Что сказал Ларс фон Триер фильмом «Дом, который построил Джек»

На известном портрете Данте, вероятнее всего написанном Сандро Боттичелли, автор «Божественной комедии» изображен в профиль (нос с горбинкой, острый подбородок), одет в красное, а из-под его красного колпака выглядывает край другого, развязанного белого, символизирующего чистоту. Ларс фон Триер в финале фильма о маньяке косплеит Данте – тот же профиль (сыгравший Джека Мэтт Диллон говорил, что режиссер утвердил его со словами «Мне нравится твое лицо»), старый красный халат с капюшоном. Но никаких, конечно, белых тесемок – о чистоте тут нет речи, несмотря на болезненную аккуратность Джека. Сопровождает спустившегося в ад героя, как положено, Вергилий (Бруно Ганц), у фон Триера его зовут запросто, Вердж. Он и будет слушателем последнего рассказа Джека о пяти инцидентах, случившихся за последние 12 лет. Ко всему привыкший за годы, проведенные в экскурсиях по аду, Вердж старается не показывать своего недоумения, но видно, что слово «инциденты» кажется ему по отношению к послужному списку Джека несколько общим: под «инцидентами» Джек подразумевает бесчеловечные убийства, которые не позволят ему затеряться даже среди будущих соседей по адским кругам.

Стилист

По киноканону известно, что у маньяка должен быть свой почерк, узнаваемый стиль – пристрастие и проклятие, которое рано или поздно сделает его уязвимым. Для Джека признать существование у себя такого почерка означало бы расписаться в собственной бездарности, профессиональной беспомощности. Убийства для него – творческая работа, не терпящая повторов, а что касается стиля, то пусть за него будут в ответе кожаная куртка и красный минивэн. Каждый инцидент – особенное произведение. В центре каждого – новый образ.

С героиней первого случая Джек – неприветливый ворчун, которого надоедливая незнакомка (Ума Турман) как будто сама доводит до срыва и даже выбирает орудие: весь эпизод на проселочной дороге строится вокруг сломанного домкрата (по-английски jack – Триер не может отказать себе в игре слов).

Роли не повторяются: с немолодой вдовой Джек – болтливый коммивояжер, с матерью-одиночкой – золотые руки и надежда на позднее счастье, с красавицей Простушкой – абьюзивный бойфренд. Склонный к рефлексии Джек отлично знает свои диагнозы: нарциссизм, обсессивно-компульсивное расстройство (сильно рискуя, он не уйдет с места преступления, пока не ототрет с пола последнее микроскопическое пятнышко). Не знает Джек только, кто же он такой. У Джека нет собственной личности, он карающий меч, наказывающий людей за глупость.

Блогер

Сложный, всегда интересный, парадоксальный, как никто владеющий киноязыком режиссер, Триер в этот раз с помощью жанровой игры в маньяка создал полемический фильм о природе творчества. Фильм-ответ тем, кто в последние годы критиковал Триера за манипулирование эмоциями зрителя (финал «Танцующей в темноте»), эксплуатацию насилия и женоненавистничество (отрезание клитора в «Антихристе»), мизантропию («Догвилль»), шутки про Гитлера (каннская пресс-конференция 2011 г., после которой режиссера объявили на фестивале персоной нон грата). «Дом, который построил Джек» при всех своих художественных достоинствах устроен, по сути, как гигантский пост в фейсбуке, написанный человеком, который долго не отвечал на комментарии и вот не выдержал. Лайк, шер, репост.

Рассказывая Вергилию о совершенных убийствах, Джек приводит пример из области светотени, а Триер иллюстрирует его мультфильмом: шагая от одного фонаря к другому, рисованный человечек только на короткое мгновение оказывается в ладу со своей тенью, но стоит ему начать двигаться, как одна тень начинает расти, а другая уменьшаться. Как этот человечек, подгоняемый собственной тенью, Джек принимается убивать вскоре после того, как истончается блаженство, вызванное предыдущим убийством. Так художник, словно убийца, стыдящийся сам себя, начинает испытывать желание создавать. И создавать не по указке дивного нового мира, а уж как получится.

После всех упреков в женоненавистничестве Триер делает большинство жертв Джека женщинами и дает ему монолог о том, что «жертвы всегда женщины, а злодеи – мужчины». В другой сцене Джек говорит, что с женщинами ему в целом проще, так как «они лучше идут на контакт». Отнюдь не однозначно негативное, а гораздо более сложное отношение Триера к женщине (в нем есть и страх, и завороженность, и одержимость) очень точно иллюстрирует центральную мысль этого фильма: противоречия, уживающиеся в художнике, его страхи и фрустрации, его желание иронизировать, обиды, вожделение, озлобленность и уязвленность – не то, что поддается регулировке какими-то вышестоящими силами. Зато работа с этими эмоциями и составляет суть творческого процесса.

Строитель

Метод, к которому Триер пришел в «Доме, который построил Джек», – с отсылками к своим собственным фильмам, с избыточным цитированием других художников (по большей части живописцев: Гогена, Пикассо, Климта, Мунка, Жерико), но и с использованием свободной, развинченной манеры съемки, с произвольными наездами и отъездами, – это его greatest hits, итог долгой и интересной карьеры. Он помнит принципы «Догмы-95» с ее живой камерой, он делит фильм на главы, как делал это и раньше, он много и остроумно цитирует, как это было принято у постмодернистов 1990-х. Но не стесняется Триер и того, что «Дом, который построил Джек» очевидно сделан кем-то, у кого позади больше, чем в будущем. Это зрелое произведение безупречно владеющего профессией и сильно разочарованного в человечестве художника. На протяжении фильма всегда мечтавший называться архитектором, но оставшийся скромным инженером Джек строит дом – дом получается посредственный. Обыкновенная заурядная коробка. Лишь когда при строительстве он начинает использовать погубленных им людей (как именно, стоит увидеть), дом становится если не выдающимся, то по крайней мере похожим на средний объект биеннале современного искусства. По Триеру выходит, что вот так вот замучаешь всех вокруг, а в результате – ну, кинофильм в программе Каннского фестиваля, может быть даже хороший.

В рассуждении о злодейской природе творчества, о жажде признания (не случайно главная в фильме песня – Fame Дэвида Боуи) Триер, по обыкновению, подводит зрителя к ощущению, что над ним кто-то зло посмеялся: не может же всерьез автор вкладывать реплики вроде «не смотри на поступки, смотри на работы» или «тигр убивает, такова же и природа художника» в уста кому-то, кто секатором отрезает лапки утятам и красиво рассаживает трупики детей?

Все так и есть. «Дом, который построил Джек» – это вброс, провокационный выпад, троллинг, дурной вкус, возведенный в ранг художественного решения. За два с половиной часа остроумного, избыточного гиньоля Триер возводит конструкцию, которую сам же с удовольствием и разрушает. Нет никакого Джека, нет никакого дома, который бы он построил, нет никаких аналогий между творчеством и душегубством. А если вам кажется, что они есть: сюрприз, вас разыграли. Ребенком полюбивший фотографировать Джек (свои «работы» он тоже будет снимать на пленку) понял, что на негативе видна истинная, демоническая природа света, выступающая из области скрытого чернота, темный свет. Открывающийся закадровым текстом на фоне черного экрана и им же кончающийся «Дом, который построил Джек» родился из этой черноты. А кроме нее, если верить Триеру, больше ничего и нет.