Сможет ли Москва усидеть в Сирии на двух стульях

Завершение военной фазы конфликта в Сирии и переход к стадии политического урегулирования приближают Россию к моменту стратегического выбора. Сейчас Москва пытается усидеть на двух стульях: поддерживать конструктивные отношения с наращивающим свое влияние в регионе Ираном и сохранять возможности сотрудничества с другим лагерем – США, Иорданией и Израилем. До сих пор России удавалось балансировать, но эти возможности не бесконечны.

Приближение нового этапа сирийского кризиса было заметно по интенсификации дипломатических контактов России с основными игроками в сирийском конфликте. За последние несколько месяцев Владимир Путин посетил Турцию и Иран, король Саудовской Аравии Сальман бен Абдель-Азиз побывал в Москве, президент Турции Реджеп Эрдоган приезжал в Россию неделю назад и собирается в Сочи 22 ноября, где пройдет трехсторонний саммит президентов России, Ирана и Турции по Сирии. Одиннадцатого ноября президенты России и США выпустили совместное заявление по Сирии, а 8 ноября был подписан меморандум между Россией, США и Иорданией. Наконец, 20 ноября в Россию на встречу с Путиным прилетел президент Сирии Башар Асад. В последний раз он был в России через три недели после начала российской военной операции. На этот раз его визит приурочен к завершению военной кампании в стране и началу политического процесса.

Не случайно во время переговоров с Асадом Путин уделил большое внимание этим двум моментам. Во-первых, они показывают, что Россия достигла поставленных для себя в Сирии целей: сохранение целостности страны и стабильности режима Асада и победа над терроризмом. Во-вторых, это подтверждает приверженность Москвы политическому процессу, который становится главным приоритетом после победы над терроризмом в Сирии.

Визит Асада был необходим России по нескольким причинам: чтобы убедиться, что, во-первых, Дамаск будет действовать в полной координации с Кремлем, во-вторых, не будет саботировать предложенные Москвой идеи и планы (конгресс народов Сирии или российско-американские договоренности или астанинские) и, в-третьих, будет открыт к диалогу и компромиссам.

Именно поэтому во время переговоров с Асадом Путин подчеркнул, что Россия сотрудничает не только с Ираном и Турцией, но так же активно работает с Ираком, США, Египтом, Саудовской Аравией, Иорданией: Москва дает понять Асаду, что Россия будет стремиться учитывать интересы и других игроков. После переговоров с Асадом Путин провел телефонные переговоры с президентом США и королем Саудовской Аравии.

Такой подход дает России ряд преимуществ: подтверждает лидирующую роль России в разрешении сирийского кризиса, демонстрирует приверженность Москвы диалогу со всеми вовлеченными сторонами и учитывает их интересы и озабоченности. Наконец, такой подход показывает Москву в выгодном свете и минимизирует риски изоляции: странам, принимающим участие в работе совместных с Россией форматах, невыгодно выходить из них.

С учетом большой дипломатической активности на всех уровнях, особенно в последние дни, есть большая вероятность подготовки важного соглашения по Сирии по итогам саммита 22 ноября, которое поможет очертить новые правила на новом этапе сирийского кризиса, центром которого будет политическое урегулирование. В его основе могут лежать договоренности из меморандума, подписанного Россией, США и Иорданией (при консультациях с Израилем) 8 ноября. Он не был опубликован, общее представление о его идеях дает лишь совместное заявление Владимира Путина и Дональда Трампа.

Как следует из заявления, во-первых, Москва и Вашингтон признают необходимость продолжения совместной работы по Сирии в рамках существующих договоренностей и отмечают эффективность установленных механизмов (юго-западная зона деэскалации, совместный мониторинговый центр в Аммане). Во-вторых, важно, что стороны обсуждают крайне чувствительные вопросы: в совместном заявлении они достигли договоренности о необходимости сокращения и полного вывода иностранных боевиков с территории юго-западной зоны деэскалации.

Многие увидели в этом заявлении согласие Москвы обеспечить вывод иранских сил из Сирии, но это не совсем так: по словам министра иностранных дел России Сергея Лаврова, речь о выводе иранских сил не шла, процесс вывода иностранных формирований – это «улица с двусторонним движением». Таким образом Россия намекает, что готова пойти на вывод иранских и проиранских сил, но только из юго-западной зоны деэскалации и только при условии, что США также будут обеспечивать выход поддерживаемых ими боевиков.

Однако здесь есть несколько проблем. Во-первых, если решение о выводе иранских сил с юга Сирии будет принято, Москва едва ли сможет осуществить этот план – в целом влияние России на Иран сильно преувеличено. Тегеран неоднократно пытался саботировать соглашения, достигнутые без его участия.

Во-вторых, даже если допустить, что Россия сможет убедить Иран вывести силы с юга Сирии, то Тегерану нужно будет предложить что-то взамен – например, на откуп может быть отдана восточная Сирия и граница с Ираком.

В-третьих, в случае если России не удастся договориться с Ираном, это обострит отношения Москвы с Вашингтоном и Тель-Авивом, так как для них присутствие Ирана на юге Сирии недопустимо – это создает угрозу безопасности.

Наконец, Иран имеет все возможности саботировать любые соглашения, если почувствует, что его позиции ослабевают, что с легкостью может спровоцировать очередной виток эскалации.

Москве рано или поздно придется делать выбор между Ираном с одной стороны и США и их союзниками с другой. Учитывая, что у основных участников конфликта в Сирии разные, зачастую противоположные, интересы, находить компромиссы между ними крайне сложно. Вполне логично, что недавний трехсторонний меморандум, подписанный в Аммане Россией, США и Иорданией и совместное заявление Путина и Трампа вызвали много вопросов в Турции и Иране.

Тегеран обеспокоен настойчивостью попыток США и Израиля склонить Россию к выдавливанию иранских сил из южной Сирии. У Анкары также есть вопросы по сирийским курдам и по поводу договоренностей о выводе всех не сирийских сил с территории страны – ведь турецкие войска находятся на севере Сирии. Кроме того, и Турция, и Иран обеспокоены наметившейся тенденцией к использованию Москвой альтернативных платформ, без участия Анкары и Тегерана. Тем более это происходит уже не в первый раз. Сделка по юго-западной зоне деэскалации была заключена в Аммане, зоны деэскалации в восточной Гуте и Хомсе были определены в Каире.

На предстоящей трехсторонней встрече президентов России, Турции и Ирана в Сочи лидеры должны будут стремиться продемонстрировать единство позиций и разрешить имеющиеся разногласия, чтобы не казаться неэффективными по сравнению с форматом Россия – США – Иордания. Если этого сделать не удастся, связка Россия – Иран – Турция рискует в скором времени стать неэффективной в преодолении сирийского кризиса.

Автор – эксперт Российского совета по международным делам