С чего начинается опера

В России конца 2010-х опера переживает новый виток популярности, во многом связанный с анализом и критикой формата – вплоть до выхода сборника «Как смотреть оперу» («Крафт+», 2018), авторы которого рефлексируют по поводу оперы как театра. Дискуссии подогреваются и событиями вроде списка оперных номинантов «Золотой маски», в который не вошло ни одно произведение стандартного оперного репертуара.

Фестиваль «Опера априори» появился в Москве пять лет назад. Созданный продюсерским центром Art Brand, теперь он управляется специальным агентством Apriori Arts. И в нем тоже нет ничего стандартного.

Теория и практика

За два дня до открытия шестого сезона «Оперы априори» другой фестиваль – «Золотая маска» – провел в Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко круглый стол под названием «Почему опера?».

Оказалось, что участники дискуссии – в основном именитые музыканты, режиссеры и театральные менеджеры – не видят заявленную тему как проблему. Опера – потому что иначе невозможно. Режиссер и интендант Стивен Лангридж сказал даже, что опера – это то, что отличает человека от животного, сразу, впрочем, уточнив, что понимает под оперой не определенную, раз и навсегда кодифицированную форму, а их спектр.

Так опера трактуется и на фестивале «Опера априори». Может показаться, что от оперы в обывательском понимании здесь только имена приглашенных певцов, которые все как один певцы оперные. В остальном же все границы размыты: театрально-музыкальное оперное целое представлено исключительно в концертном формате, и концерты эти в основном не исполнение опер, а составленные из арий программы, вечера песен, реквиемы, оратории.

Долго и коротко

Нестандартная организация фестиваля тоже бросается в глаза.

В 2015 г. проект казался подозрительно маленьким для столичного мегаполиса: всего пять концертов с февраля по июнь, т. е. по концерту в месяц. Отличие от привычных фестивалей было и в кажущемся разрушении трех фестивальных единств – места (он проходил на разных площадках), времени (почти полгода) и формата (в программе – классицизм, романтизм и барокко; гала-концерты с симфоническим оркестром и камерные концерты; нетеатральные вокальные сочинения и оперы целиком).

Что ж, фестиваль просочился в городскую жизнь, и местом проведения «Оперы априори» стал, таким образом, город Москва, часть большого мира, где раз в месяц можно было рассчитывать на громкую премьеру (например, «Реквием памяти Жоскена Депре» – сочинение фламандского композитора эпохи Возрождения Жана Ришафора, дополненное композиторами XXI в.) или визит кумира.

Участники первого фестиваля – юная звезда барокко сопрано Юлия Лежнева, самый обожаемый тенор наших дней Йонас Кауфман, изысканное меццо-сопрано Стефани д’Устрак и виртуозное сопрано Суми Чо – стали бы хедлайнерами для любого другого проекта; новый фестиваль же сразу заявил, что ни в ком, кроме хедлайнеров, не нуждается.

Тихо и громко

«Опера априори» не затерялась в московском культурном шуме. В разные годы на фестивале выступали отечественные певцы с мировой славой (Екатерина Семенчук, Надежда Кучер) и мировые – с отечественной (Рене Папе, Марианна Пиццолато, Томас Хэмпсон). Фестиваль способствовал развороту столичной публики в сторону музыки барокко, исполненной по высочайшему и новейшему мировому стандарту, приглашая именитых контратеноров Макса Эмануэля Ценчича, Франко Фаджоли и Андреаса Шолля, а также тогда еще совсем начинающего дирижера (и тоже контратенора) Максима Емельянычева.

При этом главный сюжет проекта – сложные произведения и незнакомый музыкальный материал (все оперы, звучащие на фестивале целиком, – либо мировые премьеры, либо неизвестные в России раритеты). В центре концепции не блеск имен и не мода (например, на барокко), а тщательный отбор важных и неслучайных исполнителей, готовых предложить не рядовой концерт, а специально выбранную, а то и составленную для фестиваля программу.

Елена Харакидзян, которая возглавляет Apriori Arts, считает, что публика должна подбираться под концерты, а не наоборот. Сейчас, когда в сферу обслуживания превращается все – от книжных рецензий до политической аналитики, – такой подход становится особенно редким и ценным: программа «Оперы априори» составлена так, чтобы слушатели могли учиться, не соглашаться, удивляться, а не получать комфортное удовлетворение стандартного запроса на культуру.

Слияние и поглощение

Понятие «опера» априори предполагает связь времен, так что неудивительно, что шестой фестиваль «Опера априори» открыл концерт, сталкивающий традиции и современность, – сопрано Диляра Идрисова и пианист Лукас Генюшас исполнили светскую и духовную музыку Георга Фридриха Генделя. Площадка была выбрана под стать программе – англиканская церковь Св. Андрея, построенная в викторианском готическом стиле, но украшенная внутри современными картинами.

О Генюшасе много говорят с тех пор, как он завоевал второй приз на конкурсе Чайковского и начал регулярно собирать престижные награды. На «Опере априори» он выступал уже дважды, но всегда в гораздо более ожидаемом амплуа. Здесь же перед ним стояли две нетривиальные для концертирующего солиста задачи. Во-первых, доказать, что играть Генделя на рояле (практика рояльного аккомпанемента возникла через много лет после смерти композитора) уместно не только в стенах учебного класса. Во-вторых, показать, что он может быть чутким партнером в дуэте.

Диляра Идрисова – обладательница «Золотой маски» как раз за генделевскую партию (Иола в опере «Геркулес») и тоже звезда международного класса – едва ли опасалась, что соседство выйдет неуместным. Несмотря на безусловное мастерство в барочном репертуаре, в своем «домашнем» театре – Башкирской опере – Идрисова поет все, от Гайдна до Римского-Корсакова.

Столкновение эстетик отразилось и на подборе репертуара: для единственного биса артисты выбрали народную башкирскую песню «Долина камней» в обработке Загира Исмагилова – патриарха национальной композиторской школы. Впрочем, практику исполнять на бис далекое от основной программы по стилю, но близкое певцу произведение нельзя считать совсем уж необычной.

А столкновение эстетик не означает борьбы. Исполнители не состязались друг с другом: в вокальных номерах Генюшас закрывал крышку рояля, чтобы, несмотря на непростую акустику церкви, выпустить голос Идрисовой вперед (отчего партия фортепиано превращалась в безусловный аккомпанемент, а не второй музыкальный голос). Идрисова же добавляла генделевским героиням романтической страсти и белькантовой декоративности. А композитор и пианист Алексей Курбатов (премьера камерной оперы «Возвращение» которого тоже пройдет на фестивале – 16 марта) даже сделал переложение арии из оперы «Александр» специально для голоса и фортепиано.

Возможно, стремясь к большей однородности, Генюшас сам избегал романтического штриха и легендарной романтической педали. В сольных номерах – он исполнил две сюиты Генделя – старинный рояль под его пальцами усердно имитировал клавесин. Используя нарочито разные штрихи для высокого и низкого регистров, Генюшас в самом деле вызвал призрак двухмануального клавесина – однако лишил инструмент полнозвучности и красочности тембра, ради которых он и был придуман.

Концерт Идрисовой и Генюшаса – не попытка собрать два ярких имени на одной площадке, а художественное высказывание, во многом коррелирующее с концепцией фестиваля – музыка без границ и вне стереотипов. Может быть, именно так определяется опера апостериори?

Фестиваль продолжается, и в следующие четыре месяца эту гипотезу можно будет проверить практикой.