Единственный гарант

Скорость, с которой Верховный суд (ВС) отыграл ситуацию с возможностью использования силовиками в уголовных делах деклараций, поданных в рамках амнистии капиталов, впечатляет. Всего неделя понадобилась для разворота на 180 градусов: с «можно» на «нельзя». Свою роль, очевидно, сыграло то, что гарантии безопасности участникам амнистии дал в 2014 г. лично президент, а силовики оказались вправе его ослушаться. Но если для бизнеса такой исход – хорошие новости, то для общества в целом скорее плохие: это наглядная иллюстрация эффективности не институтов, а ручного управления правом, что едва ли может способствовать росту доверия как к судам, так и к государству в целом.

Президиум ВС во вторник разъяснил правила использования спецдеклараций, полученных в ходе амнистии капиталов: он указал, что право доступа к ним имеют только налоговики, и назвал «абсолютным» запрет на их использование против декларанта при совершении им «любого деяния». Как уточнил ВС, иные органы, государственные и негосударственные, не вправе получать доступ к сведениям из деклараций даже на основании решения суда. Разъяснение появилось через неделю после того, как судья ВС Александр Ботин не нашел нарушений закона в изъятии сотрудниками ФСБ спецдекларации при расследовании дела совладельца компании «Усть-Луга» Валерия Израйлита, которого обвинили в выводе средств за границу и легализации. Теперь важно, чтобы нижестоящие суды неукоснительно следовали разъяснениям ВС, отмечает партнер Taxadvisor Дмитрий Костальгин.

Дело Израйлита показало, в частности, как неэффективно работают сдержки и противовесы правовой и судебной систем, когда в деле замешаны силовики. Дело было бы невозможным, если бы Госдума, принимая в 2015 г. закон об амнистии капиталов, одновременно исправила и закон «Об оперативно-розыскной деятельности», закрыв для силовиков возможность использовать декларации в своих целях. Налоговики, ссылаясь на закон об амнистии капиталов, могли попытаться отказать ФСБ в предоставлении декларации, а суд (в том числе судья ВС) – признать ее недопустимым доказательством, однако и те и другие предпочли не ссориться с влиятельной спецслужбой. А сотрудники ФСБ, которые вели дело, могли бы, помня, что защитить участников амнистии обещал Владимир Путин, искать другие доказательства, но, вероятно, предпочли понадеяться, что «до царя далеко». Как следствие, потенциально рутинное дело приобрело политический резонанс, вызвало бурную реакцию и потребовало вмешательства сверху: как сообщал пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, о деле доложили Путину. А вот внимание президента и, надо думать, попытки имеющих к нему доступ людей объяснить главе государства ущерб от действий силовиков помогли – и машина правосудия сработала так, как и должна была. Результат: принят важный и правильный документ, но он не может быстро восстановить доверие бизнеса к государству и лишь подтверждает, что в России нет независимого правосудия, а сила права часто уступает праву силы.