Безымянные улицы. Кто дает имена городским объектам в Москве

С начала 2023 г. в Москве получили название уже около 10 улиц, но десятки все еще стоят в очереди за новым именем. Выбрать им подходящий топоним не так-то просто. Нужно учесть географию и историю места, а еще сделать так, чтобы названия старых и новых территорий города не дублировались.

В столице на сегодняшний день около 6000 улиц. И если в «старой» Москве не имеют названия только около 8%, то в новой Москве, наоборот, получили имя только около 15%.

Мегаполис, вобрав в себя новые территории, столкнулся с большим количеством удвоенных названий. В деревнях, присоединенных в составе ТиНАО, около десятка Весенних и Летних улиц, несколько Лучевых просек, много названий, связанных с месяцами: Октябрьская, Июньская улица и др. Ведь это бывшие садовые товарищества. Там не особо лукавствовали, выбирая имя. Никто не называл дорогу у дома улицей Машиностроителей. Всем хотелось каких-то простых, понятных названий. Чтобы справиться с путаницей, сейчас к адресу мы вынуждены каждый раз добавлять поселение: Сосенское, Внуковское и др. И это может сбивать с толку таксистов, курьеров, разные службы. 

Остро стоит вопрос с названиями улиц и на преобразованных промышленных территориях. Например, территория ЗиЛа, где сейчас появились жилые дома. Раньше, в заводскую эпоху, дороги, которые там находятся, никто никак не называл – ориентировались по цеху. А сейчас там уже заселились люди. И у них адрес, к примеру, Проектируемый проезд № 3538. Не каждый навигатор «пробьет» такое название. И сейчас думают, как с этим быть. Может быть, идти методом Капотни, это, кстати, феномен: единственный в городе район, где деление идет не на улицы, а на кварталы.

А есть, наоборот, улицы, где вопрос необходимости нового имени спорный. Это те, у которых так называемое сборное название. Например, 52 улицы объединены одним именем Садовое кольцо. Третье транспортное кольцо – такая же сборная улица. 35 км движения, и все чередуется. То Беговая улица, то Чурская эстакада. Но когда люди едут, например, в районе ТЦ «Гагаринский», им невдомек, как называется то пространство, по которому они движутся. Они его просто называют ТТК. И у этого кольца тоже есть безымянные кусочки. Нуждаются ли они в том, чтобы их назвали? Или нужно оставить собирательное название? 

В этом году в Москве дали название уже около 10 улицам. До конца года их число точно дойдет до 50. И сейчас в новом имени нуждается достаточно много улиц. В последний раз такой серьезный пересмотр городских названий проходил только в 20-е годы XX века. 

Как называли улицы раньше 

Тогда в комиссии по именам вместе с Анатолием Луначарским (советский государственный деятель) заседали ученые, которые отчаянно пытались, во-первых, избежать удвоения названий. А во-вторых, добиться идеологического акцента. В итоге и там не обошлось без перегибов. Например, появился Коммунистический тупик, который просуществовал очень недолго. Потому что власти быстро поняли, что имени, намекающего на тупик коммунизма, в городе быть не должно.

Тогда убрали и всевозможные названия, связанные с церквями. Хотя были исключения, среди них Арбатско-Покровская линия метро. Это название удивительным образом продержалось все советское время, хотя имеет прямое отношение к церкви Покрова Пресвятой Богородицы. 

Есть ложное утверждение, что в советское время к названиям относились просто: первому лицу «давали» более длинную или важную улицу, второму – улицу поменьше. Это не совсем так. Например, улица Герцена (ныне Большая Никитская). Герцен – заметная фигура в революционном движении, но все-таки не настолько, а это центральная улица.

Были и совсем неясные решения. Все советское время улица Покровка называлась улицей Чернышевского – в честь вдохновителя революционных движений. Хотя нет никаких свидетельств, что он бывал там хотя бы один раз. В общем, в советское время было совершено довольно большое количество благоглупостей. Потому что улицы иногда именовали люди, которые не очень хорошо понимали, о чем идет речь.

Иногда с помощью наименования пытались решить какие-то сиюминутные задачи. Например, когда прямо на борту советского теплохода умер представитель французской компартии, который приехал в СССР на лечение, – взяли и переименовали Софийскую набережную в набережную Мориса Тореза. И перед мировым сообществом хотя бы отчасти как бы загладили вину.

Также прослеживался географический тренд. Улицам на севере города давали названия северных городов, рек, горных хребтов. Например, Амурская улица находится в районе Гольяново. Это восток, причем в московском смысле как раз Дальний Восток. Летняя улица находится на юге, почти в Кузьминках. А на севере есть улица Двинская. Но тогда это действительно помогало в навигации. Водитель разворачивал бумажную карту города и понимал, что Мурманскую улицу нужно искать где-то наверху. В эпоху навигаторов это уже, конечно, не актуально.

Как называют улицы сейчас 

В 1990–1993 гг. многим улицам были возвращены исторические названия. А в 1997 г. вышел закон города «О наименовании», который постарался упорядочить весь этот процесс. 

В сегодняшнем мире превалируют «кусты смыслов». Например, на Ходынском поле – территории бывшего аэропорта – у нас преимущественно всевозможные авиаторы, люди, связанные с освоением неба.

Что касается личностей, у нас не принято называть улицы именем ныне живущего человека, невзирая даже на его заслуги. Правда, в Москве была улица Осипенко. И сама Осипенко (советская летчица Полина Осипенко) еще продолжала на ней жить. Это был удивительный феномен, но это просто исключение, подтверждающее правило.

Сейчас действует норма: должно пройти минимум 10 лет с момента ухода человека, прежде чем встанет вопрос об именовании улицы. С моей точки зрения как историка Москвы, это очень корректно и правильно. Я бы даже сказал, что и это чуть маловатый срок. Вообще, историческая дистанция – 40 лет. Это достаточная дистанция для того, чтобы горячие участники каких-нибудь событий имели возможность представить факты, обвиняющие или, наоборот, обеляющие человека. Чтобы и его заслуги, и его вклад в нашу с вами жизнь оказались бесспорными для большинства горожан.

Чтобы не возникала ситуация, которая сейчас сложилась с улицей Александра Солженицына. Сначала были возмущения, что человек только-только ушел, мы не выдержали 10-летний мораторий. Звучали аргументы, зачем мы именуем улицу именем писателя, которого выдворили из Советского Союза. 

Но эта улица называлась Большой Коммунистической, коммунизм закончился, и все же тогда, в 2008 г., приняли решение ее переименовать и дать ей название писателя-диссидента. Но на этой улице расположен Храм святителя Мартина Исповедника, который сопротивляется и прошлому названию, советскому, и постсоветскому. И это вот такой интересный феномен, что к людям не прислушались. Сейчас представители храма борются за то, чтобы улица все же носила имя, более соответствующее их пониманию мира (они предлагают вернуть ей дореволюционное название Большая Алексеевская). 

Можно сказать, что мемориальные названия у нас сейчас не в приоритете. Потому что человек должен и к городу какое-то отношение иметь, и общероссийской значимостью обладать. Это достаточно сложно. И позиция даже не города, а общества такова, что мы должны сначала отбушевать со всеми спорами, которые у нас имеются. Сложно, например, себе представить, что мы в ближайшее время «прорубим» бульвар Иосифа Кобзона. Хотя заслуги его колоссальны. 

Или, например, у нас в Москве нет ничего, связанного с диктором Юрием Левитаном, этим щуплым человеком с фантастическим басом. Есть только мемориальная доска (на Пятницкой улице в Доме радио). А ведь его имя связано с началом телевидения, радиовещания, с войной. Это очень заслуженный человек, важный идеологически для всей страны, его даже специально охраняли. Но в последнее время его роль не столь значима. И в его честь в Москве ничего не названо. 

При этом и сейчас случаются сюрпризы. Например, в городе появились «Испанские кварталы» (ЖК в ТиНАО). Я чуть не упал, когда узнал, что у нас есть улица Веласкеса и бульвар Сервантеса (в честь испанских писателя Мигеля Сервантеса и художника Диего Веласкеса). И все это находится в Коммунарке. На мой взгляд, это просто нонсенс. Классно, но вообще непонятно, почему. Но это воля застройщика, который сумел защитить эти названия перед городом, привел какие-то аргументы.

Можно точно сказать, каких названий никогда в Москве не будет. Это какие-то срамные названия, ксенофобные, шовинистские. То есть все, что находится за пределами или на грани морали и этики, это неприемлемо для города.

Кто сейчас дает имена

Сейчас переименованием улиц в Москве занимается комиссия, которая включает в себя совокупность экспертов. Это кадастровые инженеры, специалисты МосгорБТИ, историки, филологи, биографы, географы. Это реально многошерстная компания, где могут сидеть рядом скульптор и поэт. И всегда есть вопрос: «А судьи кто?». Поэтому здесь еще важен вопрос общественного доверия этому коллегиальному органу.

По количеству это около 50 человек. Не считая привлекаемых экспертов: когда возникают вопросы, мы можем обратиться за консультациями к гораздо более широкому кругу экспертов. Потому что надо помнить фразу: «Как ты яхту назовешь, так она и поплывет». Это в том числе и про городские улицы. 

Веяния времени

Конечно, о появлении той или иной улицы могут попросить определенные социальные группы. Например, феминисткам хотелось бы больше женских названий. На мой взгляд, заслуги женщин ученых и политиков, инженеров, ядерщиков и др. неоспоримы. Но, думаю, такие вопросы не должны продавливаться насильно. Нельзя щелкнуть пальцами и сказать: «Давайте с завтрашнего дня у нас женских и мужских названий будет поровну».

Конечно, на названия улиц влияет актуальная ситуация в стране. Например, технически у нас можно назвать улицу в честь иностранца. Примеров из прошлого множество. У нас есть площадь Хо Ши Мина (в честь первого вьетнамского президента), площадь Шарля де Голля (экс-лидера Франции). Но это логика прошлого. Когда мы пытались закрепить взаимоотношения с тем или иным государством через воздание почестей политическому лидеру, близкому к нам по позиции. А вот площади Азнавура нет. Хотя Шарль Азнавур (французский певец) сделал очень много хорошего для нашей страны. Нет и площади Марины Влади (французская актриса и певица русского происхождения), хотя она заметная фигура и довольно большое число людей знает эту фамилию, готово на нее откликнуться. 

Но сегодня уже стараются думать по-другому и делать по-другому. Плюс к этому наша культура богатейшая. И еще далеко не все ее представители, в том числе женского пола, получили свои улицы. 

И еще одна вещь важна. В наименованиях улиц персоналии – это процентов 10 от всех названий. Портрет города не состоит из лиц. Люди в нем живут, понятно, но у города все-таки есть исторические названия, местности, т. е. Воробьевы горы, а не Ленинские горы. При этом забавно, но в Москве до сих пор есть Ленинский пляж.