В России растет запрос на новую левопопулистскую партию

Россиянам не хватает левой партии – защитника прав граждан с популистским набором обещаний, следует из опроса, проведенного социологами РАНХиГС. По их мнению, такая структура может стать значимым конкурентом «Единой России». Потенциальный электорат партии, исповедующей умеренную консервативно-левую идеологию с сильным социальным уклоном и фиксацией на идее справедливости, оценивается в 42% – столько россиян говорят, что в стране сейчас нет партии, выражающей их интересы.

Идеальная «народная» партия, по их мнению, должна поддерживать диалог с населением (34%) и отчитываться перед ним (32%), выдвигать на выборы простых людей (21%), бороться с правительством (17%) и не иметь среди своих сторонников чиновников и олигархов (15%). Главными ее приоритетами должны быть увеличение зарплат и пенсий (32%), борьба против коррупции (29%) и за справедливость (27%).

Граждане всегда считали, что государство должно о них заботиться, сейчас эту роль играет президент, а не партии, говорит директор Института социологии управления РАНХиГС Константин Абрамов: «Люди сталкиваются с несправедливостью, например со стороны работодателей или исполнительной власти, а партии не защищают их интересы». Поддержать новую партию могут те, кто сейчас голосует ситуативно, поясняет социолог: «По сути, левый проект уже был – «Справедливая Россия», но она этот запрос не удовлетворяет».

Победить дракона

Между тем эксперты из «Минченко консалтинга» уже придумали, как бороться с таким запросом. В публикуемом в пятницу докладе «Новая политическая реальность и риски антиэлитной волны в России» его авторы приводят семь приемов борьбы истеблишмента с «драконом популизма», которые могут быть использованы для моделирования Госдумы-2021 и обеспечения стабильного транзита власти в 2024 г. Самым высоким потенциалом обладает комбинация технологий перехвата популистской риторики в сочетании с ребрендингом партии власти (стратегия «самому стать драконом»), размыванием оппозиционного поля («много маленьких драконов») и партнерским левопопулистским проектом («вырастить своего дракона»). Такие сценарии могут быть реализованы, в частности, при возвращении партиям права на создание избирательных блоков, что позволит провести ребрендинг партии власти и быстро сформировать партнерский проект – например, путем перезапуска «Справедливой России». Если с партсистемой ничего не делать, то в Думе-2021 партии власти, возможно, придется вступить в коалицию, например, с ЛДПР (стратегия «накормить дракона»). А при жестком сценарии возможен переход к неэлекторальным методам политической борьбы.

Среди возможностей для перезагрузки партсистемы авторы доклада выделяют возвращение партийных блоков, переход на мажоритарные выборы (это способствует формированию двухпартийной системы), снижение проходного барьера в Госдуму, сокращение госфинансирования партий. Помимо наиболее реалистичного нового проекта на базе «Справедливой России» возможно также укрепление и укрупнение альтернатив «Единой России», создание новой партии из спойлеров и малых партий вместо КПРФ. А вот эволюционные сценарии с изменениями снизу внутри существующих партий эксперты считают маловероятными.

Это исследование не о том, что надо бороться с запросом на левую партию, а о том, как на него отвечать, подчеркивает политолог Евгений Минченко: «Самый простой способ – переформатировать «Справедливую Россию», но есть и другие варианты. Такая партия может быть создана как сверху, так и снизу. Современные средства коммуникации позволяют быстро раскрутить новый проект, особенно если он встречает сопротивление власти». Алексей Навальный – один из претендентов на эту нишу, но его эффективность пока несопоставима с объемом самой ниши, к тому же у него нет институциональной площадки, добавляет эксперт.

Запасные игроки

На левый запрос отвечает не только КПРФ, но и «Справедливая Россия» и даже «Единая Россия», поэтому многое зависит от формулировки вопроса, считает секретарь ЦК КПРФ Сергей Обухов. По замерам КПРФ в регионах, где осенью проходили выборы, 9–11% избирателей готовы проголосовать за «любую другую партию», т. е. это просто запрос на обновление. Его можно объяснить не только ростом протестных настроений, но и маргинализацией избирателей: маргинальный человек всегда требует быстрых решений, констатирует Обухов. Остроту проблемы можно было бы в значительной степени снять, допустив смену правящей партии, и тут у КПРФ есть все шансы стать второй правящей силой, полагает коммунист. Но для действующей власти, по его мнению, такой вариант остается слишком рискованным.

Если власть наконец осознает необходимость реконструкции существующей партсистемы, то «Справедливая Россия» могла бы стать идеальной базой для нового левого проекта, согласен с экспертами зампред фракции справороссов в Госдуме Михаил Емельянов. По его словам, партия сильна в регионах и она современная, т. е. признает базовые ценности современного общества и не зовет к диктатуре пролетариата. Проблемы же ее в том, что партия находится под постоянным прессингом власти как наиболее опасный противник, но в массовом восприятии остается «левой ногой» той же власти, добавляет он.

В ожидании демократии

В России запрос на справедливость, правду и равноправие традиционен, поэтому ничего неожиданного в этом нет, говорит руководитель фонда ИСЭПИ Дмитрий Бадовский: «Новость, да и то условная, только в том, что текущая конфигурация партийно-политической системы все меньше справляется с этим запросом, тем более когда идут негативные социально-экономические тренды и непопулярные реформы». Бороться с этим запросом глупо, сводить его к популизму – значит упрощать ситуацию и попадать в ловушку простых политтехнологических решений, считает эксперт: «Вопрос ведь не в том, чтобы «думать о красе и длине когтей», т. е. ситуативно сбивать какую-то популистскую волну. Вопрос в том, есть ли понимание, какой должна быть долгосрочная структура партсистемы и как она должна работать, чтобы обеспечивать развитие страны и баланс общественных настроений. Стоит хотя бы ответить на вопрос, какая именно для этих целей нужна партсистема к 2024 г. и следующим годам и исходя из этого – какая модель кампании и конфигурации парламента должна сложиться в 2021 г. Но пока именно на этом уровне осмысления ситуации не происходит».

Популисты по определению предлагают простые решения сложных проблем – это привлекательные для избирателей сообщения, они должны быть на выборах у всех, говорит руководитель Фонда развития гражданского общества Константин Костин: «В условиях демократии только один человек пришел к власти, не обещая ничего хорошего, – это Уинстон Черчилль. То, что эксперты называют популизмом, – это нормальная политическая коммуникация». Запрос на левую партию есть, но эта ниша плотно прикрыта КПРФ, уверен эксперт: «Кроме того, нет ответа на вопрос, откуда к ней придут 42% избирателей. У нас есть три большие электоральные ниши: консервативная – «Единая Россия», левая – КПРФ, национал-патриоты – ЛДПР и небольшой процент либералов. Есть запрос на обновление партсистемы, но это касается смены поколений, а политические взгляды людей не меняются».

Российские социологи постоянно играют в игру «как будто в России демократия», недоумевает политолог Григорий Голосов: «Но в России демократии нет, поэтому политические предпочтения не могут формироваться относительно партий. Еще в 1990-е гг. были эксперименты, когда предлагалось голосовать за несуществующие партии, и тогда сразу 10% набрала Рабочая партия. У людей есть запрос на то, чтобы жить лучше, а реализуют они его голосованием за левую партию или какую-то другую – когда демократия наступит, тогда и увидим». Но поскольку демократии нет, такие настроения безопасны в электоральном плане, считает эксперт: «Пытаясь манипулировать избирательной системой, можно либо еще больше закрутить гайки, либо навредить себе, потому что даже в условиях очень умеренной либерализации начнет проявляться недовольство населения. На практике же ничего не будет – ни существенных изменений в законодательстве, ни регистрации новых партий, а у социологов просто такая работа».