Почему суд над Кириллом Серебренниковым нуждается в рецензии

Аншлаг, саспенс, овация – судебный процесс над Кириллом Серебренниковым уже второй раз самым простым и очевидным образом превращается в театр. Так было 23 августа, когда Басманный суд Москвы постановил поместить режиссера под домашний арест. Так случилось и 4 сентября в Мосгорсуде, где рассматривалась и была отклонена апелляция защиты о мере пресечения. Судья удовлетворила лишь просьбу о прогулках – два часа в день, с 18.00 до 20.00.

Театр у Басманного был по преимуществу уличным, а внушительное здание Мосгорсуда вместило всех зрителей внутрь. И на этот раз обошлось без автозаков.

Правда, в небольшой зал заседаний смогли попасть лишь полтора десятка журналистов. Еще человек 30–40 набилось в зал трансляции. Остальные остались в коридоре.

Было много знакомого и много знакомых. Как на театральной премьере или фестивале. Только утром и в суде, что пока непривычно, но то ли еще будет. Многие зрители виделись накануне в Театре.doc, где проходит фестиваль молодой драматургии «Любимовка». Начало сезона, но московская театральная жизнь уже очень насыщенна. В среду в Мосгорсуде будет следующее заседание по «театральному делу» – с участием бывшего директора «Гоголь-центра» Алексея Малобродского.

Жанр театральной рецензии на заседание суда у нас пока не отработан, режиссеров в новейшей истории России еще не судили, Серебренников первый. Но глупо делать вид, что сегодня в Москве есть премьеры важнее.

Шоу в Мосгорсуде не стало театром абсурда, как можно было ожидать после истории со спектаклем «Сон в летнюю ночь», в существование которого наотрез отказывался верить прокурор. 4 сентября зрители увидели скорее драму отчуждения.

Словно бы подсудимого и адвоката отделяла от следователей и судьи невидимая стена, сквозь которую не проходят никакие доводы, сколь угодно аргументированные и логичные.

Монолог адвоката (Дмитрий Харитонов) был долгим и подробным. Он говорил о необоснованности подозрений следствия, что Кирилл Серебренников может куда-то бежать (без загранпаспорта) и как-то давить на свидетелей. Затем перешел к сути дела.

Напомнил, что следствие и суд опираются исключительно на показания бухгалтера Нины Масляевой, которые опровергаются общедоступными документами.

Цитировал пояснительную записку Минкульта о создании автономной некоммерческой организации «Седьмая студия», в которой фигурировала сумма субсидии – 70 млн руб. – и финансово-экономическое обоснование проекта «Платформа», обсуждавшегося в 2011 г. на публичной встрече с президентом Медведевым.

Указывал, что все мероприятия в 2012–2014 гг. были реализованы в полном объеме и деньги потрачены только на них: «Платформа» выпускала до 10 спектаклей в год (плюс музыкальные и танцевальные события, счет которых тоже идет на десятки).

Анализировал показания Нины Масляевой, сделав закономерный вывод, что она оговорила себя и других.

Подчеркивал, что Кирилл Серебренников не занимался финансовыми вопросами.

Отмечал, что люди, задумавшие что-то похитить, не стали бы создавать подробный электронный реестр расходных ордеров. И уж тем более затевать аудит, как это сделал в 2014 г. Серебренников. И т. д.

Но все это отскакивало от невидимой глухой стены. Как и показания актрисы Виктории Исаковой, говорившей об огромном значении проекта «Платформа». И слова Кирилла Серебренникова о том, что у людей бывают иные цели помимо обогащения. Ради которого сподручней торговать нефтью и газом, чем заниматься искусством.

Второй акт был коротким. Представители следствия просто заявили, что считают все обвинения обоснованными. Судья услышала их хорошо.

«Как же так?» – разводили руками зрители. Ведь вот же множество доводов и фактов с одной стороны и полное их отсутствие – с другой.

Но в театре, царстве художественного вымысла, бывает и так. А театр сегодня может быть где угодно.