Герой должен быть с бородой

Фильм недели – «Убийство священного оленя» Йоргоса Лантимоса, обладатель каннского приза за сценарий
Отношения кардиохирурга (Колин Фаррелл) и подростка (Барри Кеоган) сначала выглядят двусмысленными, а потом просто дикими
Отношения кардиохирурга (Колин Фаррелл) и подростка (Барри Кеоган) сначала выглядят двусмысленными, а потом просто дикими / Xenix Film Distribution

Украшает мужика борода. У преуспевающего кардиохирурга Стивена (Колин Фаррелл) она густая, дремучая, с легкой проседью. Грудь волосатая тоже. И спина. Очень мужественный вид.

Может показаться, что неуловимо антипатичный 16-летний Мартин (Барри Кеоган) немного завидует Стивену. Просит показать подмышки и грудь, хотя пациент в кабинете не Стивен, а он.

Что у них вообще за отношения – должен подумать зритель, наученный подозревать во всем извращение. Они тайно встречаются, хирург Стивен дарит подростку Мартину дорогие часы (водонепроницаемые). Но потом приглашает в дом и знакомит с семьей – женой-офтальмологом (Николь Кидман) и детьми: 14-летней дочерью и 10-летним сыном. Дочь сразу интересуется, растут ли у Мартина волосы под мышками. В смысле: ты ведь уже мужчина?

Все это странно, как и должно быть в фильме грека Йоргоса Лантимоса. Потому что странность – его фирменный знак. Даже не лично его, а целой волны, которую так и назвали – Greek Weird Wave, «греческая странная волна». О ней заговорили после «Клыка» (2009) Лантимоса и «Аттенберга» (2010) Афины Рахели Цангари. В одном фильме детей воспитывали как породистых собак, в другом героиня делала выводы о людях на основе книги «Жизнь млекопитающих». Главными приметами течения считаются абсурдистские диалоги и отчужденные персонажи, часто с причудами: был, например, фильм про парня, который ел птичий корм.

Лантимос стал послом греческой странности в большом киномире, сняв в 2015 г. свой первый англоязычный фильм «Лобстер» с международными звездами Колином Фарреллом, Рейчел Вайс и Леа Сейду – абсурдистскую антиутопию, в которой людей, не сумевших найти себе пару, превращали в животных. Картина получила каннский приз за сценарий. В 2017 г. той же наградой отметили «Убийство священного оленя» – снова на английском и с Фарреллом в главной роли.

Герои Фаррелла и Кидман – врачи, поэтому логично, что сами они и все вокруг них идеально стерильно. В слегка искаженных широкоугольной оптикой стерильных интерьерах (будь то операционная или гостиная) стерильные люди произносят стерильные фразы. Отстраняясь друг от друга настолько, что даже в постели используют ролевую игру в «анестезию» – жена распластывается перед мужем бесчувственным телом: антисекс, антистрасть, абсолютный эмоциональный ноль.

Больше всего они похожи на персонажей из учебника английского языка, когда-то настолько изумивших Эжена Ионеско, что он написал пьесу «Лысая певица», в которой все действуют и говорят по законам языковых клише.

А теперь главный фокус: Йоргос Лантимос и его постоянный сценарист Эфтимис Филиппоу берут эти ходячие клише и помещают в трагедию. Прямо-таки древнегреческую, почти что «Ифигению в Авлиде» (по которой дочь Стивена очень кстати пишет сочинение в школе).

Странные отношения между хирургом Стивеном и подростком Мартином разъясняются. Отец Мартина умер под ножом Стивена. Предположительно Стивен был пьян. Чего требует Мартин – выдавать, понятно, нельзя, но Стивен поставлен перед выбором между ужасом и еще большим ужасом. Сначала он думает, что так не может быть, потом ужас начинается. В действие вступает неумолимый рок. И то, что его агентом оказывается подросток, ничего не меняет.

В конце концов, Мартин ведь объясняет, что он просто метафора. В самой омерзительной и одновременно завораживающей сцене «Убийства священного оленя» он ест спагетти. Раньше Мартин думал, что ест спагетти в точности как отец (кто-то когда-то сказал ему об этом), а потом заметил, что все едят спагетти совершенно так же. Законы универсальны, к чему бы ни относились – к еде или каре за ошибку.

Тут главное – не распереживаться. Но сколько могут держать эмоциональный ноль голливудские звезды, которые привыкли играть «по Станиславскому» и получать «Оскаров» за то, как здорово, до самозабвения, вживаются в роль? Кидман хватает примерно до середины фильма, Фаррелл терпит дольше, но тоже срывается. И только самый юный участник трагедии (Санни Сулджик), получая жестокие удары судьбы, ведет себя так, будто ничего особенного не происходит, все идет как должно быть, такие тут правила. И нужно им подчиниться вне зависимости от того, отросла у тебя борода или нет.

В прокате с 15 февраля