Как перемены в США и Великобритании могут повлиять на их отношения с Россией

Непредсказуемые повороты мировой политики в 2016 г. привели к интересным прогнозам на год 2017-й. Одним из наиболее интересных явлений представляется политический треугольник Дональд Трамп – Владимир Путин – Тереза Мэй, но вопросов в отношении него пока значительно больше, чем ответов. Ответы, конечно же, станут более очевидны по прошествии времени, но и сейчас можно поспекулировать по поводу различных вариантов развития этой ситуации. Они зависят от того, какого лагеря мысли вы придерживаетесь и по какую сторону океана находитесь. Здесь, в лондонском Сити, преимущественная часть которого настрадалась от неприятностей, связанных с различными видами давления на финансовый мир в последнее десятилетие, имеется надежда на развитие отношений между тремя сторонами треугольника, однако большой ставки на это не делается. Россия давно перестала быть хорошей новостью в глазах британских политиков, но возможно ли, что намечающееся сближение между Путиным и Трампом повлияет на формирование почти отсутствующих сейчас отношений между Мэй и Путиным?

Вскоре после знаменательных президентских выборов в США некоторые тяжеловесы в Уайтхолле указывали на неспособность администрации Мэй взаимодействовать с Трампом и его командой как во время, так и после предвыборной кампании. Впоследствии эти отдельные претензии выкристаллизовались в общее понимание: похвальная осмотрительность и тенденция аккуратно следовать протоколу премьера Мэй могут зашкаливать и переходить в нерешительность. Когда же в январе журнал The Economist назвал ее Theresa Maybe, многие убедились в том, о чем до сих пор прекрасно догадывались: Мэй – не революционерка. Когда вы живете на так называемом острове благополучия, это одно из тех качеств, которые больше всего ценятся в британском премьере. Если бы не одно «но»: сама Мэй назвала результат референдума о выходе из ЕС «тихой революцией» людей, которые устали быть неуслышанными. Тихой революции нужен был вождь, и Тереза Мэй, известная как пара надежных рук, взяла на себя эту роль. Все застыли в ожидании: каковы стратегические приоритеты Соединенного Королевства на переговорах о Brexit? Что же означает этот Brexit? Выйдем ли мы из единого рынка? Кто станет нашими главными торговыми партнерами после Brexit? Ответа не последовало. Вернее, последовали заверения. Предположения. Утопические заявления, не основанные на каких-либо договоренностях с остальными 27 членами ЕС. Как заявил подавший в отставку с поста постоянного представителя в ЕС сэр Айван Роджерс, пока даже не известно, какие основные цели поставит перед собой правительство на переговорах о взаимоотношениях Великобритании с ЕС после выхода.

Нерешительность Мэй и неопределенность ее стратегии не радует Сити. Влиятельные лидеры в финансовой сфере предупреждают, что такая длительная пауза в принятии конкретных решений губительна для бизнеса. Исполнительный директор Лондонской фондовой биржи недавно поделился своими опасениями, что существует серьезная вероятность потери глобального лидерства лондонским рынком производных инструментов.

Тем временем некоторые евроскептики призывают нажать на газ в процессе Brexit и начать заключать торговые договоренности как с существующими, так и с новыми мировыми партнерами.

Возьмем, например, США. Несмотря на большую осмотрительность в отношении Трампа в период выборной кампании, у Мэй не оставалось иного выбора, кроме как от души поздравить его с избранием. Вскоре после инаугурации Трампа Мэй планирует рабочий визит в Америку. Со слов его нового лучшего друга Найджела Фараджа, неоднозначного персонажа на британском политическом Олимпе и бывшего лидера Партии независимости Соединенного Королевства, Трампу «нравится Соединенное Королевство, он абсолютно понимает нашу культуру, поддерживает Brexit и утверждает, что Британия пост-Brexit будет одним из его приоритетов среди стран, с которыми у США существуют торговые отношения».

Вполне допустимо, что на личном уровне Фарадж прав и Трамп действительно имеет сентиментальную склонность к королевству, возможно, корнями уходящую к его матери-шотландке. Однако на политическом уровне разделяет ли Трамп умозрения поклонников теории особых отношений между двумя странами, якобы основанные на взаимном восхищении и едином видении внешней политики? Романтично ли настроен Трамп в отношении так называемой англосферы стран-единомышленников, скрепленных одним языком и общей историей? Учитывая его риторику последних лет, скорее всего нет. Видится, что Трамп серьезно настроен на укрепление национальных интересов США. Это означает: если то, что предлагает Великобритания, пойдет им на пользу, он обратит на это внимание. А если нет, то убеждение в необходимости поддержки Великобритании Америкой как в торговом, так и в политическом плане ляжет на плечи Терезы Мэй.

Последняя, но самая захватывающая часть треугольника – это отношения с Путиным. Разве что ленивый еще не прокомментировал так называемые пророссийские инстинкты Трампа. Разразившийся скандал по поводу якобы наличия у России компрометирующего материала на Трампа заставил последнего заявить крупными буквами в Twitter, что Россия никогда не пробовала давить на него и у него нет с ней никаких отношений: «НИ СДЕЛОК, НИ КРЕДИТОВ, НИЧЕГО!» При этом, как известно, Трамп не раз признавал лидерские качества российского президента и говорил, что смог бы работать с ним для восстановления давших трещины отношений между двумя странами. В этом свете новость о выдвижении на пост государственного секретаря США Рекса Тиллерсона, гендиректора нефтяной корпорации ExxonMobil и кавалера российского Ордена дружбы, превратилась в новость о путинской победе.

Тереза Мэй, конечно, значительно более сдержанна в отношениях с российским президентом. В ноябре, отвечая на вопрос о позиции Трампа, она сказала: «Мы должны отдавать отчет в увеличивающейся российской напористости <…> и я думаю, важно, чтобы мы вместе работали над этой проблемой». При этом комментаторы задаются вопросом, какими же политическими рычагами обладает британский премьер для сдерживания так называемых пророссийских инстинктов избранного президента США. Скорее всего, не слишком существенными. Мэй недавно призналась, что на личном уровне ей легко говорить с Трампом и что он привержен сохранению «особых отношений» между Британией и США. Их крепость будет проверена не раз в ближайшие годы, в том числе в вопросе об общем frenemy (friend + enemy) – враге-друге – Владимире Путине.