В Москве открывается новая сезонная синематека

Над всеми синефильскими проектами, которые рождаются в Москве, неизменно витает дух Музея кино, уничтоженного, но не забытого. Формально организация с таким названием по-прежнему существует, но не имеет ничего общего с той работой, которую все 1990-е вели основатель музея Наум Клейман и его команда. А новые инициативы как раз имеют к ней непосредственное отношение. Бывший сотрудник Музея кино Максим Павлов только что получил премию «Слон» Гильдии киноведов и кинокритиков за просветительский проект «Кино в Третьяковке». Garage Screen не наследует клеймановской традиции напрямую, но предлагает такое же синефильское разнообразие, каким отличался Музей кино: в программе и актуальная классика, и экспериментальные фильмы, и – вот это, наверное, главное – свежие хиты международных кинофестивалей.

Премьеры будут давать по субботам. На воскресенья поставлена программа «Истоки и влияния», посвященная исторически важным фильмам, которые остаются определяющими для кино и сейчас. По пятницам запланированы «Дебюты» – не фильмы сегодняшних начинающих, а первые работы режиссеров, формирующих киноязык современности. В остальные дни недели будут «Спецпоказы». И это как если бы, скажем, ММКФ растянули на все лето, переведя в максимально расслабленный и комфортный режим.

Куратор проекта Garage Screen – Евгений Гусятинский, отборщик Роттердамского кинофестиваля и, кстати, регулярный автор «Ведомостей», публиковавший на этих страницах репортажи из Венеции и Канн.

Фильмом открытия 5 мая станет «Жалость» (Pity) Бабиса Макридиса – событие «Санденса» и Роттердама – 2018, греческая «новая странная волна» в лучшем виде. Сценарист «Жалости» Эфтимис Филиппоу – один из главных героев «странной волны», соавтор самого известного современного греческого режиссера Йоргоса Лантимоса: «Клык», «Альпы», «Лобстер» и недавнее «Убийство священного оленя» – их совместные работы.

Герой «Жалости» – успешный адвокат средних лет. Его жена в коме, и это придает жизни адвоката спокойную размеренность. Окружающие стараются не задеть его чувств, проявить деликатность, сделать что-нибудь приятное. Есть много фильмов о том, как человек переживает горе, но «Жалость» устроена совершенно иначе. Ее настоящий сюжет начинается как раз тогда, когда жена адвоката выходит из комы и возвращается в семью. Вот тут героя как будто обокрали: его больше никто не жалеет, всё потеряло смысл.

Любопытно, как фирменные сценарные приемы Филиппоу аранжирует не Йоргос Лантимос, а другой режиссер. Поначалу кажется, что «Жалость» – даже больше «фильм Лантимоса», чем получилось бы у самого Лантимоса. Но все дело в греческих актерах, играющих так, словно на их лицах античные маски: у главного героя, например, всего два регистра – от отстраненности и заторможенности он переходит сразу к рыданиям, минуя все промежуточные стадии. Такая же степень условности была в ранних фильмах Лантимоса, но с тех пор как он начал работать с голливудскими звездами, в его кино проник психологизм, к парадоксальной драматургии Филиппоу применимый с трудом. А у Бабиса Макридиса никакого «психологического реализма» нет. «Жалость» предельно аскетична во всем – от актерской игры до интерьеров и движения камеры. Многие кадры напоминают знаменитые tableaux Ульриха Зайдля – статичные, строго симметричные картины, в центре которых располагаются персонажи. Так что «Жалость» может стать открытием не только для тех, кто еще не знаком с новым греческим киноязыком, но и для тех, кому он почти как родной.

5 мая, 21.00, «Гараж»