Социальная разгрузка

На Владимирском электротехническом заводе при Всероссийском обществе слепых, основанном в 1941 г. и едва не закрывшемся предприятии, летом этого года начали выпускать светоотражатели. Теперь продукцию владимирцев можно купить более чем в 500 торговых точках в 46 регионах – это, например, мини-маркеты на АЗС «Лукойл» и магазины «Твой дом».

Это производство, как и еще 60 по всей стране, налажено при поддержке партнерского дома «Больше, чем покупка», созданного фондом «Наше будущее». Задача проекта – помогать со сбытом социальным предпринимателям со всей страны. С момента старта проекта в 2013 г. через него уже продано более 400 000 единиц товаров. Аналогов этому проекту в России нет.

Проблема сбыта товаров и услуг – одна из главных для социальных предпринимателей в России, которых с каждым годом становится все больше. Правда, пока определение социального предпринимателя не узаконено, нет и точной статистики. «Социальное предпринимательство – это своего рода эволюция благотворительных проектов: финансово устойчивые проекты, направленные на решение социальных задач», – говорит Светлана Чупшева, генеральный директор Агентства стратегических инициатив (АСИ).

Закон о социальном предпринимательстве в Госдуме рассчитывают принять до конца этого года. Милена Арсланова, директор департамента инвестиционной политики Минэкономразвития, говорит, что консенсус о трактовке понятия «социальное предпринимательство» в российском законодательстве дал бы позитивный импульс и существующим проектам в этой сфере, и начинающим предпринимателям, и социальным инвесторам, и органам государственной власти.

Миссия выполнима

Минэкономразвития подготовило законопроект еще в 2016 г. И хотя он пока не принят, социальное предпринимательство как явление в России институциализируется. В мире ему около 30 лет, в нашей стране – чуть больше 10. Фонд «Наше будущее», созданный президентом компании «ЛУКОЙЛ» Вагитом Алекперовым в 2007 г., выбрал в качестве специализации именно это направление – никто больше тогда в России ничем подобным не занимался, хотя в мире тренд уже набирал обороты: государства осознают, что их ресурсов на решение социальных проблем не хватает, и стараются привлечь частный бизнес в социальную сферу.

Социальное предпринимательство – бизнес, а не благотворительность. Но создатели проектов в этой сфере ставят на первое место решение социальной проблемы, отодвигая прибыльность на второй план (подробнее об этом феномене см. инфографику на стр. 12). Как отмечает Наталия Зверева, директор фонда «Наше будущее», социальные предприниматели вынуждены конкурировать за внимание общества и ресурсы с благотворительными организациями и одновременно за потребителя и наилучшие условия – с обычным бизнесом. «Для социального предпринимательства дополнительные меры государственной поддержки нужны особенно – в силу его специфики. Самоокупаемость для таких предприятий важна, и даже прибыль у них бывает, но она реинвестируется в развитие деятельности, связанной с решением острых социальных проблем», – говорит Елена Феоктистова, управляющий директор по корпоративной ответственности, устойчивому развитию и социальному предпринимательству РСПП. За 11 лет инфраструктура поддержки социального предпринимательства в стране практически сложилась.

На первый пилотный конкурс «Социальный предприниматель», организованный фондом «Наше будущее», в 2008 г. была подана 31 заявка, фонд поддержал четыре проекта из четырех регионов, а инвестиционный бюджет по итогам конкурса составил более 10 млн руб. Для сравнения: в 2017 г. фонд поддержал уже 28 проектов из 23 регионов, выдав социальным предпринимателям в виде займов 77,5 млн руб.

В 2012 г. Министерство экономического развития утвердило программу поддержки социального бизнеса, после чего шесть регионов получили первые субсидии и механизм поддержки стал постоянным. По этой программе появились, например, проекты социальной и оздоровительной реабилитации детей с инвалидностью (сейчас по ней получают помощь 1500 детей ежемесячно).

В 2014 г. фонд «Наше будущее» запустил образовательный проект – Лабораторию социального предпринимательства, которая проводит обучающие вебинары, создает франшизы социальных проектов, переводит и издает книги по социальному предпринимательству и занимается исследовательской деятельностью, в том числе апробирует западные методики расчета социальной эффективности предприятий.

Еще спустя год, в 2015-м, в России был принят Стандарт развития конкуренции, который предполагает появление на социально значимых рынках негосударственных поставщиков.

Постепенно в поддержку развития социального предпринимательства активно включились и бизнес, и государство. Так, компания «Русал» совместно с АСИ открыла центры инноваций в социальной сфере (ЦИСС) в Красноярском крае, Свердловской и Иркутской областях. По инициативе «Северстали» и учрежденного компанией благотворительного фонда «Дорога к дому» в Вологодской области открылась Школа социального предпринимательства. В башкирском Благовещенске ОМК запустила в 2017 г. программу развития социального предпринимательства «Начни свое дело» в партнерстве с ЦИССом Республики Башкортостан.

В 2016 г. Минэкономразвития вынесло на общественное обсуждение законопроект о социальном предпринимательстве. В начале сентября 2018 г. председатель Госдумы Вячеслав Володин заявил, что до конца года Госдума рассмотрит законопроект в приоритетном порядке.

В доработанном варианте законопроекта под социальным предпринимательством подразумевается субъект малого и среднего предпринимательства, который обеспечивает занятость инвалидов, одиноких родителей с детьми дошкольного возраста, многодетных родителей, неработающих пенсионеров, выпускников детских домов в возрасте до 21 года, а также освобожденных из мест лишения свободы и имеющих неснятую или непогашенную судимость. «Этот закон очень ожидаемый и очень долгожданный в самом буквальном смысле этого слова. Его надо принимать как можно быстрее», – уверяет сенатор Галина Карелова.

Взаимная выгода

На конец 2017 г. в половине регионов были заключены соглашения о государственно-частном партнерстве в социальной сфере. Такие соглашения чаще всего заключаются на региональном или муниципальном уровне, могут предусматривать гарантию сбыта либо компенсацию затрат при строительстве новых объектов. Привлекательнее всего для частников сфера здравоохранения, где есть возможность компенсации операционных затрат за счет платежей системы ОМС. Для бизнеса это новый рынок сбыта, а для государства – эффективное использование бюджетных средств и возможность привнести инновации в социальную сферу, которая традиционно достаточно инертна.

Елена Дыбова, вице-президент ТПП РФ, отмечает, что цифровые технологии и повышение качества жизни людей приводят к социальным изменениям в обществе и запросу на новые товары и социальные услуги. «Все более популярными становятся образовательные программы по обучению пожилых людей компьютерной и мобильной грамотности, а также программы профобучения и трудоустройства для людей старшего возраста. Цифровая экономика дает шанс людям и с ограниченными возможностями проявить себя. Важно предоставить им преференции и системную поддержку», – говорит она.

В большинстве регионов страны зародилась, а в некоторых уже сложилась система поддержки социального предпринимательства, констатируют авторы исследования фонда «Наше будущее», которое проводилось в этом году. Фактически социальный предприниматель берет на себя ответственность, которую по разным причинам не может взять государство. Появилось и определение такого явления – «аутсорсинг социальных проектов»: государство не может из бюджета финансировать все социальные нужды и демонстрирует готовность поделиться с предпринимателями и заботами, и доходами.

По словам Чупшевой, в 2017 г. ряд регионов сэкономили почти 1 млрд руб. только от привлечения частных поставщиков на рынок дошкольного образования (такие предприниматели получают поддержку в разных формах – помещениями, субсидиями и т. д.). Другой пример – поддержка социальных предпринимателей, создавших частные пансионаты для пожилых граждан, которые не могут позаботиться о себе, обходится региональным бюджетам вдвое дешевле, чем содержание пожилых людей в государственных учреждениях, говорит Милена Арсланова из Минэкономразвития.

С развитием конкуренции в социальной сфере повышаются доступность и качество услуг, отмечает Карелова. У государственных и муниципальных учреждений появляется мотивация работать лучше, а предприниматели получают доступ к бюджетным средствам и создают новые рабочие места. По данным Кареловой, в целом по стране социальным бизнесом занимается чуть больше 1% предпринимателей, но в регионах, где процесс нормативно отрегулирован, процент выше среднего.

Быть в тренде

Главная особенность социальных предпринимателей – стремление реализовать конкретную идею, которая помогла бы решить острую социальную проблему: 54% запускали производство товаров или услуг, которых не хватало лично им или их семьям, свидетельствуют результаты опроса представителей малого и микробизнеса, которые участвовали в различных программах и мероприятиях по развитию социального предпринимательства (опрос проводила группа «Циркон»). Главная тема социального предпринимательства – дошкольное образование: ему посвящено около 40% проектов. Одна из важнейших побед относится именно к этой сфере, говорит Зверева: за время существования фонда «Наше будущее» в подавляющем большинстве регионов России удалось решить проблему очередей в детские сады. Следующие по популярности отрасли социального предпринимательства – дополнительное образование, спорт и здравоохранение. Меньше всего проектов пока во вторичной переработке, сельском хозяйстве и гериатрии.

Если критерием успешности обычного бизнеса является размер прибыли, то для социального бизнеса найти адекватный критерий эффективности не так просто. Один из методов оценки – SROI, оценка социального воздействия инвестиций (подробнее см. врез).

По мере увеличения числа социальных предпринимателей набирает темпы и импакт-инвестирование, когда инвестору важна не столько доходность от вложений, сколько их социальное воздействие. Привлечение социальных инвесторов из крупного бизнеса – один из инструментов развития предпринимательского сообщества. Пилотный проект в этой области в 2016 г. начался в ХМАО-Югре: власти региона совместно с фондом «Наше будущее» помогают выстраивать диалог между предпринимателями и потенциальными инвесторами. Основные запросы инвесторов к проектам для вложений – востребованность услуги, компетентность предпринимателей и обеспечение гарантий со стороны власти. Проект вызвал интерес со стороны бизнеса – уже сформирован пул из 30 устойчивых и надежных партнеров-инвесторов, инвестиционных сделок с социальными предпринимателями подписано на 115,6 млн руб., рассказывает губернатор ХМАО-Югры Наталья Комарова. В 2019 г. проект будет подготовлен для распространения в другие регионы, говорит она.

Сейчас социальный бизнес в России стоит на пороге важных перемен, для перехода на новый качественный уровень проектам необходимо научиться масштабироваться, не теряя при этом своего социального статуса. Активность со стороны некоммерческих организаций, социальных предпринимателей и власти в этом году заметно выросла, отмечает и социальный предприниматель Наталья Гаспарян, сооснователь компании «Либерти», оказывающей туристические услуги инвалидам. «Основная проблема – разобраться и утвердиться в терминологии. Важно понять критерии выделения социальных предпринимателей. Наш диалог в начале пути, но число активных и сильных людей, готовых разобраться в проблеме, заметно возросло. В ближайшее время необходимо принять закон. Также хотелось бы большей стабильности в отношении размера налогов – четкого понимания, сколько именно придется платить в ближайшие 2–3 года», – говорит Гаспарян. &

Текст: Анастасия Жохова, Варвара Грошева