После ухода России из Сирии остался вопрос, зачем она туда приходила

Во вторник начался вывод из Сирии основной части российской военной группировки, которая с сентября 2015 г. наносила удары по террористам, поддерживая действия сирийской армии. Во вторник звено российских бомбардировщиков Су-34 вылетело с авиабазы Хмеймим в провинции Латакия и приземлилось на аэродроме «Балтимор» в Воронеже, где летчикам была организована торжественная встреча с участием главкома ВКС Виктора Бондарева. По сообщению Минобороны, вместе с бомбардировщиками Сирию покидают авиатехники, а военно-транспортными самолетами вывозится техническое имущество. По словам человека, близкого к Минобороны, из Латакии будут выведены новейшие бомбардировщики Су-34 и штурмовики Су-25. При этом на базе останутся прикрывающие ее истребители Су-30 и Су-35, которые являются многофункциональными и могут наносить удары по земле, а также эскадрилья бомбардировщиков Су-24. Останется в Сирии и эскадрилья ударных вертолетов Ми-24 и Ми-35. По словам собеседника «Ведомостей», этих сил должно хватить для обороны базы и поддержки наступления сирийской армии против «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) в районе Пальмиры – во вторник российские самолеты уже наносили там удары в интересах сирийских войск.

Тем временем на Западе гадают, чем вызвано неожиданное решение Владимира Путина о выводе войск, причем тезис об успехах мирного процесса в этих рассуждениях почти не встречается.

«После циничного вмешательства Путина в сирийский конфликт Сирия так же далека от мира, Москва не особенно заинтересована в решении конфликта. Более вероятным кажется то, что русские копируют американцев: своими авиаударами стирают все с лица земли, а потом уходят домой. О восстановлении Сирии ведь позаботятся европейцы с их миллиардами», – пишет немецкий еженедельник Wirtschaftswoche. Москва пытается обойти США на Ближнем Востоке, полагает Financial Times: «С самого начала сирийской войны Обама утверждал, что военное вмешательство США приведет к очередной интервенции на Ближний Восток с открытой датой. Теперь его критики будут показывать на Путина, который продемонстрировал, как короткое и мощное вмешательство может изменить ситуацию на полях без постоянного присутствия зарубежной армии». Поддержка Башара Асада, демонстрация и проверка своих вооруженных сил и как результат – улучшение позиций страны на рынке вооружений, ослабление позиций ИГ – именно эти цели преследовала Россия в Сирии и более или менее смогла их достичь, считают эксперты американского разведывательно-аналитического агентства Stratfor. По их мнению, Москва пытается увязать эти действия с другими внешнеполитическими вопросами, в том числе с ситуацией на Украине и западными санкциями, но пока неясно, насколько успешно.

США и Европа Путину не поверили, полагает руководитель сирийского проекта Центра Карнеги Арон Лунд: «Запад заинтригован решением Москвы и гадает, что за этим стоит и закончится ли все только разговорами, при этом скепсис преобладает: Москва за последние годы уничтожила запас доверия к себе, отрицая присутствие своих военных на Украине и утверждая, что в Сирии бомбит только ИГ, хотя атаковала и многие другие группы. Речь не только о том, что в США и ЕС видят Асада по-другому, но и о нашем ощущении, что слова Москвы расходятся с действиями». Для Москвы же операция в Сирии – вопрос престижа, уверен эксперт: «Никаких особых экономических или стратегических выгод в Сирии искать не приходится, но Москва, скорее всего, рассматривает страну как свой последний оплот на Ближнем Востоке и именно поэтому тратит столько усилий на Асада». Заодно Россия хочет показать своим нынешним и будущим союзникам, как далеко она может пойти, когда им понадобится помощь, добавляет Лунд.

Российская операция в Сирии создала прецедент, так как после окончания холодной войны никто, кроме США и НАТО, не мог позволить себе проводить военные операции на значительном удалении от собственных границ, подчеркивает глава Российского совета по международным делам Андрей Кортунов. И это обстоятельство отныне будут учитывать все страны, планирующие свою военную стратегию, считает эксперт: «Это показывает, что мы можем быть серьезным фактором в мировой политике, несмотря на попытки нас изолировать. В условиях холодной войны это считается эффективным».

Приход России в сирийский конфликт – не стремление самоутвердиться на Ближнем Востоке, а реакция на целую цепочку событий (от присоединения Крыма до сбитого Boeing), в результате которых она оказалась в положении фактической изоляции и в статусе новообращенного противника, в котором прежде никогда не была, говорит эксперт Московского центра Карнеги Александр Баунов. Аналогией тут могут быть только ситуация после 1917 г. и Карибский кризис, считает он: «Все случилось слишком быстро, нужно было чем-то ответить, и в качестве такого ответа выбрали то, что валялось на виду, – разбомбленная Сирия». О том, что главной задачей было возвращение хотя бы к предыдущему статусу, свидетельствует и тот факт, что решение о выводе войск принято Москвой при невыполнении задекларированных целей: ИГ не разгромлено, политическое будущее Асада не гарантировано, подчеркивает эксперт: «Сериал показан, из всех типов оружия выстрелили, потерь почти нет – не случилось того, что пророчили». Момент для ухода – начало перемирия – выбран удачно, но есть и очевидный внешнеполитический риск: эта операция может остаться в восприятии Запада лишь эпизодом, а «насильно» повышенный статус Россия может потерять вместе с уходом из Сирии, резюмирует Баунов.