Как обороняться от реальности вслепую

В последнее время страна переживает явное сгущение резонансных событий. По многим этим важным поводам начальству высказываться сложно, неприятно, а то и вовсе не нужно бы – но приходится. Легче всего объяснить ситуацию неблагоприятным стечением обстоятельств – и тогда это просто рабочий момент, который надо как-то пережить. Но не исключено, что в таких накладках просматривается уже и нечто системное, способное повторяться, даже с учащением. Подобные рецидивы, тем более если они становятся хроникой, требуют другой готовности, других техник анализа и ответа. Обычные замалчивания, исчезновения, уходы от темы и штампованные реакции уже сейчас не вполне срабатывают. А если так, то новую реальность придется учитывать и в пиаре, и в самой политике, причем не только информационной.

Знаки с пробелами

Одна из главных заповедей идеологический борьбы и работы – то, о чем умалчивают, не менее важно, чем то, о чем говорят. Это как при сильном редактировании: вычеркнутые слова остаются. И не просто остаются, но продолжают давить на контекст и психику. Когда-нибудь все это придется проговаривать (и, возможно, раньше, чем кажется), но иногда недосказанное уже сейчас звучит громче слов.

Идеологии определенного типа вообще держатся на умолчаниях. Главное здесь – изъятия и запреты, «прореживание дискурса» и контроль «идеологически несуществующего». Этим также определяются информационная политика и оперативные комментарии. Здесь важно не только сказать, но и технично пропустить тему самому, не дав говорить другим. Для этих целей, помимо «несуществующей» цензуры, есть и другие средства: отвлекающие информационные маневры, управление повесткой, ложные цели и т. п. – что-то вроде тепловых ловушек в боевой авиации. Не в нашей прессе об этом рассказывать.

Казалось бы, такие технологии в России освоены вполне и со своими know how. Не только ТВ, но и социальные сети демонстрируют виртуозное владение приемами переключения фокуса, концентрации на боковых сюжетах и всякой ерунде. Эти же технологии с гарантией провоцируют множественные перепосты и километровые цепочки комментариев, всплески страстей в содружествах, вплоть до разрыва отношений, online и в жизни. Великий русский бан, бессмысленный и беспощадный.

Однако при наложении целого ряда информационных поводов привычные реакции на события могут не срабатывать. На чужой земле гибнут люди и техника, на своей территории падают ракеты и самолеты. Попутно складывается фон средних и сравнительно мелких неприятностей – и все это в общем напряженном контексте. В разгаре Олимпиада, освещать которую из-за скандалов и так непросто, а руководству комментировать и вовсе проблема. Не успел отбушевать циклон с провалами снегоуборочной политики, как Ксения Собчак подает иск в Верховный суд, опротестовывая регистрацию президента кандидатом в президенты. За день до этого кандидат в президенты Григорий Явлинский публично требует от другого кандидата в президенты комментариев по поводу гибели сограждан в Сирии. Результат исков и запросов заранее известен, но такая предрешенность только еще больше портит картину. Все это сейчас очень не ко времени.

Такого рода явления могут по-разному оцениваться в отдельности друг от друга, но, соединяясь и резонируя, они дают сверхсуммативный эффект. Даже не в самом критически настроенном сознании возникает ощущение завышенной концентрации негатива. Точно так же можно по-разному оценивать реакцию власти на каждый из инцидентов в отдельности, но в сумме возникает ощущение общей недоработки, если не растерянности. И недосказанности. Казалось бы, за это время политическое руководство должно было неоднократно выступить по разным поводам, но трудно представить себе, как все это смотрелось бы в сводной хронике. Тут любой простудится.

Политические резисторы

Проблема уже не в конкретных историях, а в их последействии, снижающем общий тон пропаганды (в том числе предвыборной). Приходится брать паузу, из которой еще не ясно, как выходить.

Трудно представить себе, что должно случиться на Ближнем Востоке, чтобы в обозримое время у нас смогли снова заговорить о ярких победах внешней политики и дипломатии при поддержке отечественных ВКС. Проблема останется, что бы при этом ни происходило на самом деле между официальным Дамаском, оппозицией и запрещенным в России ИГИЛ.

Интересующихся сирийскими потерями легко переадресовать в Минобороны, заодно напомнив, что этой инстанции подведомственны только кадровые военнослужащие. Но даже если «нас там не было», приходится терпеть поражение союзников и сокрушительную, знаковую победу врагов, нашей пропагандой уже окончательно униженных и осмеянных. Инцидент в Сирии, помимо собственного трагизма, меняет общую картину затяжной операции, не раз победоносно завершенной, но изобилующей ложными финалами. Общий фон и здесь окрашивается даже не столько торопливыми фразами, сколько самой недосказанностью.

Правда, все это может не оказывать влияния на низовую, самую низкопробную пропаганду и даже усиливать воинственно-нарциссический угар. Вот заголовки рядового выпуска только одного из агрегаторов новостей, работающих на официальную пропаганду. «Сумасшедшие «Иваны»: как наши корабли обратили в бегство американский крейсер». «Ответ Шойгу США: «Мы будем строить военную базу у границ Штатов». «Один залп неядерным оружием – и нет США» – израильский эксперт рассказал, чем опасна Россия». Вызывает смешанное чувство гордости за Родину и неловкости от военно-патриотического стеба.

Низовой пропаганде трудно понять из официальных заявлений, как подавать крушение самолета 11 февраля. Обходятся яркой самодеятельностью. «Внимание: оказывается, в катастрофе «Ан-148» погибли ключевые свидетели по делу Хиллари Клинтон». В тексте нет никакой конкретики, тем более имен, зато теперь ясно, что самолет взорвали противники сближения Путина со все еще близким ему Трампом. Тем самым, солдаты которого выжгли дружественную нам колонну.

В официальных СМИ связанные с Олимпиадой комментарии изящно обходят политику и санкции. Зато низовая пропаганда и здесь обнаруживает морально-политические победы. «Принимающая сторона, вопреки всем запретам, смело разворачивает российские флаги в аэропорту, а приглашенные артисты исполняют гимн РФ <...> Российских атлетов встречал южнокорейский оперный певец Ван Нам. Он сообщил, что занимается изучением русской культуры и болеет за спортсменов РФ <...> Ван Нам «практически без акцента исполнил российский гимн, сорвав овации. Оперный голос гремел без микрофона. Аплодировали Наму и девочки в русской национальной одежде. К слову, все проходит далеко не по сценарию олимпийских функционеров».

Это не анекдоты. Это актуальный срез реального сознания. И это стратегия и тактика низовой реакции на любой негатив: но пораженья от победы никто не должен отличать.

Наступление и оборона

Как бы там ни было, сгущение проблем вынуждает высокую политику снижать и победный, наступательный пафос, и саму публичную активность первых лиц – как раз перед выборами. Контекст накладывает нежелательные ограничения на пиар, пропаганду и оперативную идеологию. Тем большая нагрузка ложится на бойцов информационного фронта, которым все трудности приходится отрабатывать сполна. А это всегда ответственно и непросто – даже если говорить только о минимизации потерь.

Людей примиряет с ситуацией одно – ее якобы случайный и преходящий характер. Всякое бывало, пройдет и это, и тогда измученные пресс-секретари и пресс-службы смогут наконец «прилечь и отдохнуть». А потом с новыми силами заняться делом легким и приятным – идти в информационное наступление, информировать о победах и славить победителей.

Однако даже такие временные и вроде бы организованные отступления пока даются с трудом и не лучшим образом. За все эти годы в стране сложилась целая культура политической работы в форматах: «Все правильно сделали», «Все хорошо» и «Будет еще лучше». Здесь есть своя эстетика, своя логика, наработанные приемы и склады фактуры. Это стиль и психология, отойти от которых непросто. И определенная мораль (если здесь вообще употребимо это слово). Как показывают ситуация и ближайший опыт, сложности возникают даже в сравнительно простой накладке негатива. Можно представить себе, с какими трудностями столкнутся эти установки политики, идеологии и пропаганды, если и когда спонтанный негатив начнет более явно теснить организованный позитив. Это как с ансамблем музыкантов, виртуозно играющих в любой тональности... если она в мажоре.

Есть немало признаков и экспертных оценок, говорящих, что предстоящее правление будет непростым, а точнее, трудным. Возможно, даже очень трудным. Все последнее время удавалось поддерживать состояние, близкое к несокрушимой невозмутимости. Но это дается дорогой ценой, поскольку вынуждает тратить ресурс, судя по всему, невосполняемый, а то и вовсе невосполнимый. Ближайший рубеж определен – выборы в марте 2018 г. До этого у прекрасных маркиз все должно быть в порядке. Но затем наступает полоса, в которой реальность будет все более жестко испытывать на прочность не только картинку, но и саму формулу «Все правильно сделали». Худшее, что можно здесь придумать, – это идея доживания любой ценой по принципу «после нас хоть потоп» и «трава не расти». Особенно если за счет усиления и без того запредельной дифференциации доходов и положений. Известная схема может трансформироваться: «Садовое кольцо в кольце врагов».

Это прямой путь к росту напряжения, которое без чрезвычайности и катаклизмов не снимается силовыми мерами, в том числе в информационной сфере. Бывают положения, когда приходится идти на самоограничение по принципу: «Не затыкай другому рот – сам заткнешься». Трудности жизни могут вынудить команды буквально на ходу переучиваться и менять регистр официальной и теневой идеологии, информационной политики, всей системы агитации и пропаганды. Как это может выглядеть, будет в миниатюре видно по дефектам реакции на пока еще не самые сложные стечения обстоятельств.

Автор - руководитель Центра исследований идеологических процессов