Россия защищает закон об иностранных агентах в суде в Страсбурге
И ссылается на практику США и стран Евросоюза
Закон об НКО-иноагентах не выходит за рамки общепринятой практики в других странах и не ущемляет права заявителей. Об этом говорится в повторном 21-страничном меморандуме, направленном уполномоченным России в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ) Михаилом Гальпериным в ответ на запрос суда, коммуницировавшего жалобы «Экозащиты» и еще 48 организаций, признанных иностранными агентами.
Первые жалобы из России на закон об НКО-иноагентах ушли в Страсбург в 2013 г. Заявители утверждают, что закон нарушает гарантированные Европейской конвенцией по правам человека право на свободу собраний и объединений (ст. 11 конвенции), право на свободу выражения мнения (ст. 19), запрет на дискриминацию (ст. 14) и что российские власти злоупотребили использованием ограничений прав человека (ст. 18). В марте прошлого года суд направил запрос, в котором интересовался, достаточно ли четко прописаны определения «иностранный агент» и «политическая деятельность», уточняется ли сумма, период и форма финансирования, при которых организация становится иноагентом. В сентябре Минюст ответил на вопросы ЕСПЧ, обосновав принятые меры, а заявители направили в суд свои ответные замечания – они, в частности, опровергли утверждения правительства о том, что было оштрафовано всего две организации. На самом деле штрафов было намного больше, многие привели к ликвидации НКО, вспоминает юрист «Мемориала» Кирилл Коротеев, представляющий интересы нескольких заявителей.
В своем ответе уполномоченный снова сообщает ЕСПЧ, что ограничения для организаций, получающих иностранное финансирование, – общепринятая мера, предусмотренная также законодательством ЕС, европейских стран и США. Применяемые там к нарушителям санкции часто намного жестче, чем грозящий в России иноагентам штраф (до 4320 евро для физических лиц и до 7200 евро для юридических, но суды могут по своей инициативе их снизить). Например, нарушение французского антикоррупционного законодательства грозит штрафом в 15 000 евро или годом тюрьмы.
Таким образом, делает вывод Гальперин, требования закона отмечаться в реестре, детально отчитываться и маркировать продукцию не являются чрезмерными. Они же в разных вариантах широко распространены во многих странах и направлены на обеспечение прозрачности деятельности НКО, что полностью согласуется как с положениями Конституции о государственном суверенитете России, так и с европейскими правовыми стандартами.
Российские власти также опровергают жалобы на то, что российские НКО сталкиваются с трудностями в получении финансирования. Статус иноагента не мешает организациям получать финансовую поддержку как из иностранных источников, так и из госбюджета (расходы которого на поддержку некоммерческого сектора с момента принятия закона в 2012 г. выросли в 7 раз), говорится в меморандуме. В 2017 г. президентские гранты получили фонд «Самарская губерния», Аналитический центр Юрия Левады, Центр развития некоммерческих организаций и другие иноагенты. В 2018 г. семь НКО направили предложения для участия в конкурсе на эти гранты и были допущены на независимую экспертизу (но ни один грант не выиграл. – «Ведомости»).
Правительство также утверждает, что статус иноагентов не повлиял на возможность НКО свободно выражать свои идеи и осуществлять политическую деятельность. Например, на президентских выборах они могли участвовать в дебатах. Россия также считает чрезмерными и необоснованными требования заявителей о компенсации за неимущественный ущерб (они составляют от 6000 до 50 000 евро), ведь их права не были нарушены.
Российские власти изо всех сил пытаются убедить ЕСПЧ, что преследование правозащитных и экологических организаций – это мировой тренд, все так делают и в Европе, и в США, возмущен руководитель международной группы «Агора» Павел Чиков (юристы группы представляют в ЕСПЧ 22 заявителя). Но при этом осознанно валят в кучу лоббистов, политиков и обычных общественных деятелей. Именно отсутствие четких границ между гражданской активностью, борьбой за власть и лоббизмом и было главной претензией НКО к закону об агентах, напоминает Чиков.
Коротеев отмечает, что власти так и не ответили на многие вопросы. Но это заключительный этап прений, теперь остается ждать решения суда и важна не столько компенсация, сколько декларативное решение, подчеркивает он.