Христос Якумопулос: «Выход России из Совета Европы принесет Европе больше проблем»

– Тезис о возможном выходе из Европейской конвенции по правам человека действительно встречается в речах российских политиков. Но он никак не стоит в повестке дня ни Совета Европы, ни правительства России, если я правильно понимаю ситуацию. У нас есть один пример исключения страны из организации в связи с масштабным внутриполитическим кризисом. Это Греция времен режима черных полковников. Но это не очень удачный пример: Греция вернулась в Совет Европы через несколько лет, и это произошло на фоне еще более тяжелого военного и политического кризиса. Таким образом, она ратифицировала устав Совета Европы и Европейскую конвенцию дважды.

В любом случае процесс выхода или приостановления членства – процесс политический и довольно долгий. Конечно, имеет место определенное расхождение позиций. Прежде всего, тот факт, что делегация России не участвует в работе ПАСЕ после принятия ею резолюций в ответ на известные события в 2014 г. Расхождения по поводу исполнения решений ЕСПЧ сами по себе не создали бы подобной проблемы. Различия в позициях или даже недопонимание мы встречаем время от времени и в отношении других стран. Я сказал бы, что это достаточно естественный феномен, когда вы пытаетесь найти какой-то общий знаменатель для 47 государств с различной правовой позицией. И у нас есть достаточно инструментов, чтобы преодолеть эти трудности: диалог между судьями, проекты сотрудничества, диалог внутри межгосударственных комитетов Совета Европы – это все дает возможность прийти к взаимопониманию. Приведу пример: два года шел процесс пересмотра конвенции СЕ о защите персональных данных, но в итоге нам удалось добиться компромисса по многим вопросам в ходе сложных, но конструктивных переговоров с участием России и Евросоюза. То есть наши пути и методы для разрешения противоречий вполне действенные.

– Такой вопрос не стоит на повестке дня. Комитет министров начал такую процедуру в отношении Азербайджана, потому что счел, что имеет место отказ в исполнении решения, но в соответствии в конвенцией этот вопрос теперь направлен на рассмотрение ЕСПЧ. То есть именно суд в результате решает, есть отказ или нет. Что касается тех дел, которые находятся на рассмотрении Комитета министров Совета Европы в отношении Российской Федерации, то среди них нет ни одного дела, в котором мы сталкиваемся с отказом выполнять решение ЕСПЧ.

– Бывают ситуации, в которых Комитет министров Совета Европы контролирует исполнение решений ЕСПЧ годами. Возникают препятствия правового, социального, экономического, политического характера. Но это не значит, что государство отказывается от исполнения. Просто процесс идет медленно. Но меры принимаются, препятствия преодолеваются.

Конституционный суд сказал, что государство не может выплатить денежную компенсацию из государственного бюджета. Потому что это создало бы проблему конституционного характера. Но это не значит, что отсутствует какая-либо другая возможность исполнить это решение.

Безусловно, в дискуссии об исполнении решения мы сталкиваемся с препятствиями. Поэтому важно продолжать диалог об этом. Я напомню, что в своем постановлении Конституционный суд ссылается на возможность создания механизма компенсации вкладчикам. Уже этот факт не позволяет рассматривать это решение как полный отказ исполнять решение ЕСПЧ. Напротив, необходимо рассмотреть указанные в решении Конституционного суда пути, по которым можно двигаться. Кроме того, я напомню, Россия уже выплатила назначенную ЕСПЧ сумму судебных издержек в размере 300 000 евро и проинформировала об этом Комитет министров Совета Европы.

– В точности это предсказать сейчас невозможно. Этот вопрос должен быть вынесен на обсуждение Комитета министров Совета Европы, и комитету еще только предстоит решить, что делать, когда государство не платит взносы. Есть резолюция Комитета министров по этому вопросу, которая говорит, что меры возможны после невыплаты в течение двух лет. Но неуплата взносов не приводит автоматически к приостановлению членства и исключению. Это вопрос, который должен решаться Комитетом министров отдельно. Безусловно, могут обсуждаться различные сценарии. Я лично считаю, что выход России из Совета Европы принесет Европе больше проблем. Одна из главных – российские граждане будут лишены дополнительных средств правовой защиты, предоставляемых Европейской конвенцией по правам человека. И кроме того, всё, что мы пытались построить на протяжении последних 20 лет, а это общее правовое пространство от Тихого до Атлантического океана, будет поставлено под угрозу в такой ситуации.

Я, конечно, не говорю, что без Совета Европы Россия не будет соблюдать права человека, а другие государства, которые есть в Совете Европы, все будут делать правильно. Но наши пути без членства России в организации будут расходиться. И более того, это очень сильно ударит по механизму согласования совместных решений по всему спектру общих проблем. Большое преимущество Совета Европы в том, что это организация, построенная на основе общих ценностей, которые сформировались по итогам Второй мировой войны. Это прежде всего ценность человеческой жизни и достоинства, запрет рабства, пыток и других. И был найден очень тонкий баланс – как регулировать жизнь общества с учетом уважения к этим ценностям и при этом не нарушать сплоченность общества, не вести к его фрагментации. Это, подчеркиваю, тонкий баланс, который нужно поддерживать. И мы нуждаемся в наших государствах-членах, чтобы они участвовали в этом процессе. Вот как мы видим себе организацию по защите прав и свобод. Экономические свободы – это средство, чтобы достичь чего-то большего. Но они стоят во втором ряду после самых фундаментальных ценностей, которые определяют развитие современного общества.

– Действительно, по этой теме все больше дискуссий. Чрезмерная индивидуализация прав человека может привести к фрагментации и разрушению сплоченности общества. Но я не вижу большого риска, что это случится. В чем я вижу риск, так это скорее в том, что мы до сих пор очень много тратили сил на защиту гражданских и политических прав и недостаточно занимались защитой прав социальных. Между тем Всеобщая декларация прав человека ООН касается всех прав человека, которые признаются Советом Европы неделимыми. В Совете Европы у нас есть два отдельных инструмента, две основополагающие конвенции для каждой из этих категорий прав и два разных механизма их контроля. Один – механизм защиты прав в ЕСПЧ, а социальные права закрепляет Европейская социальная хартия, имеющая механизм контроля, который не является судебным механизмом. Право на зарплату, достойную пенсию, доступ к медицинскому обслуживанию, образование – все эти права гарантированы, но не Европейской конвенцией по правам человека, а Европейской социальной хартией. К сожалению, многие идут, чтобы защитить свое право на пенсию, в ЕСПЧ, ничего не зная о Европейской социальной хартии.

– У нас есть Европейский комитет социальных прав, но там другой механизм. Принимаются только коллективные жалобы от профсоюзных и других общественных организаций на структурные проблемы государства. Кроме того, Россия пока не ратифицировала дополнительный протокол к хартии, вводящий систему коллективных жалоб, и из России таких жалоб на сегодняшний день быть не может. Но есть параллельная система мониторинга и докладов, и Россия, не гарантировав права подачи коллективных жалоб, тем не менее регулярно отчитывается в рамках предусмотренной хартией системы мониторинга. И это очень важный механизм. Государство, которое разрушает свою систему социальной защиты, может рассматриваться как недобросовестный конкурент, который занимается социальным демпингом. Это может привести к социальным потрясениям, к нарушениям общественного согласия, т. е. создать серьезные проблемы и политического характера. В итоге даже Евросоюз, который изначально являлся организацией экономической, был вынужден в недавнем прошлом включить вопросы о защите социальных прав в свои приоритеты. Это была вынужденная мера, которая постепенно начинает реализовываться. Хотя не все страны согласны с таким решением.

– Самое главное – создать момент движения, возможность для разрядки напряженности. Нельзя сказать, что ничего для этого не делается. Как в Страсбурге, так и в России совершаются определенные шаги. Но этот вопрос может и должен решаться прежде всего на политических площадках. Для этого нужно сделать многое, в том числе процедурные и юридические шаги. Если попытки таких шагов будут предприниматься под давлением и каждая сторона станет перекладывать ответственность на другую, то вероятность разрешить что-либо очень мала. Совет Европы использует все возможности, чтобы найти приемлемые решения, однако таковые должны обсуждаться и конкретизироваться также в столицах государств – членов Совета Европы. Отсутствие продуктивного диалога в любом случае нас приведет в тупик. И это никому не принесет пользу, кроме тех, кто рассчитывает на быструю политическую выгоду от ухудшения и без того тревожной ситуации.