На очередной конференции ООН по климату в ОАЭ приняли итоговый документ

Участники 28-й конференции Рамочной конвенции ООН об изменении климата COP28 в Дубае (ОАЭ) 13 декабря приняли документ с результатами первого Глобального подведения итогов (Global Stocktake, GST) по достижению целей Парижского соглашения 2015 г. Мероприятия COP28 начались 30 ноября и продлились на день дольше запланированного, до 13 декабря, из-за разногласий между делегациями.

Участниками мероприятия стали более 70 000 делегатов из 194 стран мира. В итоговый текст документа был включен призыв «к отходу/переходу (transitioning away) от ископаемого топлива в энергетических системах», но без упоминания «поэтапного отказа» (phase out) от него.

Кроме того, в итоговом документе содержатся призывы к отказу от субсидий на ископаемое топливо. При этом «переходным топливом» для «облегчения энергоперехода» назван газ. «Мы разработали надежный план действий, чтобы сохранить цель по ограничению роста температуры в 1,5 градуса Цельсия», – заявил президент COP28 Султан Ахмед аль-Джабер.

Как пишет ТАСС, глава российской делегации – спецпредставитель президента по вопросам климата Руслан Эдельгериев заявил, что формулировки COP28 вряд ли устраивают всех. «Итоговый документ призывает внести вклад в общемировые усилия по переходу от ископаемого топлива в энергетических системах – причем, что важно, переходу справедливому, упорядоченному и учитывающему разнообразие национальных условий», – сказал он.

Руководитель Росгидромета Игорь Шумаков, выступая от имени российской делегации, назвал итоговое соглашение COP28 «сбалансированным набором рекомендаций», который позволяет каждой стране определять способы достижения углеродной нейтральности (от ядерной генерации до использования возобновляемых источников энергии).

Споры вокруг итогового документа возникли после публикации его проекта как раз из-за пункта об обязательствах добиваться полного отказа от ископаемых источников энергии. Против этого выступали страны ОПЕК, в том числе Саудовская Аравия, а также Россия. Эр-Рияд, в частности, предлагал зафиксировать решение проблемы выбросов путем разработки технологических решений по улавливанию углерода, а не запрещая традиционные источники энергии.

За принятие решения об отказе от ископаемого топлива активно выступали США, Германия, Британия, Япония, Австралия и страны Океании.

Финальные формулировки соглашения устроили Россию и Саудовскую Аравию благодаря тому, что в тексте были допущены две важные оговорки, говорит руководитель департамента мировой экономики факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Игорь Макаров. Первая – об использовании переходного топлива. Вторая – по всему тексту сохранены упоминания разнообразных способов сокращения выбросов: атомная энергетика, увеличение поглощения, технологии улавливания и захоронения выбросов, низкоуглеродный водород.

Итоговое соглашение COP28 необязательно к выполнению, но при этом оно формирует определенный сигнал, считает Макаров. Но реальными итогами саммита, по мнению директора по исследованиям Института энергетики и финансов Алексея Белогорьева, стали переговоры на двустороннем уровне или среди нескольких стран, так как достичь сейчас прорывных договоренностей между почти 200 странами невозможно из-за разногласий.

Риски отказа от ископаемого топлива

О рисках непродуманных решений по отказу от ископаемого топлива неоднократно предупреждали лидеры энергетического сектора.

Чтобы не создать барьеры экономическому росту, особенно для развивающихся стран, потребуется обеспечить бесперебойный доступ к дешевым энергоносителям, в том числе углеводородам, еще долгие годы, говорил главный исполнительный директор Trafigura Джереми Вейр на энергетической панели ПМЭФ в 2021 г. «Давайте подумаем <...> на сколько увеличится потребление через 10 лет, если мы уже сегодня меняем мобильные телефоны каждый год? <...> Очевидно, что к 2050 г. мировая экономика будет в 2–3 раза больше», – отмечал руководитель департамента аналитических исследований в России Bank of America Merrill Lynch Карен Костанян.

А чтобы поддерживать лишь текущий уровень добычи необходимо инвестировать порядка $17 трлн до 2040 г., говорил главный исполнительный директор «Роснефти» Игорь Сечин. По его словам, из-за недоинвестирования нефтегазовой отрасли, которое складывается в связи с тенденцией к энергопереходу и отказом от традиционных ресурсов в пользу альтернативной и возобновляемой энергетики, мир может столкнуться с острым дефицитом нефти и газа.

«Это не игрушки. Мы не можем оставить мир без поставок энергоносителей даже на короткое время. Если мы продвигаем возобновляемые источники энергии, нам необходимо тщательно планировать, как и чем мы будем заменять одни источники на другие», – заявил в ходе выступления уже на XIV Евразийском экономическом форуме в Вероне в 2021 г. бывший гендиректор Glencore Айван Глазенберг.

Он тогда предупреждал, что сокращение инвестиций в нефтегазовую отрасль, которое приведет к дефициту углеводородов, может закончиться ростом цен на энергоносители. Глазенберг приводил в пример ситуацию на рынке угля: из-за отказа от инвестиций в отрасль и повсеместного сворачивания проектов в апреле 2020 г. стоимость угля поднялась с $50 до $125 за 1 т. «Иногда мир ставит цели, не осознавая последствий», – отметил Глазенберг.

В связи с форсированным энергопереходом инвестиции в сектор разведки и добычи ископаемого топлива сократились с 2014 по 2021 г. примерно на 60% – с $887 млрд в год до $351 млрд. И цены на нефть действительно росли, как и предсказывал Глазенберг: в январе 2021 г. баррель Brent стоил $55, в декабре – $77,8, а в мае 2022 г. – $122,8: к проблеме недоинвестированности отрасли добавились еще и беспрецедентные санкции против российского нефтяного сектора. «На фоне высоких цен на энергоносители и повышения отраслевой доходности многие мейджоры, включая BP, позиционировавшие себя ранее как лидеры зеленой трансформации, резко изменили свой подход», – рассказывал Сечин на специальной сессии XV Веронского Евразийского экономического форума в 2022 г. В результате инвестиции в разведку и добычу снова начали расти и в 2023 г. уже составили $500 млрд, но этого недостаточно.

По прогнозу J.P. Morgan, при сохранении текущих инвестиционных трендов, мировой дефицит энергии, наблюдавшийся в 2022 г., к 2030 г. вырастет в 7 раз. Для ликвидации этого дефицита, необходимо ежегодно увеличивать инвестиции в традиционную энергетику в среднем на $100 млрд до 2030 г., в том числе в нефтяную отрасль – на $44 млрд. Политика «зеленого» перехода не имеет ничего общего с решением климатических проблем, подчеркивал глава «Роснефти». «В настоящее время технологии, позволяющие реализовать действительно эффективный переход от традиционной энергетики к низкоуглеродной, отсутствуют», – сказал он.