В России может появиться официальная каста высокопоставленных чиновников

Перед выборами действующему президенту предлагают различные варианты реформы государственного управления. Система в застое: на низкие позиции идут часто те, кто не смог реализовать себя в бизнесе, а на высоких позициях сидят годами те, кого не отпускают, признает высокопоставленный чиновник. Надо уже по-другому работать с кадрами, говорят опрошенные «Ведомостями» чиновники.

Одну из концепций подготовила РАНХиГС. Доклад академии обсуждается сейчас в правительстве, рассказывают участники обсуждений.

РАНХиГС предлагает оставить в ранге госслужащих только часть чиновников, в основном тех, кто принимает ключевые решения. Попасть в касту избранных будет трудней – у них дополнительные льготы и гарантии, но и высокая ответственность, и серьезные ограничения. Таковыми будут чиновники высокого ранга и квалифицированные специалисты, а все остальные станут работать в условиях, «приближенных к бизнесу», предлагают эксперты.

Мотивация и оплата труда нечиновников будет максимально приближена к рынку. Основная часть – оклад, а не непрозрачные надбавки, как сейчас, премии будут напрямую связаны с эффективностью, для этого станут проводить анкетирование клиентов.

Что касается мотивации чиновников высшего уровня, то она уже должна быть связана с «ожиданием служения обществу», пишет РАНХиГС. Классный чин надо сделать аналогом ступеньки на госслужбе, для каждой своя система поощрения: и сам факт вхождения в особое сообщество чиновников, и значительная надбавка к зарплате, и система льгот. Деньги на надбавки предлагается найти за счет вывода обеспечивающих функций на аутсорсинг. За отбор чиновников нижнего уровня отвечают и руководители, и специальные кадровые службы.

«Такое уже частично есть – часто чиновников выводят в бюджетные учреждения; но есть иногда обратная ситуация – уникальные специалисты, которых надо привлечь на временное выполнение задачи за высокую плату», – объясняет директор экспертно-аналитического центра РАНХиГС Николай Калмаков. Консультировать как эксперты они не могут, объяснил он: «На госслужбе другой уровень ответственности и другой доступ к информации, как к служебной, так и к гостайне. Нужно иметь человека при себе, под своим контролем».

В Германии, рассказывает проректор Академии труда и социальных отношений Александр Сафонов, можно принять присягу и получить статус госслужащего, а можно стать проектным менеджером. Разница в том, что менеджеры приходят как раз на высшие должности – они от победившей партии – и с ними остаются чиновники-аксакалы, которые обеспечивают преемственность, объясняет он: такие же аксакалы есть и в США.

В предложениях РАНХиГС же все перевернуто, они не решают главной проблемы – преемственности стратегии, считает Сафонов: назначают высокого чиновника, он как раз и меняет всех старых и начинает изобретать велосипед, ту же реформу госуправления например.

На госслужбе уровень принимающих решения начинается с директора департамента, но все зависит от министерства, говорит бывший замминистра финансов Сергей Шаталов. Вопрос, под какие именно ограничения попадает эта каста высших чиновников, продолжает Шаталов: «Что с необходимостью подавать декларацию о доходах? Должны ли временные чиновники также ее подавать? Коррупционный фактор есть на всех уровнях». И надо ли чиновнику избавляться от всех активов и счетов ради временной работы, замечает он.

По словам Сафонова, сейчас как раз обсуждаются условия работы: либо полноценная госслужба, либо какие-то новые форматы с другими ограничениями.

Свобода

Минэкономразвития предлагает свой вариант в письме президенту (есть у «Ведомостей»), на письме стоит его резолюция «согласен». Чиновник министерства подтвердил подлинность письма.

Министр Максим Орешкин предлагает создать в министерстве плоские организационные структуры. Почти как обычный департамент, но без иерархии – нет ступенек должностей (оставят лишь директора департамента). Вместо этого – команда людей, которая решает задачи, поясняет в письме Орешкин. У них могут быть разные должности, но пока они работают над проектом, они все равны и оцениваются по вкладу в проект, объясняет федеральный чиновник, и у каждого, даже мелкого, специалиста появится возможность отличиться, стать звездой, в будущем инициировать свои проекты, а потом он может даже перепрыгнуть иерархические ступени – вплоть до замминистра, рассказывает чиновник.

Должна измениться и система оплаты труда – а вот новых денег не потребуется.

Орешкин предлагает в случае успеха перенести опыт на другие органы власти.

Есть еще одна идея, общая для обоих реформаторов: единый кадровый резерв при правительстве. Сейчас каждое министерство само создает такие резервы, есть президентский резерв, но нет резерва, который бы оперативно предоставлял кадры для всех, объясняет чиновник. Отбирать людей должны не министерства, а отдельные структуры по единой методике.

Орешкину нужно заманивать высококвалифицированных специалистов, в том числе из бизнеса, но такие люди с высокой зарплаты вряд уйдут, поэтому ему и надо предлагать потенциал быстрого карьерного роста, полагает чиновник Минэкономразвития.

«Сейчас много балласта, но в отмене иерархии есть проблема: кто отвечает, с кого спрашивать?» – рассуждает Шаталов.

Есть и такой риск: старая команда чиновников, довольная должностями, может не сработаться с новой командой, аргументирует чиновник Минэкономразвития.

Идея – продвигать талантливых специалистов, а не тех, кто нравится начальнику, объясняет Сафонов. Но идея Орешкина не решает проблемы: «Выбирает все равно министр, сам Орешкин не застрахован от продвижения тех, кто нравится ему». Надо как в США, предлагает Сафонов: «Продвигает не министерство, а внешняя кадровая служба – у нас такой даже еще нет».

В седьмом абзаце исправлена должность Александра Сафонова.