Почему котировки нефти едва ли будут падать дальше

С начала года по закрытие 20 января цена нефти Brent упала на 25,2%, американской WTI – на 28,3%. В ходе торгов в тот день она достигала $27,1 и $26,19 – самого низкого уровня с 4 ноября и 8 мая 2003 г. соответственно. Цена российской нефти Urals опускалась до $23,51. На этом все: хуже уже не будет, считают отраслевые аналитики. На чем основан их прогноз?

Отскок цен на нефть с январских минимумов поможет рублю, но российской экономике – вряд ли. Изменение цены на $1 за баррель примерно соответствует изменению курса доллара на 1 руб., говорит Наталия Орлова, главный экономист Альфа-банка: при $30/барр. доллар стоит 80 руб., если к концу года баррель будет $50, доллар подойдет к 60 руб. – может быть, с некоторыми отклонениями. При этом расчеты Альфа-банка показывают, что при среднегодовой цене барреля в $50 рост ВВП будет около нуля, а при $30 – минус 1,5%. Соответственно, если цена нефти в этом году будет колебаться в диапазоне $30–50/барр., темпы спада будут в вышеназванном диапазоне, объясняет Орлова. Вне зависимости от цены на нефть во втором полугодии бюджетная политика смягчится, подчиняясь «задачам электорального цикла», что поможет улучшить экономические показатели – но и разгонит инфляцию, считает она.

Идеальный шторм

Падение нефтяных котировок, как и годом ранее, усилилось после того, как в начале декабря 2015 г. страны ОПЕК на своем саммите снова решили не сокращать квоты на добычу, чтобы поддержать котировки. Перед заседанием Brent стоила около $45 за баррель. Дополнительное давление на рынок оказало и обнародованное 18 декабря решение властей США отменить 40-летнее эмбарго на экспорт сырой нефти – хотя в течение нескольких дней после него цена WTI и росла, сравнявшись с Brent. В начале этого года на нефтяном рынке начался, как выразился издатель инвестиционного бюллетеня Fuller Treacy Money Дэвид Фуллер, идеальный шторм. Резкое снижение курса юаня и обвал на фондовом рынке Китая породили, как и в августе 2015 г., страхи относительно усугубления кризиса в его экономике. Кроме того, стало ясно, что со дня на день будут сняты международные санкции с Ирана. И перспектива появления на рынке, где и без того каждый день предложение превышает спрос на 1,5 млн баррелей, дополнительной нефти заставила наблюдателей схватиться за голову, а играющих на понижение трейдеров – нарастить «короткие» позиции.

Goldman Sachs с осени предупреждал о возможности падения цен до $20 за баррель. Чтобы заставить производителей сократить лишние мощности и ликвидировать избыток сырья, цену могут опустить ниже $30 за баррель, т. е. ниже уровня операционных денежных расходов, писали в декабре аналитики Citigroup. Коммерческие запасы нефти в странах ОЭСР с осени превышали рекордный уровень 1998 г., когда котировки упали ниже $10 (что в сегодняшних ценах примерно соответствует $20). С тем, что нефть может стоить $20–25, в начале января согласился Morgan Stanley, а российский Сбербанк уже начал тестировать сценарий с ценой в $25/барр.

В последние дни обвала панические настроения усилились, а прогнозы стали приобретать апокалиптический характер: так, Standard Chartered заявил о возможности снижения цен до $10/барр. – все это сопровождалось обвальным падением котировок. Подобное развитие событий как раз предвещает конец тренда на падение, указывает Фуллер. У экспертов, ранее дававших самые точные прогнозы, формируется консенсус, по которому цена Brent и WTI вырастет либо во втором полугодии 2016 г., либо в первом полугодии 2017 г.

«Такой прогноз заставит многих из тех, кто открыл короткие позиции и способствовал падению цен на нефть, задуматься: если есть вероятность движения нефти наверх, то почему бы не зафиксировать прибыль или, по крайней мере, не защитить ее скользящими стопами» (т. е. выставить заявки на закрытие коротких позиций путем покупки контрактов в случае роста цены. – «Ведомости»)? – говорит Фуллер.

Перспективы неясные, но обнадеживающие

Спрогнозировать среднюю цену нефти на 2016 г. не решился ни один из участников дискуссии «Новый энергетический баланс» на Всемирном экономическом форуме в Давосе 21 января, включая руководителя Saudi Aramco, президента Азербайджана, президента ОПЕК и одного из ведущих мировых экспертов по нефти, вице-председателя аналитической компании IHS Дэниела Ергина. Но Ергин выразил общее мнение: «В первом полугодии – ниже, во втором – несколько выше».

В этот и последующий день цена Brent из-за массового закрытия коротких позиций подскочила на 18%, а WTI – на 21%. Хотя в номинальном выражении рост был невелик – менее $5 за баррель в случае с Brent, в процентном отношении он стал самым значительным двухдневным повышением за семь лет. «Мы неоднократно видели, что цена нефти меняет тренд до реального изменения в балансе спроса и предложения. Потому что участников рынка будущее интересует больше, чем текущие фундаментальные показатели. Нефтяной рынок стал похож на фондовый: инвесторы пытаются заглянуть за угол, чтобы обогнать остальных и не пропустить отходящий поезд», – объяснили ситуацию аналитики норвежского инвестбанка DNB Markets.

Одним из свидетельств изменения настроений на рынке может служить его реакция на проблемы Китая. В первой половине января 6–7%-ное падение китайских фондовых индексов сопровождалось обвалом нефтяных котировок, переходившим с азиатского рынка на европейский, а затем – на американский, причем даже в более жестком варианте – из-за активности игроков и больших масштабов операций. Казалось, 26 января события развивались по тому же сценарию: после провала китайских индексов цена нефти упала с более чем $32 до почти $29. Однако после окончания торгов в Китае она быстро пошла вверх и росла до конца торгового дня в США, закрывшись на $31,8. В последующие два дня она увеличилась на 4,1%, хотя индекс Shanghai Composite упал еще на 3,4%.

Если еще недавно рынок реагировал только на отрицательные новости, то теперь старается их не замечать. Так, публикация 27 января данных о недельном росте коммерческих запасов нефти в США еще на 8,4 млн баррелей до максимальных с 1930 г. 494,9 млн баррелей не остановила повышение цен на нефть. Положительные же новости, которые раньше игнорировались, вышли на первый план. Например, 28 января Brent подорожала до $35,7 после информации о том, что Россия готова обсуждать с ОПЕК сокращение нефтедобычи. Встреча по этому вопросу пройдет в феврале, объяснил министр энергетики Александр Новак. Президент «Транснефти» Николай Токарев после встречи министра с руководителями нефтяных компаний признал, что снизить добычу в России летом в отличие от зимы технически возможно.

«Риск нефти по $20 еще присутствует, но сильно снизился после ралли последних дней», – считает начальник отдела анализа сырьевых рынков Saxo Bank Оле Хансен. Правда, пугающие прогнозы еще появляются. Например, 19 января Международное энергетическое агентство (МЭА) написало в ежемесячном отчете, что мировой рынок может «утонуть в излишках», а цены – упасть еще ниже из-за замедления темпов роста спроса и выхода Ирана на рынок. «По нашему мнению, с высокой вероятностью само употребление агентством этого выражения сигнализирует, что худшее для рынка нефти уже позади», – отметили аналитики Barclays. Они напомнили, что в начале марта 1999 г. журнал The Economist вышел с заголовком «Утопая в нефти» на обложке и статьей, в которой говорилось, что «мир залит нефтью и скорее всего такая ситуация сохранится», а цена может упасть до $5. Нефть в момент выхода издания стоила около $10, но к концу месяца подорожала до $15.

Сезонный рост запасов в США в I квартале и новые поставки из Ирана, по мнению Хансена из Saxo Bank, к обвалу не приведут, потому что в большой степени заложены в текущую цену. Некоторые эксперты вспоминают еще и про сезонный фактор: во время всех последних обвалов цена Brent достигала дна как раз в середине зимы – в конце декабря в 1998 и 2008 гг. и в январе 2015 г.

Взлет не планируется

Если разворот цен на нефтяном рынке уже предсказывают многие, то быстрого роста, как в 1999 г., когда нефть за год подорожала в 3 раза и вошла в многолетний период роста, никто не ждет.

Рост цен на нефть с начала века стимулировался подъемом развивающихся экономик – и прежде всего Китая. К тому же до кризиса 2008 г. синхронно и быстро росла вся мировая экономика. Похожей динамики от развивающихся стран и, соответственно, роста спроса на нефть с их стороны в ближайшие годы ждать не приходится. Новый спрос готовы удовлетворить сланцевые добытчики США, способные быстро нарастить добычу при подъеме цен. Надо учитывать и то, что дорогая нефть спровоцировала быстрое развитие альтернативных источников энергии и транспортных технологий, перечисляют аналитики Barclays причины, сдерживающие цены.

Скорее дальнейшее развитие событий будет похоже на конец 1980-х гг. (см. инфографику). Ситуация тогда была схожа с нынешней: в 1970-е гг., как и в 2000-е, цены на нефть быстро росли и достигли пика в 1980 г. Следующие пять лет они, хотя и отступив от верхних значений, оставались стабильными – до тех пор пока Саудовская Аравия не решила защитить свою долю рынка от стран ОПЕК и СССР, резко нарастив добычу. В конце 1985 – первом полугодии 1986 г. цена WTI рухнула с $32 до $10 за баррель. До 1999 г. нефть торговалась в коридоре до $20, лишь на краткое время выскакивая за верхнюю границу диапазона – например, из-за вторжения Ирака в Кувейт в 1990 г. Ценовые скачки сопровождались экономическими потрясениями: обвал цен на баррель Brent до $9,55 спровоцировал дефолт 1998 г. в России.

После ценового минимума января 2016 г. нефть должна дорожать в течение нескольких недель, считает Фуллер; затем будет нисходящая коррекция и длительная консолидация.

В краткосрочной перспективе на нефть может повлиять и доллар, указывает Майкл Джоунз, председатель совета директоров и директор по инвестициям RiverFront Investment Group. Падение на рынках акций и нефти в январе уже заставило Федеральную резервную систему (ФРС) США отказаться 27 января от повышения процентной ставки. Управляющие ФРС запланировали на 2016 г. четыре повышения, но теперь велика вероятность того, что ФРС возьмет паузу и это на время остановит укрепление доллара, тем самым поддержав нефть, цены на которую обычно движутся в противоположном курсу американской валюты направлении, отмечает Джоунз.

В ближайшие месяцы нужно следить за двумя факторами, советует Ергин. Во-первых, сколько нефти Иран в действительности выведет на рынок. Оценки колеблются от 0,3 млн до 1 млн баррелей в день. При этом представители страны, ранее заявлявшие о готовности отвоевать свою долю рынка, в последнее время говорят, что постараются увеличить экспорт нефти так, чтобы не обвалить цены. Во-вторых, что произойдет с добычей в США. Она сократилась с достигнутого в апреле 2015 г. рекорда в 9,6 млн баррелей в день до 9,2 млн. Весной 2015 г. участники рынка активно играли на повышение, наблюдая за стремительным выводом из эксплуатации буровых установок. Но этот показатель оказался обманчивым: хотя за полгода до рекорда их количество сократилось более чем вдвое, добыча продолжала расти благодаря повышению производительности и сокращению расходов. «Изменение в одном из этих факторов может поменять психологию рынка», – считает Ергин.

В поисках баланса

«Этот год, по всей видимости, будет критическим переходным, годом волатильной и продолжающейся W-образной динамики цен в ситуации, когда рынок старается оценить противоречащие друг другу сигналы относительно баланса спроса и предложения. Этот переход обусловит более устойчивое восстановление цен к 2017 г.», – считают аналитики Citi.

По их оценке, с учетом иранской нефти поставки стран ОПЕК увеличатся в этом году на 700 000 баррелей в день, тогда как добыча за пределами картеля сократится на 730 000 (в том числе на 430 000 в США). То есть совокупное предложение не изменится, тогда как спрос вырастет на 1 млн баррелей в день. В результате к концу этого – началу следующего года избыток нефти на рынке исчезнет.

Но риски сохраняются, предостерегают в Citi, и связаны они прежде всего с тем, что не входящие в ОПЕК страны могут не сократить добычу в нужной степени. Но пока, по данным МЭА, ситуация развивается в нужном направлении: в декабре 2015 г. предложение за пределами ОПЕК впервые за три года оказалось ниже, чем в том же месяце предыдущего периода. За 2016 г. добыча может сократиться и в годовом исчислении – впервые за пять лет, прогнозирует агентство.

Снижение предложения в этом и в последующие годы во многом будет результатом сокращения расходов на разработку и добычу, считают эксперты. В 2015 г. нефтяные компании снизили их на 20% по сравнению с 2014 г. В январе о планируемом снижении инвестиций объявили крупные производители сланцевой нефти – Continental Resources и Hess, из-за чего добыча, по их информации, сократится на 5–10% по сравнению с 2015 г.

По оценке Wood Mackenzie, в 2016–2020 гг. нефтяные компании отложат реализацию проектов на $400 млрд.

Фактор, который мог бы играть на снижение нефтяных цен, – высокая загрузка хранилищ. Цена нефти может упасть до $20, только если в мире больше не останется места для ее хранения и тогда производителям волей-неволей придется сокращать добычу, предупреждали аналитики DNB Markets. Запасы нефти в странах ОЭСР осенью прошлого года превысили 3 млрд баррелей. По оценке Citi, загрузка хранилищ в странах ЕС и южноафриканском Салданья-Бей – одном из крупнейших центров хранения нефти в мире – была полной, в Китае, Японии и Корее – на 90%, в США – на 62%. Но, по данным МЭА, в 2016 г. вступят в строй мощности еще на 230 млн баррелей – и это не считая хранилищ при новых НПЗ. «Мы уверены, что в 2016 г. мощности для хранения нефти не закончатся, а ее запасы начнут сокращаться в 2017 г.», – полагают аналитики DNB Markets.

Коридор для нефти

Через год после достижения дна в $10 в 1986 г. нефть стоила вдвое дороже. Такие темпы возможны и сейчас. Citigroup, например, в январе снизил прогноз средней цены нефти в 2016 г. с $51 до $40, но ждет ее повышения к концу года до $52. В Morgan Stanley прогнозируют для барреля Brent среднегодовую цену в $49 год, и $59 – к началу 2017 г., а в Barclays – $37 и $43 соответственно.

Но если цены к концу 2016 – в 2017 г. и вырастут до уровня в $50–60, то далеко вверх от него уйти не смогут. Помешают этому сланцевые добытчики в США. Прошедший год показал, что именно такой уровень цен они считают комфортным, начиная вводить в эксплуатацию новые буровые, наращивать добычу и активно хеджироваться. По оценке Morgan Stanley, после хеджирования американские нефтедобывающие компании еще около девяти месяцев слабо реагируют на падение цен. Они хеджировались в мае – июне 2015 г., когда WTI стоила около $60, и в сентябре – октябре, когда она торговалась по $45–50. «Некоторые нефтепроизводители, захеджировавшись, привлекли средства за счет допэмиссии акций и, несмотря на низкие цены, продолжают реализовывать планы по введению в эксплуатацию новых буровых и увеличению добычи», – отмечают аналитики банка. Сокращать производство из-за низких цен они начнут не раньше II квартала 2016 г.

Есть и другие риски. Может продолжиться замедление экономики Китая. Да и в любом случае власти страны стремятся сделать двигателями ее роста не производство и инвестиции, а потребление, услуги и высокие технологии. При новой экономической модели спрос на нефть будет не столь высок, как при прежней. Кроме того, Китай активно развивает возобновляемую энергетику, потратив на это в 2015 г., по данным Bloomberg New Energy Finance, рекордные $111 млрд. Мировые инвестиции в эту область тоже поставили рекорд, достигнув по итогам года $329 млрд.

Но главное – благодаря сланцевой революции изменился расклад сил на мировом энергетическом рынке, уверен директор глобального отдела анализа сырьевых рынков Citigroup Эд Морс. Благодаря сланцевому буму США почти сравнялись с Саудовской Аравией и Россией по добыче сырой нефти, а по добыче жидких углеводородов, включая газовый конденсат, и биотоплива значительно опережает их – 14,8 млн против 11,7 млн и 11,5 млн баррелей в день соответственно, пишет он в колонке в Financial Times. Поэтому возможные попытки ОПЕК договориться, например, с Россией об управлении ценами за счет изменения добычи не слишком перспективны.

Запасы сланцевых нефти и газа в США не только велики, их еще и можно разрабатывать с достаточно низкими затратами, указывает Морс: «Сравните скважину на глубоководном шельфе за $170 млн, которая окупится за пять лет, со скважиной в сланцах за $5 млн с окупаемостью в пять месяцев. А затем помножьте последнюю на сотни скважин и сотни инвестиционных решений, и вы получите новый миропорядок». С учетом роста производительности и сокращения расходов на эксплуатацию американские компании при росте цен на нефть смогут быстро увеличить добычу, указывает Морс.

Ситуация на рынке нефти может повторить ситуацию на рынке газа в США, где благодаря все той же сланцевой революции цена упала с более чем $13 за 1 млн британских тепловых единиц в 2008 г. до $2–5 в период с середины 2009 г. по настоящий момент, указывают Фуллер и его коллега Йон Триси (см. врез).

Россия без прироста

Если нефть подорожает, это устранит дополнительные риски, возникшие в последние месяц-полтора, но не изменит заметно экономическую ситуацию, согласен главный экономист ING по России и СНГ Дмитрий Полевой. «Сценарий будет немного более комфортный для бюджета, ЦБ, компаний, но это все равно будет сценарий падения внутреннего спроса, которое компенсируется чистым экспортом. Поэтому на темпы роста ВВП это сильно не повлияет, они скорее всего будут немного ниже нуля», – говорит Полевой.

Главное, сохранятся все структурные ограничения для роста, такие как неопределенность относительно макроэкономической и бюджетной политики правительства, разрыв между уровнем производительности труда и зарплат, различная динамика прибылей в компаниях сырьевого и несырьевого секторов, говорит экономист. К тому же рост цен на нефть сейчас существенно меньше влияет на темпы роста ВВП, чем в прошлые годы, потому что свободно плавающий курс рубля является корректирующим механизмом как в одну, так и в другую сторону, добавляет Полевой.

Почти все руководители российских компаний, опрошенные PwC, считают волатильность рубля главным риском для бизнеса в 2016 г. (92% против 55% в 2015 г.). Снижение волатильности курса позволит устранить избыточные риски последнего времени, но большого прироста ВВП не даст, считает Полевой.

Волатильность на нефтяном рынке ничем не лучше. «Пусть лучше нефть будет $30, но стабильна в течение года, чем подскочит до $60, а потом опять обвалится до $30 – пережить это еще раз будет очень сложно», – резюмирует Орлова.