Алиса, это Владимир Семенович

Все началось, конечно, с суда. Потому что с чего же еще начинать сегодня спектакль. Из-за кумачовых кулис вышел Мартовский заяц – страхолюдная ростовая кукла – и объявил: «Встать, суд идет!» Публика послушно встала, но не вся. На подмогу Мартовскому зайцу вышел такой же большой обтерханный Белый кролик и довольно грубо обратился к тем, кто продолжал сидеть. Давай-давай, поднимайся, ты, там, в пятом ряду! Суд пришел.

Почему Алис в коротких красных платьицах три (для начала), тоже понятно – преступная группа, осуществившая предварительный сговор с целью хищения бюджетных средств, выделенных на постановку спектакля по «Алисе в Стране чудес» Льюиса Кэрролла, точнее, по культовой пластинке с песнями Владимира Высоцкого, чтобы специально всех запутать. Ничего такого нам, конечно, со сцены не говорили, это мы пытаемся угадать логику драматурга Валерия Печейкина, который за последний год наверняка провел немало времени в судах по «театральному делу», проходящих совершенно по-кэрролловски. Алиса, это приговор. Приговор, это Алиса. Защита, уберите свои доводы туда, откуда взяли.

Интересная получилась кроличья нора – влезаешь в нее через день рождения Высоцкого (к которому формально приурочена премьера), а вылезаешь в ничуть не удивительной реальности, где первым королевским указом становится «Всё запретить!», ну а дальше для уточнения требуется составить список этого «всего».

К счастью, дело доверяют Чеширскому коту, и он включает в список всякие безобидные нелепости вроде тверка под Satisfaction (это опять не из спектакля, там запрещают какую-то совсем абракадабру, что правильней и смешней, но сути не меняет).

Однако же «Беги, Алиса, беги» – не капустник по мотивам сегодняшней общественно-политической ситуации, точнее, не только он. Режиссер Максим Диденко, художник Мария Трегубова, композитор Иван Кушнир, хореограф Владимир Варнава и видеохудожник Илья Старилов сделали музыкально-пластический спектакль, который вполне можно предъявлять в ответ на вопрос, живы ли на Таганке любимовские метод и дух. «Беги, Алиса, беги» – бодрый коллаж из видео (гигантская анимационная Алиса на фоне документальных руин), песенных номеров, синхронных танцев массовки и грубоватой клоунады солистов (все эти зайцы и чеширские коты выглядят отчасти пародией на условно-обобщенный Театр юного зрителя). Плоские декорации похожи на циклопический набор для аппликации, который находится в постоянном движении, словно бы чьи-то огромные руки перебирают детали, складывая всякий раз новый пазл. Да вот они – эти руки (и ноги): пупс (еще одна Алиса?) настолько огромен, что целиком на сцене не помещается. Сцена Таганки как будто вообще маловата для этого спектакля, но мы же помним сказку, где откусишь с одной стороны гриба – уменьшишься, а откусишь с другой – подрастешь, и вот эта другая сторона авторам новой «Алисы» просто показалась гораздо вкуснее: в пресс-релизе даже подчеркнуто, что декорации Марии Трегубовой – самые масштабные в истории Театра на Таганке. Ой, а что это у вас в фойе елки стоят? А это они в карманы сцены не влезли, вот прямо из фойе и заносим.

К игре с масштабами добавляется, разумеется, игра со словами. Ну, например, Алисины родители (наши с вами, кстати, соотечественники, но об этом чуть позже) выходят в облачных шляпах и переругиваются: «Вечно у тебя голова в облаках!» – «А ты тучная женщина!»

Потом они сокрушаются, что не так воспитали ребенка. Учили, что надо иметь свое мнение, и прочим подобным глупостям. И вот теперь у девочки проблемы. Причем не только в Стране чудес, где разворачивается лишь первое действие спектакля.

Во втором фантазия драматурга Печейкина переносит кэрролловских персонажей вместо старой доброй Англии в большую, пустую и холодную страну, название которой никто не произносит, потому что это излишне. Королеве червей (Ирина Апексимова) тут очень нравится, но фокус в том, что королева ничего не решает сама. Она марионетка, которой управляет темная Алиса ночи (Александра Басова). То есть зло, по Печейкину, не во власти, а в нас самих, вот над собой и надо работать. Победа светлых Алис над темной в спектакле несколько скомкана, но главное – не стоит расслабляться, Алиса ночи еще придет, и не раз. Это объясняет в финале голова Высоцкого, такая же большая, как голова Чеширского кота.

Ох, что ж вас долго-то так не было, Владимир Семенович! Они ж тут без вас два с половиной часа ваши песни пели! Композитор Кушнир честно переписал их так, чтобы было просто совсем не похоже на оригинал, но не учел, что мелодии с пластинки были яркими и очень запоминающимися. Они и крутятся в голове вопреки тому, что слышишь со сцены, – а то, что со сцены, слушать их очень мешает. И это, ей-богу, проблема посерьезнее темной Алисы. В общем, дорогой котик, милый Чешир, очень жаль, что ты все эти новые мелодии в спектакле не запретил. Ну не смог, да, у тебя лапки.