Долгие проводы Франко

Решение испанского правительства о перезахоронении останков Франсиско Франко понятно с политической точки зрения, но на практике может обернуться значительными трудностями. Еще два десятка лет назад Испания считалась примером мягкого и успешного договорного транзита от авторитаризма к демократии и речи о переносе останков каудильо не шло. По данным испанского Центра социологических исследований (Centro de Investigaciones Sociologicas), в середине 1990-х 50% испанцев называли Франко гарантом мира в стране, 30% связывали с его руководством экономические успехи. Залогом успеха испанского транзита был так называемый пакт о забвении (Pacto del olvido) – достигнутая почти сразу после смерти диктатора в 1975 г. договоренность политиков закрыть глаза на насилие времен Гражданской войны и преступления режима Франко (это полмиллиона погибших с обеих сторон, столько же эмигрировавших и больше 200 000 репрессированных). На словах договоренность была достигнута ради сохранения гражданского мира и совместного строительства будущего, а на практике – в обмен на гарантии неприкосновенности прежним элитам. Это вполне устраивало общество, озабоченное сохранением стабильности гораздо больше, чем реальными демократическими реформами. Юридической фиксацией общественного консенсуса стал закон об амнистии 1977 г., обеспечивший иммунитет за политические преступления, совершенные до декабря 1976 г.

Но, как выяснилось в очередной раз, просто закрыв глаза на неразвязанные узлы прошлого, уверенно двигаться в будущее затруднительно. В начале 2000-х гг. на общественную сцену вышло новое поколение, так называемые внуки Гражданской войны, куда менее напуганное и более свободное, чем их родители, и лучше представляющее себе ценность прав человека и неприемлемость оправдания диктатуры. Важнейшим общественным феноменом, раскачавшим прежний консенсус, стали усилия активистов по обнаружению и эксгумации массовых захоронений времен Гражданской войны. В 2007 г. парламент принял закон об исторической памяти, предполагающий, в частности, запрет возвеличивания франкизма и деполитизацию прежних мемориалов – ссылки именно на этот закон сделали возможным решение о перезахоронении останков Франко.

Открытый в 1959 г., на 20-летие окончания войны, в 58 км от Мадрида гигантский мемориал в Долине павших был призван подвести черту под памятью о прошлом и символизировать национальное примирение. Его центр – вырубленная в скале огромная, превосходящая размерами собор Святого Петра в Риме базилика, в алтаре которой находится гробница Хосе Антонио Примо де Риверы, одного из идеологов националистического движения, расстрелянного коммунистами в 1936 г. В 1975 г. рядом с ним был похоронен и сам Франко. Слева и справа от алтаря находятся две часовни, в которых захоронены останки погибших с обеих сторон конфликта. Впрочем, мемориал символизировал именно такое примирение, которое требовалось режиму Франко для того, чтобы представить себя не победившей стороной конфликта, но объединителем нации. Достаточно сказать, что для строительства мемориала использовался труд заключенных, большинство из которых были пленными республиканцами. Однако модель Франко оказалась довольно устойчивой, а мемориал стал одной из главных достопримечательностей страны. По данным государственного агентства «Национальное достояние» (Patrimonio Nacional) за 2013 г., Долина павших была четвертым по популярности туристическим объектом Испании после королевского дворца в Мадриде, монастыря Эскориал и загородной королевской резиденции в Аранхуэсе.

Обстоятельство, позволяющее лучше понять отличие испанской ситуации от, например, отношения к нацистским преступникам в Германии: сторонники перезахоронения Франко апеллируют вовсе не к тому, что тиран не может лежать в великолепном мавзолее, а к вполне формальным основаниям. Дело в том, что мемориал в Долине павших посвящен памяти жертв Гражданской войны, и если Примо де Ривера действительно один из них (вызывает вопросы только его положение в центре), то Франко никак не годится на роль павшего героя.

Произошедшие за последние 20 лет изменения в отношении общества к диктатуре Франко и его фигуре впечатляют, однако политическое решение о выносе его останков из мемориала может оказаться куда легче, чем его практическая реализация.

Во-первых, каждый, кто видел мемориал своими глазами, согласится, что даже без гробницы Франко он останется поражающим воображение памятником франкизму и лишить его этого символического значения едва ли возможно. А еще комплекс в Долине павших, включающий помимо базилики 150-метровый каменный крест и действующий бенедиктинский монастырь, служит памятником симфонии франкизма с католической церковью. Это неприятное напоминание для многих в церкви и за ее пределами, особенно с учетом того, что за все время транзита церковь старалась играть роль третьей силы и освободиться от репутации идеологической подпорки диктатуры. Полностью избавить мемориал от этих токсичных символических значений можно, только уничтожив его, но об этом ни в сегодняшней Испании, ни в обозримой исторической перспективе речи не идет. Так или иначе само по себе перезахоронение останков каудильо не превратит Долину павших из символа примирения по версии Франко в символ реального примирения нации, во многом все еще разделенной ее трудным прошлым.

Во-вторых, вынос останков Франко из мемориала ставит вопрос о месте их перезахоронения. Семья Франко довольно влиятельна в современной Испании, а созданный при участии его дочери Национальный фонд Франсиско Франко еще в начале 2000-х получал субсидии от правительства консерваторов. Среди потомков диктатора есть крупные владельцы недвижимости, некоторые из них состоят в родстве с европейскими королевскими домами – с их мнением придется считаться. В ответ на решение правительства семья заявила о готовности перезахоронить останки Франко в фамильном склепе на территории Кафедрального собора Мадрида (т. е. из мемориала в часе езды от столицы они переедут в самый ее центр, не только территориальный, но и символический). И хотя власти планируют запретить такой перенос (но запрет можно будет оспорить в судебном порядке), любое другое место, очевидно, все равно станет объектом паломничества и локального культа. Возможно, неплохим решением, действительно символизирующим национальное примирение, было бы захоронить останки на кладбище Альмудена в Мадриде – там довольно много мемориалов жертвам и с той и с другой стороны; но этот вариант пока даже не рассматривается.

Впрочем, если вынос останков Франко из мемориала и не решит до сих пор разделяющей нацию проблемы отношения к прошлому, он может решить текущую политическую проблему нынешнего правительства. Глава Испанской социалистической рабочей партии Педро Санчес, занявший пост премьера в июне 2018 г., возглавляет правительство меньшинства и чувствует себя крайне неуверенно. После того как 13 февраля парламент не поддержал предложенный социалистами проект бюджета, Санчес объявил внеочередные парламентские выборы 28 апреля. Сейчас социалисты лидируют по опросам, но за ними с минимальным отрывом идут консервативная Народная партия (политический наследник франкистской Фаланги) и либеральная Гражданская партия. Решение о перезахоронении останков диктатора было одним из первых решений Санчеса на посту премьера. В таких условиях привлечение внимания к его реализации может помочь Санчесу не только мобилизовать своих избирателей, но и получить поддержку жителей Каталонии и Страны Басков, дольше других регионов Испании сопротивлявшихся националистам.

Как это часто бывает, прошлое оказывается ресурсом и инструментом для текущей политики. В случае с выносом диктатора из его мавзолея такая политическая прагматика не может не вызвать сочувствия, проблема в том, что задача реального преодоления трудного прошлого и объединения общества в этих условиях может оказаться отодвинута на второй план.

Автор — независимый исследователь