Конец левого мифа

Тезис о популярности в России левых идей так часто повторяется в отечественной публицистике, что его уже принято воспринимать чуть ли не как аксиому. Между тем никаких реальных доказательств тому, что в России существует или даже возможно мощное и влиятельное политическое движение левой ориентации, так и нет, и это тем более очевидно сейчас, в разгар борьбы вокруг повышения пенсионного возраста.

Сама по себе пенсионная тема – традиционно левая, и можно было бы ожидать, что борьба с инициативами правительства станет триумфом для всех политиков и партий, провозглашающих себя таковыми. Но ничего подобного не произошло: парламентские левые ограничились ритуальным негодованием в адрес правительства, а организованная ими протестная кампания оказалась вялой и малочисленной.

Казалось бы, здесь на сцену должны были бы выйти настоящие, а не фиктивные левые политики, вытеснить КПРФ и «Справедливую Россию» и занять их место – ну или хотя бы заявить о себе во всю мощь. Но никаких «новых большевиков», которые, как любят пугать обывателя, сразу же захватят власть в случае ослабления или даже краха нынешнего режима, никто так и не увидел – во всяком случае пока. Очередное моральное самоубийство официозных профсоюзов, которые по контрасту со своими традиционными совместными с «Единой Россией» акциями в честь 1 мая так и не сподобились организовать ничего подобного против пенсионных идей правительства, казалось бы, расчищает путь для непосредственной апелляции к тем самым трудящимся, защита прав и интересов которых вроде как и является основной заботой левых организаций. Но следов такой работы не видно, во всяком случае никаких забастовок и акций протеста на предприятиях как не было, так и нет.

В свете всего вышесказанного нельзя не упомянуть о Сергее Удальцове, координаторе «Левого фронта», который сейчас отбывает административный арест и голодает в знак протеста против повышения пенсионного возраста. Любому узнику российских тюрем стоит сочувствовать и уж тем более нельзя не переживать за тех, кто находится там по политическим причинам и голодает. Поэтому Удальцова по-человечески жалко и его личное мужество вызывает уважение. Но все-таки хочется понять: а где тот самый «Левый фронт», где он – координатор? «Левый фронт» вообще существует за пределами ближайшего окружения Сергея Удальцова? Что он представляет собой в организационном плане? Вопросы отнюдь не праздные, ведь в свое время Удальцова называли едва ли не лидером протестного движения и серьезно рассуждали о его способности вытеснить с этой позиции буржуазного юриста Алексея Навального. Казалось бы, именно на теме пенсий Удальцов или какой-то другой левый популист и должен был бы проделать это: в конце концов, главное обвинение против Навального, охотно подхватываемое и официозной пропагандой, как раз и состоит в том, что он идейно связан с либералами во всех смыслах этого слова, а повышение пенсионного возраста обосновывается вполне неолиберальной экономической аргументацией.

Но, как мы видим, никаким лидером протеста против повышения пенсионного возраста в России Удальцов не стал, а других политиков, выступающих со сходных идейных позиций, и вовсе не видно. Аргументы про информационную блокаду уже давно не могут считаться сколько-нибудь убедительными: интернет в России работает, а значит, ничто не мешает проводить в нем общенациональные мобилизационные кампании и собирать пожертвования с тех самых гипотетических миллионов сочувствующих левым идеям россиян – если эти миллионы и в самом деле существуют. Но в звездный час для левого популизма не видно ни лидеров, способных повести за собой людей, ни тех самых людей, которые бы жаждали обрести таких лидеров, и все это заставляет серьезно задуматься о реальной популярности левых идей и политиков в современной России.-