные решения. В той же медицине постепенно устраняются механические действия, которые уже сейчас компьютер может выполнить лучше человека, например расшифровать рентгеновский снимок. То же самое будет происходить в образовании: не нужно упразднять базовое медицинское образование – надо сделать его короче и изменить следующие ступени. У нас нельзя учиться удаленно – значит, необходимо поддерживать инфраструктуру, логистику, и это огромный рынок, который нельзя перестроить сразу, но он будет меняться. Банальный пример – рынок такси пять лет назад. Сейчас он изменился с обеих сторон: и таксисты работают по-другому, и мы иначе заказываем машины. Другой пример – наш «Ремонтник.ру»: рынок тяжелый, серый, все привыкли, что ремонт делают приезжие. Но это рынок на триллионы рублей. И если можно будет нажать кнопку и к тебе приедет вменяемый человек, все сделает и будет нести ответственность, это сильно поменяет рынок как таковой.

– Как именно изменится высшее образование?

– Формат станет более коротким – скорее всего 2–3 года. Появится больше специализации и адаптивности. Огромное количество людей сейчас учится специальностям, которые через 7–10 лет не будут востребованы или вообще исчезнут. Причем человек уже сейчас понимает, что высшее образование напрямую не связано с будущей работой. Образование должно стать более прикладным, тогда человек будет комфортнее чувствовать себя на рынке труда.

Артем Кумпель в 2010 г. окончил Санкт-Петербургский государственный университет аэрокосмического приборостроения. Шесть лет поработал в Dell Corporation, создал стартап ITMozg – площадку для рекрутинга IT-специалистов. С 2014 по 2016 г. был вице-президентом ABBYY, где возглавлял департамент Lingvo и мобильных продуктов. В 2016 г. присоединился к команде «Севергрупп» и позже, когда в 2017 г. была создана «Севергрупп ТалентТех» как отдельное подразделение, занял позицию CEO компании.

И высшее, и школьное образование будет более персонализированным и сфокусированным на личности. Технологии и адаптивное обучение сделают процесс максимально соответствующим психологическим особенностям человека и его интересам. Фактически мы получим конструктор: например, ученик выбирает изучение data science, японского языка и игры на гитаре, потому что ему это интересно и у него есть к этому природная расположенность. Прогресс учащегося и получаемые знания будут закладывать основу для развития по выбранному пути.

– Какое тогда будущее у классических университетов? У Оксфорда, МГУ.

– Они трансформируются вместе с рынком. Те же Оксфорд, Кембридж, Беркли выдают огромный поток коротких курсов по разным направлениям, т. е. они уже сейчас перестраиваются и меняют привычное понимание классического образования. Так что со столпами вряд ли что-то случится, скорее развалятся мелкие вузы: они не смогут конкурировать с онлайн-образованием.

– Вы говорите, что люди учатся на специальностях, которые уже через 7–10 лет не будут востребованы. При этом спрогнозировать, какие именно умрут первыми в России, кажется, не возьмется никто: тот же бизнес не очень понимает, где он будет через 10 лет. Как в таких условиях выстраивать образовательные траектории?

– Есть понимание, какие профессии будут первыми автоматизироваться – те же бухгалтеры. Есть компании, которые готовы прогнозировать свой запрос на специалистов на 2–3 года вперед. Если они готовы принять человека в штат, то он будет переучиваться. Прошли те времена, когда ты выучился и 20 лет работаешь на предприятии. Все должны быть готовы, что в течение жизни необходимо будет учиться не один раз, а постоянно.

– Получается, что вы должны собрать прогноз с крупнейших работодателей – РЖД, «Магнита», «Почты России» – и на его основе решать, каких специалистов нужно готовить?

– Сейчас этим занимается государство – настолько, насколько оно может. Мы тоже планируем этим заниматься, но, думаю, чуть позже. А пока работаем с государством по цифровой экономике и проблеме самозанятых.

– В неких идеальных условиях что бы вы оставили в образовательной системе государству, а что мог бы взять на себя частный бизнес?

– Хочется, чтобы государство давало возможность нам как коммерческим компаниям развивать и образование, и HRTech в том направлении, которое мы считаем правильным, и не занималось чрезмерным регулированием. Если мы добьемся формата, в котором будем работать с государством и закрывать часть потребностей по среднему и высшему образованию, то это будет для рынка, который сейчас сильно монополизирован, огромным плюсом, так как у человека будет выбор, пользоваться государственным образованием или коммерческим. Я считаю, что и государственное образование становится лучше именно потому, что чувствует давление и конкуренцию со стороны коммерческих компаний. И это отлично! Работает рынок.

– Вы видите интерес государства и его готовность работать с вами в этой области?

– У нас есть группа, которая занимается будущим образования в рамках АНО «Цифровая экономика». Сейчас ведем отдельный диалог по самозанятым. Мы стараемся, чтобы нас услышали и чтобы наши продукты в том числе соответствовали текущим направлениям законодателей. Главное – договариваться о том, чтобы нам дали возможность работать в тех направлениях, где мы можем это делать максимально эффективно, а именно развивать современные технологии в образовании и трудоустройстве, в том числе самозанятости.

– Опишите жизненный путь человека, который рожден, скажем, в 2050 г. Ходит он в детский сад, школу, учится онлайн?

– Идеальным мы видим следующее. Есть детский сад, и это область государства. В дошкольном образовании рынок сильно меняется, он просто пока не достиг объемов, интересных коммерческим онлайн-сервисам: есть много частных детских садов, настроенных на дополнительное образование детей в возрасте 3–6 лет. В будущем основная часть дошкольного образования будет нацелена именно на более глубокую подготовку к школьному.

Школьное образование останется, но в более урезанном формате. Здесь не обойтись без государственного регулирования из-за важной социальной составляющей. При этом все острее будет стоять проблема качественного преподавания, и, вероятно, она будет решаться тем, что возникнут большие центры в городах-миллионниках с хорошими преподавателями и к ним будут подключаться малокомплектные школы.

Однозначно будет автоматизирована проверка домашних заданий, что избавит учителя от рутинной, неинтересной и очень объемной по времени работы. Это уже сейчас понятно, если посмотреть на онлайн-сервисы вроде «Нетологии».

Образование вообще будет иметь более значимую роль. За время обучения каждый ученик фактически нарабатывает портфолио: фиксируются все пройденные курсы, полученные дипломы и сертификаты, накапливаются отзывы. Все эти данные собираются в хранилище данных, позволяя увидеть всю жизнь человека. Например, в Новой Зеландии подобная система уже выстроена и выведена на национальный уровень: к достижениям человека привязаны выдача страховки или кредита.

– Речь об удаленном образовании?

– Скорее будет развиваться совмещенный формат. Если подсчитать затраты на школьную инфраструктуру, ее штат, может быть, проще содержать в деревне онлайн-класс. И технологии будут выполнять роль не только доступности лучшего учителя онлайн для ученика в любой отдаленной деревне, но и мотивации школьника.

– Но ведь образование – это еще и налаживание социальных связей, а чистый онлайн-формат его отсекает.

– Именно поэтому я и говорю о совмещенном формате. Люди – существа социальные. Уверен, что социализация, общение, обсуждения и совместные решения задач должны быть обязательной частью и офлайн- и онлайн-образования. Формат офлайн-обучения обязательно останется именно для развития soft skills и общения, но и онлайн-часть будет однозначно развивать эти потребности человека, так как социальные сети – уже необходимая часть нашей жизни, в образовании без общения с теми, кто интересуется тем же, что и ты, не обойтись.

– Хорошо, вот этот рожденный в 2050 г. человек отучился в таком формате, скажем, семь лет. Что с ним происходит дальше? И чему вообще он за это время научился?

– С моей точки зрения, будет развиваться специализация. Сейчас в школе она достаточно простая: математический класс, гуманитарный, класс английского. В будущем специализация будет более полноценной. Основа школьного образования все равно останется, но человек будет осознавать, где он будет востребован, и можно будет примерно смоделировать его развитие. В идеале он должен будет понимать, что после вуза он сможет попасть в определенные компании, и они его будут «вести», пока он получает высшее образование. Возможно, образование будет совмещаться практикой.

– Человек получил высшее образование, вышел на работу, а через 2–3 года опять надо учиться?

– Определенно так. За последние 10 лет человечество сделало такой прорыв в своем развитии, который происходил столетия. Дальше технологии будут развиваться еще быстрее и новые требования к знаниям будут возникать постоянно. И если человек хочет быть востребован на рынке, хорошо зарабатывать и заниматься интересным делом, придется постоянно учиться новым навыкам.

– Получается, что в этой модели многие обязанности возлагаются на компании.

– Возьмем технологические компании: тот же самый поиск хорошего кандидата стоит дорого, компании проще обучить студента до определенного уровня своими силами. С ростом количества технологических компаний и проникновением технологий во все сферы нашей жизни многие компании будут идти путем самостоятельной подготовки специалистов.

– Что делать с представителями рабочих специальностей?

– Среднее специальное образование однозначно будет трансформироваться. Уверен, обучение онлайн с использованием 3D-моделей и технологий виртуальной реальности будет быстро и успешно развиваться. В «Северстали» на обучение тратятся огромные деньги: персонал нужно доставить до места обучения из разных городов, обучить, накормить и т. д. Как дать возможность обучаться этим специальностям онлайн?

У нас в стране среднее специальное образование в тяжелом состоянии, каждая компания, по сути, разрабатывает его под свои потребности. Если появится технологичный бизнес, который сможет обучать персонал рабочих специальностей, крупный бизнес с удовольствием избавится от этих затрат.

– Если компании готовят людей под себя, у них есть база таких специалистов. Могут ли они обмениваться данными о кандидатах, это выгодно? Скажем, с потенциальными конкурентами.

– Большинство HR-сервисов мечтают, чтобы компании делились с ними сотрудниками, которые не подошли на этапе собеседования, но пока это не работает.

В любом случае будет создана модель, в которой компании не будут хранить у себя данные о 1 млн не подошедших им кандидатов и начнут ими обмениваться. Рынок это будет регулировать: если ты обучаешь людей под себя, но у тебя зарплаты ниже рынка, то специалисты уйдут к конкурентам.

– Сейчас в лучшем случае половина одиннадцатиклассников понимают, что они хотят делать дальше. В модели, о которой вы говорите, им нужно будет принимать решение в 7–8-м классе. И вот восьмиклассник говорит: «Я хочу работать в Google». Как это вообще будет функционировать?

– Наша задача [как компании] – показать человеку его профиль, то, чем ему будет заниматься интереснее, где у него есть потенциал. Но выбор все равно остается за человеком. Формат «Я хочу работать в Google» может сохраниться или нет, но у «Севергрупп ТалентТех» есть задача стать неким виртуальным работодателем будущего, который позволяет человеку выбрать, например, работу в штате компании или на проектной основе. Рынок самозанятости растет, и не до конца понятно, как он будет устроен: люди хотят делать то, что им интересно, но при этом не готовы работать полный рабочий день на предприятии и заниматься каким-то одним проектом.

– Все хотят интересные задачи, но есть и менее интересные, без которых первые не возникают. Это удел низкоквалифицированных специалистов?

– Простой пример – HR-менеджеры. Почему все компании хотят прийти к формату zero HR (нулевой HR)? Потому что никто не хочет читать резюме, звонить толпе людей, отмечать их галочками и писать потом итоги разговора с ними. Если убрать эти задачи, автоматизировать их, останется та часть задач, на которую люди в большей степени могут повлиять. Так и решается проблема рутины, и меняется рынок. &

Текст: Ольга Волкова

Новости СМИ2

Отвлекает реклама? С подпиской вы не увидите её на сайте