«ЕС не ответственен за все беды Франции»
Мэр Безье Робер Менар считает свою политику образцом для Марин Ле Пен: в 2014 году он выиграл выборы, соединив в своей программе ультраправые и умеренные идеи
«Тихо! Осторожно! Враг подслушивает!» – предупреждает плакат времен Первой мировой на двери букинистической лавки Уилла Переса около мэрии Безье.
В полутьме магазина раритеты времен французской колониальной экспансии и фашистской оккупации. 65-летний Перес рассказывает, как он любит «провоцировать богемно-буржуазных туристов», приезжающих посмотреть на город, где власть попала в руки ультраправых. Либеральные хипстеры из крупных городов не понимают, что «Францию колонизировали», горячится Перес: «Я не расист, но я вижу всех этих [мусульман], они тусуются между собой, не хотят интегрироваться. Ислам – религия силы. Мы должны вступать в движение сопротивления».
Под сонной личиной города с раскидистыми деревьями на центральной площади и мощными стенами кафедрального собора, возвышающегося над местными виноградниками, назревает недовольство. Город с населением 75 000 жителей, расположенный в дюжине километров от средиземноморского побережья между куда большими Тулузой и Монпелье, некогда был оживленным экономическим центром – пока в 1970-е в винодельческой индустрии не начался спад (потребление вина во всем мире стало падать, а на рынок вышли сильные игроки из Чили, США и других стран. – «Ведомости»).
Сейчас каждый пятый житель Безье трудоспособного возраста – безработный, это вдвое больше, чем в среднем по стране. А по неравенству доходов город один из лидеров во Франции – самые бедные слои населения испытали второе по величине падение доходов во время финансового кризиса, утверждает Observatoire des Inegalites (неправительственный исследовательский центр по проблемам неравенства. – «Ведомости»).
Безье – символ «периферийной Франции». Этот термин ввел в обиход французский географ и политолог Кристоф Гийи в прошлом веке. Он имел в виду индустриальные центры, пригороды и сельские районы, в которых из-за ощущения, что правительство их забросило, наблюдается социальное напряжение. На этих территориях, полных разочарования, процветает правая контрреволюция, опирающаяся на тоску по французской идентичности. В Безье, как и во всей стране, страх перед исчезновением французского образа жизни перерос в усиление антиисламских настроений и рост поддержки политической партии, эксплуатирующей эту тему: крайне правого «Национального фронта». Лидер партии Марин Ле Пен, по всем прогнозам, проходит во второй тур президентских выборов 7 мая. И это самая определенная вещь в нынешней кампании, сотрясаемой скандалами и крахом традиционных партий. Судя по волне популизма по всей Европе, нельзя исключить и победу Ле Пен.
Мэр Робер Менар потягивает чай с мятой в кафе «У Наджима» в Ла-Девез, бедном районе на восточной окраине города. Он показывает рукой на клиентов из Магриба, наслаждающихся утренним солнцем, среди которых нет ни одной женщины. Тем самым он иллюстрирует надвигающееся столкновение цивилизаций.
«Оглянитесь вокруг, 30 лет назад все было не так», – говорит 63-летний политик. Подростком он жил в этой части Безье. Его далекие предки родом из Эльзаса, в XIX в. семья переехала в Алжир, а затем вернулась во Францию. «Население меняется, это факт, и этот факт мне не нравится. Это Франция через 20 лет, – говорит он, добавляя, – меньшинства никогда не являются проблемой, пока они остаются меньшинствами».
Менара официально поддерживает «Национальный фронт», многие идеи которого он разделяет, хотя и не состоит в партии. Он был избран мэром в 2014 г., получив 47% голосов. Кандидат от правоцентристского Союза за народное движение (UMP, с 2015 г. – «Республиканцы») набрал 34,6%, а социалист – 18,4%.
Менар верит в теорию великой замены – популярную среди крайне правых версию, что белых французов из среднего класса сознательно заменяют на выходцев из Северной Африки. (По оценкам Pew Research Center, в 2010 г. французских мусульман насчитывалось около 5 млн, или менее 10% населения.) Взяв на вооружение эту идею и лозунги о законности и порядке, Менар превратил Безье в лабораторию для локальных экспериментов ультраправых стратегий. Но есть у него и более серьезная цель: доказать Ле Пен, что единственный путь к посту президента – союз правых консерваторов и правых радикалов, которого ему удалось добиться в своем городе.
Два десятка лет, когда мэром Безье был правоцентрист Раймон Кудер, экономика города падала. В 2014 г. журналист Менар вел энергичную предвыборную кампанию как независимый кандидат, регулярно появляясь на телеэкране. В его планах было оживить исторический центр и покончить с мелкими преступлениями. Ему удалось переманить часть команды предыдущего мэра. Многие в ней предпочли харизматичного Менара, а не предложенного Кудером преемника или официального кандидата от республиканцев. Это позволило Менару заручиться поддержкой не только электората «Национального фронта», но и более умеренных правых избирателей.
«Думаю, методику, которую я реализую в Безье, можно применить во всей Франции: получить команду, в которой есть и приверженцы «Национального фронта», и классические правые, – рассуждает Менар. – Я всего лишь мэр. Ради Безье я хочу, чтобы изменения произошли и в масштабах страны».
Политика мэра ближе к крайне правой. В ней жесткие меры по поддержанию правопорядка сопровождаются громкими лозунгами и агрессивным пиаром. Но Менар против определения «крайний правый» и утверждает, что он просто «настоящий правый». Он признает себя популистом («Я уважаю людей, я стараюсь говорить просто и называть вещи своими именами»). Он ведет войну с представляющей левое крыло либеральной «интеллигенцией, которая ненавидит Францию» и которая, по его мнению, повинна в бедах страны. Он верующий католик и хочет, чтобы христианские традиции снова вышли во Франции на первый план.
Он вооружил муниципальную полицию и расклеил по всему городу плакаты с пистолетами и предупреждением: «У Безье появился новый друг». Попытался создать гражданскую милицию, но был остановлен судом. Зато ему удалось запретить сушить белье в историческом центре на глазах у прохожих – это привычка выходцев из Магриба. Он поразил жителей идеей ввести комендантский час для несовершеннолетних. Вызвал возмущение, выпустив еженедельный муниципальный информационный бюллетень с заголовком «Они идут!» и изображением, как мигранты с Ближнего Востока садятся на поезд. А еще мэру предстоит судебный процесс: выступая на телевидении, он заявил, что две трети учеников начальной школы в Безье – мусульмане (такой вывод он сделал, исходя из имен. – «Ведомости»), но во Франции запрещен сбор статистики по религиозным и этническим критериям.
Однако жители Безье в основном одобряют Менара. «Мне нравится, как он все перетряхивает, – говорит Сабрин Жели, симпатизирующая «Национальному фронту». – Городской центр умирал, там были бродяги и бездомные собаки. По крайней мере, теперь люди говорят [о городе]. До него [Менара] никто не говорил про Безье». Изабель де Гаре, 55-летняя хозяйка винодельни, управляет 23 га виноградников, принадлежащих семье мужа еще со времен французской революции. Она поддерживает антииммиграционные идеи Менара и с горечью рассказывает, что ее отец выращивал фрукты и овощи, «работал всю жизнь на износ, а сейчас получает 1200 евро пенсии, в то время как мигрантам открыт доступ к здравоохранению». Она поддерживает Ле Пен и обвиняет ЕС в введении затратных для бизнеса нормативов и правил работы: «Испания заполонила рынок дешевым вином, и цены упали. Что-то сомневаюсь, что они там соблюдают все нормы».
«Убивайте всех, господь узнает своих»
Безье был основан в VII в. до н. э. и пережил немало бурных событий. Один из примеров – Альбигойский крестовый поход против французских еретиков. Известная фраза «Убивайте всех, господь узнает своих» была, по преданию, сказана именно перед штурмом Безье, католики которого решили защищаться вместе с еретиками-катарами (вырезали всех). В Безье есть античные развалины, средневековые соборы и современный Южный канал – сложная система шлюзов, соединяющая города (в том числе Тулузу) со Средиземным морем. Безье считается одним из известнейших центров виноделия во Франции.
Но даже в администрации Менара не все согласны с его подходами. Валери Гонтье – депутат муниципалитета, с восторгом присоединившаяся к команде Менара во время избирательной кампании. Но в ноябре прошлого года она подала в отставку из протеста против «идеологического дрейфа». Некоторые критики утверждают, что большинство решений Менара не заслуживают того внимания, которое получают от национальных СМИ. Около 40% полицейских во Франции уже имеют оружие. Многие города ради борьбы с мелкими преступлениями ввели комендантский час для несовершеннолетних (правозащитники пытались остановить Менара в суде, но в прошлом месяце проиграли апелляцию). На практике это ограничение почти не работает, рассказывает 37-летний адвокат Азиз Эль-Махи, родившийся в районе Ла-Девез и регулярно навещающий там родителей. «Но, если честно, я хотел бы, чтобы [комендантский час] существовал», – признает Эль-Махи, отнюдь не будучи сторонником Менара (он симпатизирует левым).
«Менар делает свою работу, – говорит Арно Готье, журналист местной газеты Midi Libre, часто критикующий мэра. – Но он также ведет культурную битву. Чем выше его популярность, тем дальше он расширяет границы того, что можно говорить или делать, как в случае с его комментариями о детях мусульман в школах. Он стремится разрушить ментальный барьер».
Победа Менара на выборах 2014 г. совпала с резким ростом популярности «Национального фронта» в городе. На президентских выборах 2012 г. за кандидата от этой партии голосовал один из четырех жителей Безье. Два года спустя на выборах в Европарламент – каждый третий. На местных выборах 2015 г. партия набрала 48%.
В отличие от бывшего оплота социалистов – индустриального севера Франции, где «Национальный фронт» только недавно начал завоевывать позиции, – партия давно имеет прочную избирательную базу на юге страны, особенно среди большой прослойки «черноногих» (pied-noir, так называют франкоалжирцев. – «Ведомости») – около 1 млн французов из Алжира, которые были вынуждены уехать на родину, после того как страна в 1962 г. получила независимость. Многих из них привлекла риторика основателя «Национального фронта» Жан-Мари Ле Пена, который воевал в Алжире и разделял их негодование, когда Шарль де Голль решил начать переговоры о независимости с колонией, которой Франция управляла 132 года. «Черноногие» привезли с собой сильные антиарабские настроения, рассказывает депутат муниципального совета Безье от социалистической оппозиции Франсуаз Арно-Россиньоль. Она была шокирована, когда два десятка лет назад перебралась сюда из центральной Франции: «Люди были открытыми расистами».
Семья Менара сама относится к «черноногим». В алжирский город Оран его предки переехали за 100 лет до его рождения, в 1853 г. Но когда Менару исполнилось девять лет, семье пришлось бежать. Он вспоминает, как его возили на отцовской машине из школы домой во время войны: в багажнике было спрятано оружие, а старшие братья готовы были в любой момент дать бой (его отец состоял в ОАС, «Секретной вооруженной организации» во время путча в Алжире 1961 г., писала L’Express. – «Ведомости»). Сначала семья осела в коммуне Брюск, а потом перебралась в Безье, расположенный неподалеку, где его жизнь оказалась наполнена унижениями. В школе Робера прозвали «грязным арабом». Семья сводила концы с концами, торгуя испеченными матерью пирогами. Дни напролет они говорили об Алжире.
Как и многие студенты после событий мая 1968 г. (волнения, приведшие к отставке президента Шарля де Голля. – «Ведомости»), Менар увлекся троцкизмом. В 1985 г. он стал одним из основателей организации «Репортеры без границ», ратующей за свободу слова (до 2008 г. был ее генеральным секретарем. – «Ведомости»), и в Париже как-то ночью даже забрался на Нотр-Дам, чтобы вывесить баннер, клеймящий авторитарный режим в Пекине, где должны были пройти Олимпийские игры 2008 г. «Я изменился. 30 лет назад национальная принадлежность не была проблемой, а сейчас уже одно то, что мы говорим о ней, доказывает, что это проблема», – говорит Менар.
Когда в 1960-е в район Ла-Девез хлынула первая волна переселенцев, преимущественно «черноногие» и марокканские рабочие, мало кто говорил на публике на арабском языке. Мусульманки не надевали хиджабов, выходя на улицу, вспоминает старожилка Клоди Эскюди. Сейчас 9000 жителей этого района Безье – преимущественно иммигранты из Марокко, некогда приехавшие работать на виноградниках и фермах, окружающих город. Многие здания в таком плачевном состоянии, что их вот-вот снесут. Женщины с закрытыми лицами спешат куда-то по улицам, где бесцельно слоняются группы молодежи в капюшонах. Усатый водитель грузовика, пенсионер родом из марокканского Мекнеса, живет здесь уже три десятка лет (он не захотел назвать себя) – жалуется, что на улицах небезопасно: «Тут как в Бейруте». Вот почему он тоже голосовал за Менара. «Если они тебя депортируют, ты не будешь сильно счастлив», – фыркает Эскюди.
Безье, как и другие города юга Франции, не застрахован от исламистской угрозы, рассуждает Эль-Махи. В 2001 г., за полторы недели до терактов 11 сентября в США, Сафир Бгиуа обстрелял полицейских из гранатомета и убил очередью из «калашникова» начальника канцелярии мэра. Когда в 2012 г. в Тулузе Мохаммед Мера убил нескольких военных, учителя еврейской школы и троих детей, Эль-Махи видел, как молодежь Ла-Девеза приветствовала теракт. Во времена его юности дети совершенно разного происхождения собирались каждое воскресенье, чтобы поиграть в футбол. «Такого уже нет, – сожалеет Эль-Махи. – Кто побогаче, отправляет детей в частные школы, а арабы остаются среди арабов».
В политике Менара по формированию идентичности ведущая роль отводится католицизму. Посетителей мэрии встречает статуя верблюда легендарного святого Афродиза (верблюд считается одним из символов Безье, по преданию, святой Афродиз приехал на нем из Египта в III в., стал первым епископом города, а позже был казнен властями через отсечение головы. – «Ведомости»). Возрождение старых традиций понравилось консервативному электорату, говорит Робер Марже, местный заводчик боевых быков. Сейчас перед проведением корриды (Безье – один из немногих городов Франции, где разрешено убийство быка на арене. – «Ведомости») снова служат мессу, как в старину. «Я католик, у нас общие ценности», – доволен он.
Менар выражается еще яснее: светская Франция должна заявить о своих христианских корнях в пику исламу, чтобы справиться с моральным кризисом. Он добавляет: «К религиям нельзя подходить на равной основе». Радикальный ислам, утверждает он, распространяется из пригородов. Открытая враждебность Менара огорчает Эль-Махи. Но он говорит, что большинство мусульман Безье не обращают особого внимания на провокации мэра.
Что предлагает Менар
Политические взгляды Менара в мае прошлого года изложило новостное агентство AFP. Менар решил основать политическую партию Rendez-vous de Beziers («Встречи Безье»), а журналисты добыли распечатку с пунктами его платформы. Менар прокомментировал, что это не партия, а скорее движение горожан, сам же документ лишь черновик программы. После этого затея с партией заглохла.
Менар предлагает выходить на пенсию в 65 лет, сократить на четверть штат чиновников и наполовину – количество агентств, комитетов, комиссий и других структур, выкинуть половину статей из налогового кодекса и сохранить 35-часовую рабочую неделю. Налоги не должны превышать 40% зарплаты, взносы на соцстрахование пора снизить на 20%, а налог на состояние и вовсе отменить. Компенсировано это будет повышением НДС, уплатой подоходного налога всеми гражданами независимо от уровня дохода, снижением пособий по безработице – чтобы был стимул искать работу.
Менар хочет ввести ответственность для судей, если освобожденный ими досрочно преступник в течение пяти лет совершает преступление. Жесткость наказания для рецидивистов удваивается. Менар требует наказания за «расизм в отношении белых» и восстановления исправительных домов для несовершеннолетних. Уличенных в религиозном экстремизме он намерен лишать гражданства и высылать из страны.
Чтобы французы не вымерли, нужно стимулировать рождение третьего ребенка в семье и ввести выплаты, позволяющие не бедствовать родителю, решившему посвятить себя воспитанию отпрысков. А вот однополые браки, пропаганду гомосексуализма и гендерной теории, аборты и суррогатное материнство должны быть запрещены. В законе должно быть прописано, что иностранные имена нужно офранцуживать. Количество видов на жительство – регулировать в зависимости от уровня безработицы.
Франция выйдет из НАТО, но договорится о военном союзе с рядом европейских стран и увеличит затраты на оборону до 3% ВВП вместо нынешних менее 2%. Из-за проблемы с мигрантами упор Менар предлагает сделать на развитие ВМФ и пограничных войск, а еще создать нечто вроде дружинников для установления порядка внутри страны.
Вузам надо вернуть свободу – в частности, право учить только тех, кого они пожелают. Не забыл Менар и о репортерах – популярные журналисты должны обнародовать доходы, английский язык в СМИ следует запретить, субсидирование СМИ прекратить. Зато ввести «налог на плюрализм» с доходов СМИ, который пойдет на поддержку альтернативных СМИ, у которых нет больших рекламных доходов. Упомянуто также введение пропорциональной системы выборов и проведение референдумов по инициативе народа.
В 2014 г. на выборах мэра Менар заручился поддержкой «Национального фронта» и других партий правого толка – «Объединения в поддержку Франции» (RPF), «Вставай, Франция» (DLF) и «Движения за Францию» (MPF).
Менар хочет, чтобы «Национальный фронт», обративший разочарование французов себе на пользу, использовал Безье как шаблон для успеха на выборах президента. Победа Ле Пен после первого тура выборов в это воскресенье, 23 апреля, будет зависеть от ее способности объединиться с другими партиями правого толка, уверен он: «Даже несмотря на то, что ее идеи все более популярны, ее партия по-прежнему воспринимается как «радиоактивная». Она может добиться власти, только достучавшись до правых французов».
Потихоньку электораты разных правых объединяются. Приверженцы Франсуа Фийона в замешательстве – после многочисленных скандалов он может и не пройти во второй тур. Около 30% традиционного электората правоцентристов говорят, что в этом случае поддержат Ле Пен против социалиста Эммануэля Макрона. Но более трети предпочтут воздержаться от голосования.
В такой ситуации наладить мосты между двумя партиями помогут ультраправые с юга: вроде Менара и Марион Марешаль-Ле Пен, племянницы кандидата в президенты и депутата Национального собрания от округа Воклюз (Прованс). Верующие католики, более консервативные в социальных вопросах и поддерживающие идею свободного рынка, они помогут переманить на свою сторону тех республиканцев, которым не нравятся государственнические настроения Ле Пен и ее желание выйти из зоны евро.
Возможность Frexit отпугивает от Ле Пен многих республиканских избирателей, верит Менар: «Такая позиция создает большое напряжение. Я потратил несколько часов, убеждая ее в этом». Подход Ле Пен к евро он считает упрощенным: «ЕС не ответственен за все беды Франции». Менар близко знаком с Ле Пен и каждую неделю говорит с ней по телефону. Она даже предложила подарить кошку его дочери Кларе.
В вопросах иммиграции и национальной идентичности позиции крайне правых и правоцентристов сближаются до полного смешения. Этому помогло то, что в 2007 г. президент-правоцентрист Николя Саркози провел успешную кампанию по этим темам, положив конец доминированию левых в рассуждениях о ценностях и социальных проблемах. «Есть ли сейчас разница между республиканским избирателем и сторонником «Национального фронта»? – задает Менар риторический вопрос. – Мы, правые, выиграли битву идей».
Перевел Антон Осипов