Абсурдистская антиутопия «Лобстер» объясняет, как не стать собакой

Всякой твари должно быть по паре. В абсурдистски-тоталитарном мире «Лобстера» одиноким предоставляется общежитие, в смысле отель на полтора месяца, в течение которых они должны найти себе партнера. Если не получилось, постояльца превращают в животное по его собственному выбору (согласитесь, это гуманно). Хотя выбор у большинства стандартен (поэтому в мире так много собак). Но герой Колина Фаррелла – грустный человек средних лет с усами и в очках – выбирает лобстера, потому что любит воду, а лобстеры живут по сто лет.

Это не первый странный мир греческого режиссера Йоргоса Лантимоса. В его дебютном «Клыке» была показана изолированная от общества семья, где детей воспитывали как породистых собак, а окном в реальность становились спилберговские «Челюсти». Поэтому правила «Лобстера» усваиваются легко. Сначала вы думаете, что это просто очень остроумная и хорошо сочиненная антиутопия. Потом понимаете, что Йоргос Лантимос иронизирует и над жанром. А затем колкая ирония вырастает в нешуточный драматизм, которого в «Клыке» еще не было.

Разумеется, тоталитарной системе, в которой институт брака возведен в абсолют, противостоит свободное сообщество живущих в лесу одиночек, объявленных вне закона (охота на них входит в обязанности постояльцев отеля). Разумеется, правила лесных повстанцев (предводительницу которых играет Леа Сейду) не менее жестоки и тоталитарны, только с обратным знаком: под запретом тут не только интимная близость, но даже элементарная взаимопомощь.

Эта саркастическая схема обобщает наблюдения за соревнованием любых общественных систем, всего лишь доводя дело до логического конца, т. е. до абсурда (а узаконенный абсурд есть в конечном итоге фашизм). Йоргос Лантимос предельно формализует законы выдуманного мира, показывая ложные оппозиции (брак/одиночество) с такой же наглядностью, с какой персонал отеля разыгрывает перед постояльцами театральные сценки, демонстрирующие преимущества супружеской жизни (например, одинокий мужчина обедает и, поперхнувшись, падает замертво, а в сценке семейного обеда эта ситуация благополучно разрешается скорой помощью, которую оказывает мужу жена). Юмор «Лобстера» лаконичен так же, как антураж и мизансцены, очищенные почти до театральной условности. И даже чувственность вырастает здесь из неумолимого формализма.

В обществе, лишенном любви (и вообще всего человеческого), пары подбираются механистически, по принципу подобия: хромой выбирает хромую, близорукий – близорукую, а обладательница роскошных волос не в состоянии найти партнера из страха, что тот может когда-нибудь облысеть. Один из постояльцев отеля, чтобы привлечь внимание девушки, страдающей носовыми кровотечениями, симулирует тот же симптом, втайне регулярно разбивая себе нос. А главный герой некоторое время пытается симулировать равнодушие и садизм. Но терпит крах и сбегает в лес. Где наконец-то находит пару, но узнает ее не сразу. Потому что героиня Рейчел Вайс носит не очки, а контактные линзы.

Любовь, таким образом, проявляется, во-первых, как скрытое (герой поначалу не понимает причин своего влечения, потому что линзы не видны). Во-вторых, как трансгрессия – нарушение законов обеих фашистских систем, пересечение всех границ. Точнее, любовь сама по себе и есть пограничная ситуация.

Наконец, любовь проявляется в готовности к жертве – и на этой лишь по видимости банальной мысли Йоргос Лантимос ставит в своей саркастической истории настолько же логичную, насколько жуткую, абсолютно Софоклову точку.

В прокат «Лобстер» пока не выходит, но на фестивале британского кино в Москве ленту покажут еще 2, 7, 9 и 15 ноября в кинотеатре «Горизонт»