«Я позвонил деду и вежливо послал его к такой-то матери». Как Ники Лауда начинал в «Формуле-1»

Один из самых драматичных эпизодов карьеры трехкратного чемпиона мира «Формулы-1» Ники Лауды – когда в 1976 г. он едва не сгорел в аварии на «Нюрбургринге», а спустя 42 дня вернулся на трассу и лишь в последней гонке сезона упустил титул, – стал сценарием для классного фильма «Гонка» 2013 г. В книге журналиста Мориса Хэмилтона «Ники Лауда. Биография», недавно представленной издательством АСТ, тоже подробно вспоминают 1976-й, но не только его.

70 лет жизни Лауды – успешного гонщика, менеджера, ТВ-комментатора, пилота самолета и владельца авиакомпании – вместили столько событий, что хватило бы на сериал. «Ведомости. Спорт» выбрал для публикации главы о том, как Лауда начинал карьеру в автогонках – вопреки желанию состоятельной семьи и отсутствию средств.  

Появление Ники Лауды в международном автоспорте не сулило ему блистательного будущего трехкратного чемпиона мира и мировой спортивной иконы. Да и Мэллори-Парк, место его дебюта, – это не Сильверстоун, не Монако и не Монца. 

«Мэллори-Парк» по-прежнему незамысловат, как и адрес на буклете гонок 40 лет назад: «Трасса «Мэллори-Парк» Кирби Мэллори, Лестер. Эрл Шилтон, 2631». Звонившие в начале 1971 г. узнавали, что на автодроме в воскресенье 14 марта пройдут международные автогонки «Формула-2», цена входного билета – полтора фунта. 

В программке стоимостью 15 пенсов была схема трассы, напоминавшая конец клюшки для гольфа с озером посередине. Здесь должна была пройти разминка перед европейским чемпионатом «Формулы-2» 1971 г. – престижной гоночной серии, где начинающие гонщики получали возможность соревноваться с известными спортсменами из «Формулы-1». Та гонка на «Мэллори-Парк» не была исключением: среди участников были Ронни Петерсон, Анри Пескароло, Дерек Бэлл, Грэм Хилл и Йо Зифферт – гонщики с опытом Гран-при, готовые разобраться с выскочками вроде Карлоса Ройтемана, Джона Уотсона и Майка Бёттлера (в предстоящем сезоне все они должны были перейти на высший уровень).  

Для британских фанатов гонок уровень сложности трассы был не столь важен, ведь само событие знаменовало конец скучной зимы без гонок. В гоночной программке с энтузиазмом расписывались возможности новых машин F2: ожидалось, что рекорд прохождения круга 42,8 секунд будет побит – нелепое время, особенно в сравнении с восемью минутами, необходимыми для прохождения трассы «Нюрбургринг Нордшляйфе» (часть знаменитого автодрома в Германии, построенная в 1927 г. – «Ведомости. Спорт»), где через семь недель должен был пройти третий этап чемпионата «Формулы-2». Но пока «Мэллори-Парк» давал возможность гонщикам и командам разогреть свои машины и подготовиться к предстоящему сезону. 

Среди 31 машины, заявленной в стартовом протоколе, была и March 712M с Ники Лаудой за рулем. Правда, название спонсора (к тому же написанное с ошибкой: Erste OsterREACHsche Spar Casse, а правильно – reichi) было длиннее, чем вся указанная в программке информация о 22-летнем австрийском пареньке, который умудрился убедить банк выдать ему ссуду для участия в гонках.  

Британские знатоки автоспорта помнили, как этот «Н. Лауда», кем бы он ни был, в прошлом июле разбил свою McNamara на гонке «Формулы-3» в Брэндс-Хэтче, но вряд ли что-то еще могли сказать об австрийце.  

Впервые Лауда участвовал в гонках в 1968 г. на Mini Cooper S и не раз выигрывал на горных трассах Австрии. Будучи человеком амбициозным, он поменял свой Mini на более мощный Porsche 911, ловко воспользовавшись возможностью пересмотреть финансовый договор на спортивный автомобиль. Не справляясь с ежемесячными выплатами, он все глубже залезал в долги. 

Казалось, это не слишком волновало подростка из состоятельной семьи (у них была бумажная фабрика) – во всяком случае, никто не догадывался о том, что родители не одобряли увлечение сына и отказывались в него вкладываться. 

Когда Ники в 1969 г. перешел в кольцевые гонки и стал гонщиком команды Курта Бергманна в классе FormulaVee, его финансовое положение лишь усугубилось, особенно когда он умудрился перевернуться на одноместном Kaimann в своей второй гонке на трассе в Асперне. 

Лауда не пострадал и собирался учиться на своих ошибках, а не жалеть себя. 

Свое бесстрашие Ники подтвердил чуть позже в том же сезоне, когда стал первым гонщиком, который сумел пройти свыше 170 поворотов серьезной трассы «Нюрбургринг Нордшляйфе» менее чем за 10 минут на машине Formula Vee – по всем меркам замечательный результат.

И хотя Лауда победил всего лишь в одной гонке Formula Vee, его отношение произвело впечатление на руководителя команды. Вот что Бергманн рассказал биографу Лауды Герберту Фёлькеру: «Он ничего не понимал в технических вопросах, но обладал особым чутьем и потрясающей хваткой, хотя и не мог это никак объяснить и не строил теорий на этот счет. Его жизнь была полностью посвящена автоспорту. Он спросил меня, хороший ли он гонщик и есть ли у него шанс таковым стать. Мне казалось, у него никогда не будет достаточно денег, а без финансирования развиваться невозможно: деньги в этом деле играют решающую роль. Лауда был на удивление изобретателен и упрям с теми, от кого рассчитывал получить деньги, но тем не менее я считал, что Ники никогда не раздобыть необходимую сумму денег для быстрого продвижения. Жил он очень скромно, носил одну и ту же одежду и не покупал ничего, что не относится к автоспорту. Но это не спасало». 

Упрямо следуя своему принципу собирать финансы из нескольких источников, Лауда купил себе Porsche 908. Пусть это и была одна из лучших машин своего класса, 

Ники быстро понял, что гонки спорткаров (класс гоночных автомобилей с закрытыми колесами. – «Ведомости. Спорт») – это не продвижение вперед, если хочешь попасть на самый верх. Самый очевидный путь – это начать с F3, перейти в F2 и потом в F1. 

Благодаря силе его убеждения (и необходимым средствам) состоялся заезд с командой McNamara F3. По злой иронии судьбы Лауда получил боевое крещение в первый же день тренировок сезона 1970 г. Пытаясь воспользоваться слипстримом (т. е. двигаться непосредственно за впереди идущим автомобилем в зоне создаваемых им аэродинамических завихрений. – «Ведомости. Спорт») на трассе «Ногаро» (Франция), он столкнулся с впереди идущей машиной, в результате чего McNamara сделала сальто и приземлилась на ограждение, потеряв все четыре колеса.

Это была короткая прелюдия к эффектной аварии на «Зольдере» (Бельгия), которая случилась позже в том же году. Неудивительно, что и потом Лауда в подробностях рассказывал об этом Фёлькеру: «Жуткая была история. Третий этап: авария – Ханнелор Вернер [немецкая гонщица] – где-то на трассе. Мы достигли вершины холма на скорости 210 [км/ч], а там ползет грузовичок-эвакуатор, 50 [км/ч], не больше. Первые трое оттормаживаются и обходят его справа. Потом четвертый попытался обойти справа, но у него не получилось, и машину занесло. Тогда я пытаюсь обойти слева. А в это время другую машину крутит влево – и мы сталкиваемся. Меня крутануло, и следующий болид въехал прямо в меня. Все это происходит посередине трассы. Вот я попал – машина в хлам, а на нас летит с горы следующая группа машин. Тут поднимают желтый флаг (опасность на трассе. – «Ведомости. Спорт»), и все сигналят как могут, – но эта толпа знай себе давит на газ. А мне остается лишь гадать, откуда мне прилетит сначала. Одна машина перелетела прямо над носом моей. Улучив момент, я выбрался из кокпита и унес ноги подальше». 

В тот сезон Лауда провел 11 гонок за McNamara, в итоге – ни одного достойного результата и длинный список аварий, на фоне которых столкновение на «Брэндс-Хэтче» в июле показалось невинной прогулкой. 

Эта история приключилась во время гонки поддержки Гран-при Великобритании. Лауда не слишком много сделал для престижа своей страны на международной арене автоспорта, чего нельзя сказать о Йохене Риндте. Этот харизматичный и на редкость быстрый австрийский гонщик выиграл ту гонку на Lotus 72 и упрочил свои шансы стать чемпионом мира «Формулы-1». 

На другом конце турнирной таблицы был один из соперников Лауды в гонке F3 Джеймс Хант – еще один подающий надежды гонщик и тоже стесненный в средствах. 

Могли ли они знать, что через шесть лет будут участвовать в легендарном чемпионате мира, о котором через 40 лет снимут художественный фильм? Однако в июле 1970 г. единственным результатом их усилий стало третье место Ханта и статья в Autosport, где упоминался исход предпоследнего этапа Лауды как «авария [в результате которой] сам Лауда не пострадал, но его McNamara представляла собой жалкое зрелище».  

Имя Лауды время от времени мелькало на страницах британского еженедельника Autosport. Так, в репортаже о гонке F3 на трассе «Карлскуга» (Швеция) сообщалось: «В первом заезде Лауда показал, на что способна McNamara, и постепенно переместился с восьмого места на третье». 

По поводу гонки на «Кнутсторпе» через неделю, 16 августа, писали: «Сюрприз преподнес Ники Лауда: с самого начала свободных заездов показывал отличный результат и взял поул (первая стартовая позиция в гонке. – «Ведомости. Спорт»). Затем он откатился на последнее место, хотя лидировал на втором круге». 

В этом сезоне машина Лауды страдала, и порой сильно, чего нельзя сказать о его уверенности в себе. Его упертость подпитывалась верой в то, что при хорошем стечении обстоятельств он сумеет доказать, что достаточно быстр и для участия в «Формуле-1». Пройдя гонки F3, по логике следующим шагом была гонка F2, даже если баланс банковского счета не позволял сделать этот шаг.  

Отлично понимая, что такое нехватка средств, Лауда применил эту же логику и к выбору команды, положение которой, насколько он знал, было еще более отчаянным. В сентябре 1969 г. была основана команда March Engineering: кроме довольно быстрых машин ее владельцы имели в своем арсенале длинный язык и наглость вселенского масштаба. 

Невзирая на мрачные прогнозы, March выпускала машины в основном для гонок F1, F2 и F3 и умудрилась пережить свой дебютный сезон 1970 г., чему немало способствовала нежданная победа в Гран-при в Испании. 

Однако теперь, когда всеобщее удивление от победы дерзкого дебютанта сошло на нет, перед командой стояла более сложная задача – перенести этот успех на второй сезон. Главным козырем британцев был Ронни Петерсон – молодой и фантастически талантливый гонщик из Швеции, которому предстояло провести первый полноценный сезон. (В 1970 г. Петерсон участвовал в нескольких гонках в качестве частного клиента March.) 

В 1971 г. Петерсон станет лидером команды March F2, а оплатят это шведские спонсоры. Что же касается остальных пилотов March F2, то машины ждали своего часа, точнее того, кто заплатит больше денег. Или, как быстро смекнул Лауда, того, кто предложит разумную цену для поддержания компании на плаву. 

Итак, положив глаз на новехонький March F2 (712М), Лауда приступил к поискам затребованных компанией 500 000 шиллингов (примерно 8000 фунтов), чтобы у него появилась возможность показать, насколько он хорош на фоне лучших гонщиков мира. На счету у Лауды была всего 1000 шиллингов, Лауда занял у многих, взял кредит в банке под залог страховки собственной жизни. С точки зрения Лауды, цель оправдывала средства: он добьется отличных результатов, карьера пойдет в гору, а его заработки как полноценного гонщика Гран-при покроют все долги. Все просто. 

Этот план привел Лауду в марте 1971 г. в «Мэллори-Парк», где он дебютировал на новенькой машине F2, покрашенной в желтые цвета банка, название которого было указано с ошибкой в программке. У Джона Уотсона подобных трудностей не было, так как не было и спонсора. Это был второй сезон «парня из Ольстера» в международных гонках в качестве частного клиента – прелюдия к Гран-при и участию в одной команде с Ники Лаудой.

Уотсон рассказывал: «Как и все, я каждую неделю читал газеты с новостями автоспорта и следил за результатами гонок, чтобы быть в теме. Тогда имя Ники Лауды ни о чем не говорило. Ничто не предвещало, что этот гонщик будет трехкратным чемпионом мира. Когда в те выходные он зажег на трассе «Мэллори-Парк», главное, что я запомнил, – это его новенький Porsche 911S и сопровождавшую его Мариэллу Рейнингхаус, похожую на дорогую фарфоровую статуэтку, – классическую красавицу. Помню, я подумал: «Черт подери! У этого парня правильные приоритеты».  

В квалификации Лауда был 10-м, уступив 1,8 секунды поулу Петерсона, но не самым медленным из шести подобных машин команды March на стартовой решетке. 

Гонка проходила в два заезда: в первом Лауда сошел, идя восьмым, поскольку отсоединился топливный шланг. Второй заезд был намного более обещающим вплоть до 29-го круга (из общих 40), но, когда Лауда уже продвинулся до четвертой позиции, внезапно отказал двигатель Ford-Cosworth. 

Героем дня стал Петерсон. Пока он двигался к спокойной и ожидаемой победе в первом заезде, у левой рулевой тяги, как раз в тот момент, когда Ронни входил в стремительный правый поворот, полетел шаровой шарнир. В результате машина оказалась в полосе безопасности, перевернулась и приземлилась между газоном и зеленой изгородью, отделявшей зрителей от трассы. 

Перепачканный и потрясенный Петерсон выбрался из-под искореженной машины, а организаторам гонки оставалось лишь гадать, что бы случилось, пролети March на несколько метров дальше. Единственным пострадавшим оказался мальчик, лицо которого было поранено осколками. Он мгновенно утешился, когда Петерсон вручил пострадавшему обломок корпуса, на котором оставил автограф. […] 

*** 

23 сентября 1971 г. Лауда подписал контракт из 22 пунктов, из которого следовало, что он будет вторым гонщиком в команде March в каждой серии (Петерсон будет первым номером). 

Пункт № 11 в трехстраничном контракте гласил: «При подписании настоящего договора гонщик обязуется выплатить компании 50 000 фунтов стерлингов за место в командах «Формулы-1» и «Формулы-2». Компания обязуется выплатить гонщику 45% от всех стартовых выплат и бонусов, заработанных им на машине компании». Сумма 50 000 фунтов была зачеркнута и сверху от руки чернилами написано 2 500 000 (австрийских шиллингов); «при подписании» также зачеркнуто и сверху написано «согласно пункту № 22». 

Пункт № 22, написанный от руки внизу последней страницы, гласил: «Согласно данному пункту договора гонщик либо выплачивает денежные суммы в соответствии с пунктом № 11 29 сентября 1971 г., либо предоставит обязательство, гарантированное его отцом, что тот произведет оплату до 31 октября 1971 г. Нарушение этого пункта дает компании право расторгнуть договор в одностороннем порядке без ущерба для любых иных средств правовой защиты». Лауда и [Макс] Мосли (совладелец команды. – «Ведомости. Спорт») подписали или поставили инициалы на всех изменениях и дополнениях к договору. 

У Лауды были все основания считать, что он найдет финансирование. Австрийский банк остался доволен его результатами в 1971 г. и согласился продлить договор еще на год. Внезапно, без какого-либо предупреждения, Лауда получил уведомление от банка о расторжении договора. Как выяснилось, его дед Ханс Лауда, который никогда не поощрял увлечение внука гонками, с помощью своих старых друзей в банковской системе убедил совет директоров банка расторгнуть договор и «привести парня в чувство».

Лауда отреагировал стремительно и прямо по делу: «Я позвонил деду и вежливо послал его к такой-то матери, чтобы он не совал нос в мои дела. Однако дед заявил, что ни один Лауда никогда не станет автогонщиком и что мне следует заниматься семейным бизнесом, а не дурацким и опасным спортом. С тех пор я не сказал ему ни слова, и, к сожалению, дед умер до того, как я стал чемпионом мира. А тогда я оказался в щекотливом положении. Я подписал договор, но не мог произвести по нему выплаты, что недопустимо при моем воспитании. Я не имел права подвести March и отдавал себе в этом отчет». 

Когда срок подходил к концу, Лауда переключил свое внимание на «Райффайзенкассе-банк». Лауда рассказывал: «Я встретил там классного парня, Карлхайнца Эртеля. Он открыл беспроцентный кредит на пять лет за размещение банковской символики на моей машине и гоночном шлеме. Потом он задал мне вопрос: что будет в случае моей гибели? А я подумал: «Черт, мне и в голову это не пришло». Мы завершили сделку, застраховав и мою жизнь. Однако с учетом того, что я выжил, мне предстояло выплатить кредит. В результате я оставался без наличных и с огромными долгами». 

Ян Филлипс вскоре разузнал подробности и написал в Autosport: «Райффайзенкассе» объявил, что в сериях F1 и F2 Ники Лауда будет участвовать на машинах March с символикой банка. Банкиры подписали Лауде кредит на сумму до 38 000 фунтов, а Лауда обязался возместить эту сумму в течение трех лет из стартовых и призовых доходов. 6000 фунтов заявлены как спонсорская сумма за машину. Будучи сыном весьма состоятельного председателя правления банка, Лауда не представляет угрозы финансовому партнеру, поскольку его семья берет на себя ответственность за возмещение убытков». 

Знала ли семья об этой ответственности – вопрос открытый. Однако March Engineering не расторгла договор с Лаудой. Компания потеряла 73 000 фунтов и превысила кредит на сумму 40 000 фунтов – внушительные суммы на конец 1971 г. Лауда подписал договор и обещал выполнить условия сделки. С учетом весьма крупных сумм Мосли попросил гарантийное письмо от отца Лауды.

Он рассказывал: «Сначала я мало что знал о его семье. Лишь потом я услышал историю про деда и деньги. Я не осознавал, что Ники родом из влиятельной австрийской семьи. Обсуждение подобных тем было не в его стиле. Ники обещал, что получит гарантийное письмо от отца. Помню, как я объяснял менеджеру банка, что все в порядке: деньги будут. Но деньги все не приходили, а Ники говорил: «Не беспокойтесь, не беспокойтесь, я все устрою». И наконец он принес письмо. Похоже, оно было напечатано на той же машинке и бумаге, как и предыдущая корреспонденция от Ники, подпись едва можно было разобрать, а почерк подозрительно походил на его. Но других источников дохода у нас не было, и что нам оставалось делать? Тогда я сказал банковскому менеджеру, что все в порядке: у нас есть гарантии от его отца. Конечно же, менеджер не хотел срывать сделку. Когда деньги наконец-то пришли, менеджер сказал: «Не могу поверить в это. Это как заставить TSB (Trustee Savings Bank – доверительный сберегательный банк Великобритании. – «Ведомости. Спорт») купить «Формулу-1». Лауда говорил: «Это была та еще афера, чистое безумие. Но в молодости ты уверен, что тебе все по плечу. Я не собирался тратить деньги семьи на занятия автоспортом. Мне казалось, что это верный путь быстро попасть в высшую лигу. Откатаю сезон, докажу, что я быстрый, и буду востребован на следующий год, когда мне уже будут платить достаточно, чтобы вернуть деньги. Но все зависело от того, как поведет себя машина».