Последний санкционный удар США по России стал самым чувствительным
До сих пор санкции не затрагивали бизнес российских публичных компаний
Российский фондовый рынок раньше не реагировал так нервно на санкции, хотя, например, секторальные санкции 2014 г. ограничивали возможности крупнейших российских банков и энергетических компаний привлекать средства с международных рынков капитала. Распродажа, которую инвесторы устроили в понедельник, 9 апреля, сравнима разве что с обвалом рынка 3 марта 2014 г., когда Совет Федерации дал президенту России право использовать Вооруженные силы за рубежом, т. е. на Украине. То решение, ставшее причиной событий, которые и привели к санкциям, и последние меры США спровоцировали обвал российских индексов примерно на 10%.
6 апреля минфин США ввел санкции против 24 россиян – крупных бизнесменов и высокопоставленных чиновников – и 15 компаний. Больше всех пострадал Олег Дерипаска: в список попали восемь его компаний, в том числе UC Rusal, En+, «Русские машины» и ГАЗ, агрохолдинг «Кубань».
Представители российского правительства уже заявили, что оно поддержит попавшие под санкции компании. «В нынешней ситуации при ухудшении их положения, конечно, мы будем [эту поддержку оказывать] и заранее уже некоторые вещи обсуждали», – успокаивал вице-премьер Аркадий Дворкович. А премьер-министр Дмитрий Медведев поручил ему проработать вопрос поддержки.
В чем отличие
Первые санкции против россиян, которые, по мнению США и Европейского союза, ответственны за присоединение Крыма и вооруженный конфликт на востоке Украины, были введены весной 2014 г. Это блокирующие санкции (Specially Designated Nationals, SDN): активы этих людей и организаций в США блокируются, лицам из США запрещено иметь с ними любые дела, персонам запрещен въезд в США. Но то в основном были чиновники, депутаты, люди из, как говорилось в документах минфина США, окружения президента Путина и их компании (банк «Россия», «СМП банк», компании братьев Ротенбергов и Ковальчуков и проч.), российские компании из оборонного сектора или те, что работали в Крыму либо с ним. Громких историй о блокировке их активов в США не было. А в Италии была арестована недвижимость Аркадия Ротенберга.
Введенные позднее США секторальные санкции, в частности, запрещали лицам из США предоставлять долгосрочное долговое финансирование некоторым энергетическим компаниям и банкам из России, прежде всего государственным («Роснефти» или ВТБ). Также США запретили американским компаниям передавать России высокие технологии, которые могут использоваться в оборонной сфере, и сотрудничать с российскими компаниями в добыче сланцевой нефти, глубоководной добыче и добыче на арктическом шельфе.
Последние санкции более мощные, чем SDN и даже секторальные санкции, считает Эрик Феррари, руководитель вашингтонской юридической фирмы Ferrari & Associates: это полный запрет для американцев на любые отношения с попавшими под них лицами (а это крупные коммерческие компании). Создана основа для санкций против сотрудничающих с ними неамериканцев и это новый фактор, введенный принятым в 2017 г. законом о противодействии противникам США при помощи санкций – CAATSA, указывает Феррари: «Секторальные санкции, пусть и более комплексные, меньше по охвату и последствиям».
«Секторальные санкции в меньшей степени подрывают законную коммерческую деятельность попавших под них», – согласна Анна Брэдшоу, партнер британской юридической фирмы Peters & Peters Solicitors, специализирующейся в том числе на вопросах санкций.
Нынешние меры сильнее бьют по выбранным целям, но, вероятно, не так значительно повлияют на российскую экономику в целом, как повлияли секторальные санкции, полагает старший научный сотрудник Атлантического совета Брайан О’Тул, который в прошлом занимался санкционными вопросами в минфине США.
Что запрещено
Согласно новым санкциям любые американские лица должны прекратить всякие коммерческие отношения с включенными в список компаниями – а также с теми их дочерними компаниями, где им принадлежит не менее 50%. Это касается как деловых отношений (например, поставок товаров, исполнения контрактов и проч.), так и работы американских граждан в этих компаниях, а также владения американцами их акциями и облигациями, предоставления кредитов (последнее касается трех компаний – Rusal, En+, ГАЗа).
Кроме того, по закону CAATSA под вторичные санкции могут попасть любые неамериканские лица, которые совершают «существенные операции» с лицами из списка SDN, и иностранные финансовые институты, совершающие с ними «существенные финансовые операции». Фактически попавшие под санкции США российские физические лица и компании отлучаются от долларовой системы, указывает Брэдшоу, любой платеж в долларах проходит через территорию США, в транзакции участвуют банки-контрагенты, которым будет нельзя иметь дела с российскими компаниями из санкционного списка. «А существенные операции (в любой валюте) с подсанкционным лицом создают для лиц не из США риск вторичных санкций», – предупреждает она.
Есть некоторые долларовые транзакции, которые проходят не через США, но их немного, знает О’Тул.
Таким образом, возникают риски того, что российские компании не смогут расплачиваться по долларовым долгам. UC Rusal уже заявила – в сообщении для инвесторов Гонконгской биржи, – что санкции могут привести к ее техническому дефолту: «Компания полагает, что ее включение в SDN-лист может привести к техническим дефолтам в отношении некоторых кредитов и облигационных займов». Санкции США с высокой долей вероятности окажут существенное негативное влияние на бизнес и перспективы компании, сообщила UC Rusal, но заверила, что пока удовлетворяет всем требованиям перед кредиторами, выплачивает проценты по облигациям.
Кроме того, проблемы российских компаний могут сказаться на кредитующих их банках. Например, UC Rusal должна Сбербанку $4,2 млрд – и у Сбербанка возникает риск того, что он, как контрагент компании из SDN, может попасть под те самые вторичные американские санкции за существенные финансовые транзакции с ними.
Фактически этим российским компаниям придется вести бизнес только в России, на это во многом и направлены санкции, считает О’Тул: «Вторичные санкции могут испугать неамериканские компании. А большинство крупных европейских банков обычно не хотят иметь дела с кем-либо, против кого США ввели санкции».
О’Тул считает, что для нероссийских компаний и банков риск несколько выше, чем для российских: «Фактически они поставлены перед выбором – вести бизнес или с UC Rusal (либо другой подсанкционной компанией), или с США. Большинство выберет США».
Риск действительно вырос, подтверждает Феррари: «Вместе с тем я полагаю крайне маловероятным, чтобы США наложили какие-то ограничительные меры на Daimler или Volkswagen из-за их сотрудничества с ГАЗом».
Вероятность попасть под вторичные санкции выше для российских компаний не в последнюю очередь из-за географической близости, считает Брэдшоу: «Однако нужно будет смотреть, какой подход выберут власти США».
Международный депозитарий Euroclear заявил, что оценивает новые санкции США и принимает меры для их соблюдения, не уточнив, о каких конкретно эмитентах и облигациях идет речь. Трейдеры в Лондоне в понедельник сообщали о трудностях в определении точной цены многих российских ценных бумаг, спровоцировав опасения о проблемах в международном клиринге после обнародования санкций, передало Reuters.
Три гендиректора
В новом санкционном списке три руководителя российских компаний, которые сами не были в него включены. Это Андрей Костин из ВТБ, Алексей Миллер из «Газпрома» и Владимир Богданов из «Сургутнефтегаза». Наблюдатели полагают, что сами компании теперь тоже ходят под риском, пусть и в разной степени. «Установлен прецедент», – написал в отчете для клиентов аналитик Citigroup Барри Эрлих (его цитирует Bloomberg): если уж UC Rusal могла попасть под санкции, «это может произойти с любой российской компанией».
«Эти три компании могут попасть под вторичные санкции на основании существенных операций со своими гендиректорами, – говорит Анна Брэдшоу, партнер юрфирмы Peters & Peters Solicitors. – А если будет какая-то связь с США, то риск существует и для любой компании – об этом говорит пример с ExxonMobil, которую минфин США оштрафовал в 2017 г. за нарушение санкций, поскольку ее американские «дочки» подписали договор с руководителем «Роснефти» [Игорем Сечиным], который находился под санкциями». «Теоретически США могут наложить санкции на иностранные финансовые институты, проводящие существенные финансовые операции от имени лиц, включенных [во все президентские указы о санкциях]. Сложно в достаточной мере оценить вероятность этого без дополнительного анализа и исследования, но навскидку могу предположить, что потенциально меры могут включать санкции против ВТБ за проведение существенных финансовых транзакций с Андреем Костиным», – считает Эрик Феррари, руководитель юрфирмы Ferrari & Associates.
В отличие от ВТБ и «Сургутнефтегаза» «Газпром» вряд ли попадет под санкции, говорит директор East European Gas Analysis Михаил Корчемкин. Сделать это сложно, так как союзник США по НАТО – Европа не сможет отказаться от российского газа в каком-то обозримом будущем. Ей в любом случае придется вступать в торговые сделки с «Газпромом», покупать газ и оплачивать услуги. «Увидеть «Газпром» под санкциями нереально, а вот что до проектов госкомпании – очень даже вероятно, например, под них может попасть «Северный поток – 2», – заключает эксперт.
Что делать компаниям
Ни руководитель московского офиса международной юридической фирмы, ни старший партнер британской юрфирмы не смогли дать «Ведомостям» комментарии. «Цейтнот, работаю с клиентами из-за санкций», – сказал россиянин. «Российские клиенты и их контрагенты», – объяснил британец.
Главный актив Дерипаски – UC Rusal. Из $9,969 млрд его выручки 79% – валютная. Поэтому 92,5% из $8,4 млрд общего долга – в долларах, сказано в отчете компании. У «Евросибэнерго», 100%-ной «дочки» En+, выручка в основном рублевая, из $4,6 млрд долга только 12,2% – долларовый.
Больше всего UC Rusal должна Сбербанку – $4,2 млрд, это средства на покупку доли в «Норникеле», 26,88% компании заложено по этому кредиту. $1,7 млрд UC Rusal в мае 2017 г. привлекла в виде предэкспортного финансирования, организатор – нидерландский ING. Представитель банка не ответил, как действовать в этой ситуации.
Будет ли UC Rusal конвертировать долларовый заем в рублевый, представители банка и компании не говорят. Собеседник, близкий к Сбербанку, утверждает, что решение примут руководители компании и банка.
Себестоимость продаж UC Rusal – $7,1 млрд, сколько приходится на закупки оборудования и у каких поставщиков, компания не сообщает. «Какая-то часть оборудования из-за санкций станет полностью недоступной для UC Rusal, оставшаяся же станет в 2 раза дороже», – говорит менеджер крупного инвестфонда: китайские производители, зная, что компании негде приобрести оборудование, поднимут цены. Бывший сотрудник UC Rusal знает, что американского оборудования компания почти не закупает, в основном китайские аналоги, так что из-за санкций заводы не остановятся.
Проблемы могут возникнуть с перевозками грузов морем: UC Rusal возит глинозем из Гвинеи и Австралии, продолжает бывший сотрудник. Один из перевозчиков продукции UC Rusal – «Трансконтейнер». «Мы изучаем вопрос влияния санкций, вопрос о прекращении сотрудничества не стоит», – отметил первый заместитель финансового директора «Трансконтейнера» Андрей Жемчугов. Возить грузы внутри страны проще. «У UC Rusal есть «дочка» «Русал-транс», это технический заказчик, и есть оператор – Русская транспортная компания», – объясняет аналитик АКРА Максим Худалов. Он также считает, что UC Rusal может сократить производство алюминия, если посчитает его убыточным. Представители UC Rusal и En+, а также «Норникеля» отказались комментировать ситуацию.
В холдинг «Русские машины» входит 27 предприятий в таких отраслях, как автопром (группа ГАЗ и проч.), железнодорожное машиностроение («РМ рейл»), самолетостроение («Авиакор»), а также производство сельскохозяйственной и строительно-дорожной техники (совместные предприятия с американскими Terex и AGCO) и газозаправочные решения. У группы ГАЗ (крупнейший актив «Русских машин») есть контракты на сборку легковых автомобилей для Volkswagen, легких коммерческих автомобилей Mercedes-Benz и двигателей для другого немецкого автоконцерна – Daimler.
Все связанные с «Русскими машинами» компании анализируют последствия попадания в санкционный список, сказал представитель холдинга. Анализируют эффект от санкций и в «Мерседес-Бенц рус», по словам ее представителя. Представители Terex и AGCO на вопросы «Ведомостей» не ответили. Представитель Volkswagen от комментариев отказался.
Из-за попадания «Русских машин» и группы ГАЗ в санкционный список высока вероятность упразднения СП с Terex и AGCO, а также расторжение контрактов с Daimler и Volkswagen, считает партнер Nektorov, Saveliev & Partners Илья Рачков: «Автоконцерны хоть и не резиденты США, но могут перестраховаться». Но вряд ли партнеры будут рубить с плеча, уверен Рачков: «Сначала они изучат все «мирные» возможности. Например, могут попросить власти США сделать для них исключение, ссылаясь на важность бизнеса в России. Или изменят юридическую структуру отношений, формально заменив партнера».
Неамериканские контрагенты российских компаний, которые рискуют нарушить санкции из-за совместного бизнеса с ними, могут попросить у США лицензии на ведение конкретной деятельности, поясняет Брэдшоу.
Как отреагируют контрагенты, пока не ясно, но у ГАЗа однозначно возникнут сложности с транзакциями по зарубежным контрактам, считает сотрудник одного из автоконцернов. ГАЗ, по собственным данным, поставляет технику более чем в 40 стран, имеет партнеров по продвижению, продажам и послепродажному обслуживанию в Африке, Латинской Америке, Азии, Европе и на Ближнем Востоке. В 2016 г. продажи группы ГАЗ в России составили 132,7 млрд руб., в СНГ – 11,4 млрд руб., в других странах – 6 млрд руб., по данным компании. Из-за попадания в санкционный список ГАЗу придется отказаться от долларов в расчетах, указывает Рачков, и лучше бы не в пользу евро – европейские банки могут иметь корсчета в США, а работать с безопасной валютой, например юанем, советует он. «ГАЗ работает над планом действий по минимизации негативных последствий», – заявил представитель группы.
Под санкции попал и агрохолдинг «Кубань», входящий в «Базэл». С выручкой 10,8 млрд руб. в 2016 г. он занимал 36-е место среди крупнейших землевладельцев России BEFL (данных за 2017 г. еще нет). Попадание в санкционный список не повлияет на деятельность «Кубани», уверяет представитель агрохолдинга: среди контрагентов и покупателей его продукции нет и не было американских компаний, а сбыт преимущественно ориентирован на внутренние рынки.
«Кубань» торгует зерном на FOB, знает сотрудник крупного экспортера и подтверждает представитель агрохолдинга. В 2017 г. «Кубань», по собственным данным, продала за границу 82 000 т пшеницы при общероссийском экспорте в июле – декабре 2017 г. порядка 29 млн т, по данным Минсельхоза. Человек, близкий к компании, уточнил: в основном поставки шли в Африку, проблем быть не должно. В конце концов всегда можно придумать пути обхода, считает зернотрейдер и приводит в пример историю с американской Cargill, которая, несмотря на санкции против Ирана, продолжала поставлять туда сельхозпродукцию. Зерно – обезличенный товар, легко растворяется в общей массе поставок из России, замечает зернотрейдер.
Акции даром
В понедельник швейцарский машиностроительный концерн Sulzer решил выкупить 14,59% в компании у «Реновы», «чтобы снизить возможные последствия для своего бизнеса из-за санкций США в отношении российской компании», говорится в сообщении Sulzer. «Ренова» владела 63,42% Sulzer через багамскую Renova Holding. В сообщении Sulzer отмечается, что компания рассчитывает купить акции по средневзвешенной биржевой цене за 9–13 апреля (сейчас этот пакет стоит 525 млн швейцарских франков), но намерена заморозить передачу «Ренове» средств за выкупаемые акции, следует из сообщения. Представители Sulzer и «Реновы» не ответили на вопросы «Ведомостей», получит ли последняя деньги за пакет в компании.
Попавшая под санкции «Ренова» Виктора Вексельберга консолидированные финансовые показатели не раскрывает, каков долг компании и перед каким банком – не известно. На сайте (который доступен сейчас только в кэше Google) описаны активы компании в энергетике, металлургии и машиностроении. Большая часть из них – российская: например, энергетическая группа «Т плюс», «Золото Камчатки», «Ротэк», Уральский турбинный завод, а также UC Rusal (26,5% в компании). Есть и зарубежные – машиностроительные Oerlikon (43,04%), Sulzer (63,42%) и металлургической Schmolz + Bickenbach (42,08%). Долей в UC Rusal Вексельберг владеет через Sual Partners вместе с Леонардом Блаватником (ему в Sual Partners в 2010 г. принадлежало 30,6%). Юристы считают, что последнему скорее всего придется запрашивать у минфина США разрешение продать долю в Sual Partners.
Oerlikon, Sulzer и Schmolz + Bickenbach активно торгуют с США, на этот рынок в доле их выручки приходится 16,1% (459 млн швейцарских франков), 23% (713,6 млн швейцарских франков) и 10,1% (271 млн швейцарских франков).
В подготовке статьи участвовали Ирина Синицына и Дарья Борисяк
