Как изменился масштаб электоральных аномалий на выборах в 2018 году

Масштабы электоральных аномалий на выборах 2018 г. по сравнению с двумя предыдущими президентскими кампаниями сократились – такой вывод можно сделать, основываясь на анализе официальных данных по явке и голосованию, аналогичных тому, что мы с коллегами использовали при анализе масштабов манипуляций федеральных выборов 2000–2012 гг.

Известно, что показатель, включенный в официальную отчетность, со временем становится подвержен манипуляциям и подделкам. Можно предположить и обратное: появление следов манипуляций в некотором параметре является признаком того, что он служит отчетным показателем какой-то системы. В случае российских выборов уязвимыми для манипуляций параметрами оказываются явка и результат административно поддерживаемого кандидата (А-кандидата) – накануне выборов президента 2018 г. было много разговоров о формуле 70х70 (70% явки и 70% за победителя). Порча этих параметров российских выборов проявляется в появлении аномального (с очень высокой статистической значимостью) количества избирательных участков с красивыми процентными показателями явки и/или результата А-кандидата. Как показывает анализ опубликованных на портале www.izbirkom.ru данных голосования на федеральных выборах 2000–2012 гг. по избирательным участкам, проведенный Дмитрием Кобаком, Максимом Пшеничниковым и автором этой заметки, эта аномалия впервые проявилась на выборах президента 2004 г. и затем сохранялась и усиливалась вплоть до думских выборов 2011 г. В 2012 г., после массового общественного возмущения результатами выборов 2011 г., аномалия немного ослабла по масштабу и охвату регионов России, но сохранилась и затронула также и думские выборы 2016 г. Единственным разумным объяснением появления повышенного количества красивых явок и результатов в отчетности можно считать вмешательство в результаты выборов административного ресурса на уровне, где происходит формирование и ввод участковых протоколов (т. е. на избирательном участке или в территориальном избиркоме). Важно отметить, что красивые проценты не могут быть результатом округлений или ошибок ввода, поскольку сами протоколы избиркомов содержат только абсолютные числа зарегистрированных избирателей и избирательных бюллетеней – т. е. для получения красивого процентного результата требуется целенаправленная подгонка целочисленных данных.

Параллельно с этой аномалией, в тех же регионах и в те же периоды времени, формировалась и другая – появление в распределении избирательных участков по итоговой явке хвоста со стороны высоких явок с повышенной долей голосов за А-кандидата. Распределение избирательных участков по явке, имевшее в 2003 г. практически симметричную колоколообразную форму, в последующие годы все больше уширялось в сторону высоких явок. Симметричная колоколообразная форма распределения естественна в ситуации, когда на явку влияет множество разнонаправленных независимых факторов. Одностороннее же уширение распределения свидетельствует о появлении одного сильного (превосходящего суммарное действие остальных) однонаправленного фактора, который к тому же одновременно играет в пользу А-кандидата. Естественно заподозрить, что этот фактор – тот же самый административный ресурс, который порождает аномалию красивых процентов.

Простейший механизм вмешательства в результаты выборов, который ведет одновременно к повышению явки и росту процента А-кандидата, – это вброс бюллетеней (или приписывание голосов в протоколе) в пользу нужного кандидата. Многочисленные свидетельства таких действий появились в ходе президентских выборов 2012 г., когда на участках были впервые установлены камеры видеонаблюдения.

Полагая, что весь хвост распределения участков по явке в сторону высоких явок обусловлен именно добавлением голосов за А-кандидата, можно рассчитать добавленное количество голосов по расхождению распределений голосов за А-кандидата и прочих кандидатов на высоких явках. При всей упрощенности исходных предположений (на практике существуют и другие способы модификации результатов голосования – от перекладывания «чужих» бюллетеней в пачку нужного кандидата до прямого рисования цифр) этот подход дает оценку масштаба манипуляций в пользу А-кандидата. Для президентских выборов 2004 г. такой подход дает нам оценку в 8,8 млн лишних голосов, для 2008 г. – примерно 14,6 млн, для 2012 г. – примерно 11,4 млн.

На выборах в Госдуму 2016 г. масштабное применение административного ресурса привело к ситуации «двугорбой России», когда половина голосов за партию «Единая Россия» по общенациональному списку (14,2 млн) была получена на избирательных участках с общим числом зарегистрированных избирателей 85,4 млн при средней явке 38,6% и среднем результате «Единой России» 43,2%, а вторая половина – на избирательных участках с общим числом зарегистрированных избирателей 24,7 млн при средней явке 79,9% и среднем результате «Единой России» 72,5%. При этом первую группу участков составили в основном крупные города и областные центры, а вторую – периферия областей и традиционные регионы электоральных аномалий, где административный ресурс можно было применять более комфортно и вдали от глаз заинтересованных наблюдателей.

Если для думских выборов такой раскол прошел относительно незамеченным (тем более что ситуация была смикширована победой «Единой России» в одномандатных округах), то для президентских выборов 2018 г. достижение нужного результата А-кандидата за счет (потенциально нарисованных) голосов избирателей из провинции и некоторых национальных республик, видимо, был признан неприемлемым. Организаторы президентских выборов предприняли беспрецедентные усилия по повышению реальной явки – от массированной кампании по информированию до (по многочисленным сообщениям) давления на избирателей со стороны работодателей. Особо ретивые региональные избиркомы тоже были вразумлены – например, был заменен председатель избиркома Саратова, где на выборах 2016 г. произошло фантастическое по своей невероятности совпадение результатов за ЕР – 62,2% на 140 избирательных участках. Параллельно ЦИК сделал шаг навстречу независимым наблюдательским организациям, введя ряд активистов в консультативные органы ЦИК (правда, в последние недели перед выборами наблюдательские организации, особенно «Голос», подверглись жесткой атаке).

Итоги этой публичной и негласной работы мы увидели на только что прошедших выборах. Распределение по явке голосов за разных кандидатов, построенное на основе опубликованных данных по 95 650 избирательным участкам (полные данные на момент написания еще не опубликованы), имеет максимум на явке 62% при официальной явке 67,4%. Относительно небольшой хвост избыточных голосов в пользу действующего президента на высоких явках (заштрихован) соответствует примерно 10 млн голосов, что ниже, чем на выборах 2012 г., хотя и выше, чем в 2004-м. Но в большинстве регионов страны аномалия голосования за действующего президента на высоких явках отсутствует или минимальна, а само распределение голосов по явкам приближается к естественной колоколообразной форме.

Зона электоральных аномалий, в противоположность тенденции прошлых лет, сократилась примерно до двух с половиной десятков регионов, и даже в Мордовии, где в последние годы результаты голосования были совсем фантастическими, примерно половина голосов избирателей была подана на участках с явками и результатами голосования, не отличающимися от типичных по стране в целом. По сравнению с президентскими выборами 2012 г. выбыли из списка фальсифицированных Санкт-Петербург, Курская, Курганская, Московская, Нижегородская, Омская области, Приморский край, Республика Коми, Республика Марий Эл, Тульская область. Правда, в других регионах (например, в Дагестане), судя по первым наблюдениям экспертов, избиркомы предприняли достаточно наивные попытки перейти от рисования одинаковых цифр, как это происходило на прошлых выборах, к имитации случайных результатов. В итоге, несмотря на низкую конкурентность самих прошедших выборов, усилия по исправлению этапа подсчета голосов можно считать относительно успешными: электоральная аномалия локализована и ограничена.