Когда возраст не помеха аресту

Российские суды, как и советские, не делают скидок на возраст подсудимых и готовы отправлять под арест что несовершеннолетних подростков, что людей глубоко пенсионного возраста.

Сегодня Мосгорсуд рассмотрит апелляцию по делу правозащитника, диссидента еще советских времен 77-летнего Льва Пономарева, арестованного в среду Тверским райсудом на 25 суток за повторное нарушение правил проведения массовых мероприятий. Поводом для ареста стал размещенный им в соцсетях пост с призывом выйти в октябре на несогласованный митинг в поддержку находящихся под стражей фигурантов дел «Нового величия» и «Сети», которые многие считают результатом провокации спецслужб. КоАП оставляет суду возможность назначить виновному в повторном нарушении правил проведения митингов как штраф, так и обязательные работы, а также арест.

Судья Дмитрий Гордеев назначил 77-летнему Пономареву практически максимальный срок административного ареста – 25 суток из 30 возможных, не приняв во внимание представленные общественными защитниками документы, из которых следовало, что Пономарев пытался согласовать митинг, но получил отказ.

Такое суровое наказание вызвало возмущение председателя СПЧ Михаила Федотова, в Мосгорсуд с просьбой пересмотреть дело обратилась уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова. Сам Пономарев полагает, что решение отправить его под арест – это месть спецслужб за его резкие высказывания в их адрес в связи с делами «Нового величия» и «Сети». Другой возможный мотив – его активность как организатора уличных акций. На 16 декабря запланирован еще одни митинг, заявителем которого он планировал быть. Еще одно нарушение правил порядка проведения митингов грозит правозащитнику уголовным делом по статье 212.1 УК.

Демонстративная жестокость к пожилым людям (можно вспомнить 75-летнего ученого Виктора Кудрявцева, помещенного в июле под стражу по обвинению в госизмене, задержание 82-летней на тот момент правозащитницы Людмилы Алексеевой в 2009 г. на акции «Стратегии-31» в Москве) и юношам и девушкам, обвиняемым в экстремизме, заставляют вспомнить, что советский КГБ хотя и следил за Пономаревым, но не лишал свободы. Посадки, не щадящие ни старых, ни малых, – это скорее практики 1930-х гг.

Теперь дело Пономарева будет решаться на высоком уровне. Как показывает практика, в случае громкой общественной реакции арест несправедливо арестованного или осужденного может быть отменен, особенно если за решеткой по абсурдному поводу оказались люди «неправильного» возраста (арест 17-летней фигурантки дела «Нового величия» Анны Павликовой и 18-летней Марии Дубовик собрал в центре Москвы женский «Марш матерей») или представители социально одобряемой профессии (врач, воспитатель). Но тут исход непредсказуем: в представлении власти Пономарев – смутьян со стажем. Но одновременно многие в верхах понимают, что арест старика, как и избиение молодежи на площадях, не обязательно встретит массовое одобрение даже у лоялистов.-