По наклонной: как бобслей, скелетон и санный спорт развиваются на фоне санкций

Переговоры о допуске российских спортсменов на летнюю Олимпиаду-2024 затянулись на месяцы. Вердикт по зимним дисциплинам тоже могут вынести лишь к старту соревнований. До Игр-2026 осталось чуть больше года, а российские бобслеисты, скелетонисты и саночники вынуждены поддерживать форму в непростых условиях. Соревноваться с иностранцами не получается, а тренировки на главной трассе страны теперь менее интенсивные.

В поисках резерва

Бобслей, скелетон и санный спорт часто путают: соревнования проходят на общих для трех дисциплин трассах, но с использованием разных средств передвижения – боба (от 1 до 4 спортсменов внутри), скелетона (головой вперед) или саней (ногами вперед).

В 2024 г. бобслею как олимпийскому виду исполнилось 100 лет. Скелетон вошел в программу в 1928 г., но в середине XX в. его заменили на санный спорт и вернули на Игры лишь в 2002 г. В СССР эти дисциплины развивались не очень активно: за все годы выступлений бобслеисты и саночники завоевали шесть медалей. Сборная России давно перекрыла прежние достижения: в XXI в. – 10 наград в трех дисциплинах. Но на двух последних Олимпиадах результаты ухудшились – серебро в скелетоне и бронза в санях. «Я бы не сказала, что это кризис, – рассуждает в интервью «Ведомости. Спорту» Ольга Потылицына, победительница этапа Кубка мира по скелетону. – В Пекине скелетонист Александр Третьяков стал четвертым, Евгений Рукосуев – шестым. Хотя у мальчиков ситуация лучше, чем у девочек. Если нас допустят, то, вероятнее всего, на ближайшей Олимпиаде сборная выиграет минимум одну медаль». 

Сейчас в российском бобслее и скелетоне идет смена поколений. Бобслеисты Василий Кондратенко, Максим Андрианов, Алексей Пушкарев и Надежда Сергеева, выступавшие в Пекине, – старше 35 лет, скелетонисту Александру Третьякову в 2025 г. будет 40. Но смена, как считает Потылицына, уже подросла: «Если Третьяков закончит, у нас есть 25-летний Рукосуев, который в 2016 г. выиграл золото юношеских игр. Есть еще Владислав Симонов, ему 27». На Олимпиаде-2022 среди российских саночников ветеранов не было, поэтому на ближайшие Игры в теории могут поехать те же 10 атлетов.

Главная проблема всех трех дисциплин – это отсутствие международных стартов. Спортсмены соревнуются между собой: в начале ноября прошли Кубки России по бобслею и скелетону, на весну запланированы чемпионаты страны. Между ними – внутренние первенства, которые по составу участников не сильно отличаются от топ-турниров. «В 2023 г. была Спартакиада сильнейших, – говорит Потылицына. – Она взбодрила спортсменов, к тому же там была финансовая поддержка. Еще в декабре 2023 г. команда выезжала в Китай, что было очень полезно». 

У саночников сезон стартует на пару недель позже и тоже состоит лишь из национальных соревнований. «Наша федерация старается плотно занять время спортсменов, чтобы у них не растратился опыт, – рассказал «Ведомости. Спорту» чемпион мира и Европы по санному спорту, участник Игр-2022 Семен Павличенко. – Сейчас рядом с нами тренируются юниоры. Календарь не обмелел, стартов много. Что касается сборов, то в прошлом году у нас тоже был запланирован Китай, но сорвалось. И слава богу – сбор стоял в середине сезона, потом его запланировали уже после основных соревнований. Но так не интересно – спортсмен к этому моменту уставший».

Оценить текущий уровень спортсменов сложно из-за отсутствия конкуренции с иностранными соперниками. Лидеры во всех трех дисциплинах – немцы, канадцы, латвийцы, британцы и американцы. Их федерации не горят желанием проводить совместные с россиянами турниры. Китайцы прибавили лишь недавно – скелетонист Ян Вэньян выиграл первую для КНР бронзу на домашней Олимпиаде.

Трасса запущена

В России есть лишь одна трасса, подходящая для тренировок и соревнований, – в Сочи. Ее построили к Играм-2014, с тех пор это главный центр подготовки для бобслеистов, саночников и скелетонистов страны. Прежде приходилось ездить на сборы за границу и там же проводить внутренние соревнования: например, в латвийской Сигулде, где санно-бобслейный комплекс существует с советских времен. Ему на замену в 2008 г. открыли трассу в подмосковном Парамонове, но сегодня здесь не катаются. «Ее подзапустили после чемпионата Европы 2012 г., – рассказывает Павличенко. – Говорят, что сейчас ее нужно перестраивать. Отличный трек, он не похож ни на один в мире, сейчас бы стал для нас отличным подспорьем. Трасса, конечно, опасная, но прежде всего для молодых, а профессионалы знают, как на ней выкручиваться. Сочинский трек тоже опасный, и на нем много травм у молодежи». 

Есть еще трасса в Братске, но она предназначена только для санного спорта и скелетона – для боба слишком узкая. Главная же проблема – отсутствие искусственного намораживания. Снег нужно накидывать на виражи вручную. «Там нет специалистов, которые могли бы выгладить лед до идеального состояния, – отмечает Павличенко. – Но ведь сборная России могла бы привезти мастеров из Сочи, чтобы они подготовили трассу в Иркутской области». Также есть треки в Красноярске и под Пермью, но они короткие и деревянные.

Все тренировки и соревнования проходят теперь в Сочи, и трасса многим наскучила. «Очень сложно для спортсменов, особенно для новичков, – объясняет Потылицына. – Можно одну трассу прикатать, а на другой он будет очень много проигрывать. Чем больше трасс, тем больше технический запас. Можно научиться делать разные виражи. Например, в Сочи не хватает виража в виде кольца. У нас есть такое понятие, как перекат, когда соревнуешься на одной и той же трассе и становится неинтересно». Еще одна сложность – менее интенсивные тренировки. Одним и тем же спуском пользуются десятки спортсменов, представляющие разные дисциплины и возраста. Всем времени не хватает, поэтому, по словам Потылицыной, сейчас за одну тренировку она делает два–три заезда, хотя прежде успевала по восемь. И пока Россию не допустят на международные старты, ситуация не изменится: существенно изменить геометрию сочинского спуска – дорого, а вопрос о строительстве новых подобных объектов сейчас не стоит.

Впрочем, трассы – не только российская проблема. По данным «Коммерсанта», строительство современного санно-бобслейного комплекса в среднем обходится в 100–120 млн евро. Еще миллион – ежегодно на обслуживание. Такие расходы – большие даже для организаторов Олимпиады. Ближайшие зимние Игры пройдут в Италии – в Милане и Кортина-д’Ампеццо, но соревнования по бобслею, скелетону и санному спорту хотели провести за границей на уже существующем треке – в Австрии, Швейцарии, Германии, Франции или Латвии. Но в итоге Италия нашла средства – 81,6 млн евро. Эти деньги пошли на реконструкции трассы, построенной еще в 1923 г.

Сани сами

Несмотря на отстранение, Федерация бобслея и скелетона (ФБР) продолжает диалог с международными структурами. В июне российская делегация ездила в США на ежегодный конгресс Международной федерации бобслея и скелетона (IBSF). Вопрос о возвращении россиян на заседании не поднимался, что логично – в IBSF доминируют Германия, США, Канада. Федерация санного спорта также сохраняет контакты с международными структурами, но допуска тоже пока не получила. Время до Олимпиады еще есть – квоты будут распределяться в сезоне 2025/26.

Между тем отсутствие стартов бьет по спортсменам не только в моральном, но и в материальном плане. Важная часть доходов атлетов – это надбавки за выступления на международных турнирах. Сопоставимые суммы можно было получить только на Спартакиаде-2023, там победителям платили 311 808 руб., 179 200 – за серебро и 107 500 – за бронзу.

Была и другая проблема: в 2022 г. IBSF долго не выплачивала бобслеистам призовые даже за те соревнования, в которых россияне успели поучаствовать, ссылаясь на скопившиеся долги ФБР перед ней. Только к концу 2022-го конфликт уладили и деньги перечислили. В других видах спорта атлеты часто подрабатывают – тренерами, проводят мастер-классы и т. д. В бобслее такой возможности нет. «Это проблема, потому что у нас нет детско-юношеского спорта – говорит Потылицына. – К нам приходят спортсмены из других дисциплин в 14 лет и позже. Например, я пришла в 18. Чаще всего к нам попадают легкоатлеты, кто-то из футбола, например взявшая бронзу в Сочи Елена Никитина. Некоторые из балета или горных лыж».

Другая проблема – сложности с инвентарем. В интервью СЭ саночница Виктория Демченко жаловалась, что в Россию больше не привозят иностранные сани, поэтому приходится их делать самостоятельно. Впрочем, Павличенко утверждает, что спортсмены и раньше мастерили их вместе с механиками. «Массовое производство саней – это для детей, – говорит спортсмен. – Профессиональные делаем сами в мастерской. Федерация выделяет материалы – металл, смолы и т. д. Находим инженеров, умеющих работать болгаркой и штангенциркулем. Они изготавливают кронштейны, сваривают их с поперечниками, а на ЧПУ-станке вырезают детали».

Павличенко добавляет, что на производство саней может уйти все лето, при этом результат никогда не гарантирован. Часто приходится доводить их до ума по ходу соревнований. А вот в сборной Германии, по словам Павличенко, инвентарь «выпускают по науке», что позволяет немецким спортсменам ровно выступать в течение всего сезона, а не выходить на пик к его концу, как часто бывало с россиянами.