Константин Рудяк: «Мы можем изобрести все, что нужно»

Санкции, которые европейские страны и США начали вводить в отношении России в феврале 2022 г., фактически отрезали нефтяную отрасль от импортных технологий и оборудования. Как российская наука решает проблему импортозамещения и почему человечество вряд ли скоро откажется от нефти, в интервью «Ведомости&» рассказал руководитель Объединенного центра исследований и разработок «Роснефти» Константин Рудяк.

– Я бы не сказал, что сильно зависит. Установки по первичной переработке (отделение от нефти попутных газов и перегонка. – «Ведомости&») у нас почти всегда были свои. С установками по вторичной переработке (переработке нефтепродуктов, полученных методом прямой гонки с помощью каталитических процессов для придания им необходимых товарных свойств. – «Ведомости&») сложнее – здесь еще есть импортное оборудование, но мы вполне сможем его заместить.

Если говорить о разработках «Роснефти», то в планах компании запустить установку по производству собственных катализаторов риформинга нового поколения. Риформинг – это получение высокооктановых бензинов, ароматических углеводородов и водородосодержащего газа.

Катализаторы гидрокрекинга (крекинг – один из важнейших процессов, обеспечивающих глубокую переработку нефти для получения компонента высокооктанового бензина, компонентов дизельного топлива и непредельных жирных газов из тяжелого сырья. – «Ведомости&») пока в значительной степени импортные, но мы уже испытываем опытную партию собственного производства. Это позволит в ближайшее время заменить уже используемые зарубежные катализаторы отечественными. И мы сможем обеспечить ими не только себя, но и другие компании. Причем нужно стараться делать такие катализаторы, которые будут лучше импортных.

– Вполне. Вот пример: в 2018 г. мы провели испытания катализаторов гидроочистки на трех реакторах в одних и тех же условиях работы. В один реактор установили наш катализатор, в другой – азиатский, в третий – европейский. Наш проработал вдвое дольше, чем другие.

– В некоторых пока есть. Из критически важного нам нужно заместить пурал и некоторые виды цеолитов. Пурал – это один из сырьевых компонентов катализатора, порошок. А цеолит – микрокристалл, он используется в качестве компонента в катализаторах ряда гидропроцессов и каталитического крекинга.

Сейчас мы рассматриваем использование сырья из Китая, хотя по качеству оно отличается от европейского. Будем разрабатывать свое. Это не очень быстро, но мы знаем, что хотим получить и как это можно сделать. Россия – страна, не обделенная ресурсами, здесь можно найти разнообразное сырье и произвести почти все.

– Не проблемы, скорее трудности. Например, с катализаторами для нефтехимии. Потребность страны в них была не очень высокой, поэтому еще с советских времен они были в значительной степени импортными. Их нехватка может привести к сложностям с производством полиэтилена, АБС-пластика и других материалов. Однако с точки зрения знания их структуры у нас есть четкое понимание, как их производить.

Мы можем разработать и изобрести все, что нужно. Другое дело, будут ли построены производства, которые смогут выпускать эту продукцию, будет ли оборудование. Но этот вопрос, мне кажется, тоже решаемый.

– Наша технология разработана. Установка проектируется и будет построена на Севере – в жестких климатических условиях.

Мы поставили перед собой задачу получить синтетическую нефть из попутного нефтяного газа. Его объемы на нефтяных месторождениях относительно небольшие, поэтому установка должна быть компактной. Такой она и задумана. Во всем мире, наоборот, проектируются установки для переработки газа с огромных газовых месторождений. Такая система уже работает, например, у наших ближневосточных коллег, но там сейчас гораздо более дорогие, металлоемкие установки с большим количеством сложных аппаратов. И если они получают фактически парафин, то у нас будет полезная жидкость. То, что делаем мы, – это даже не импортозамещение, это принципиальный шаг вперед.

Такая синтетическая нефть практически не содержит нежелательных по экологическим требованиям соединений серы и азота, а в составе выхлопных газов при использовании синтетического дизельного топлива содержится меньшее количество вредных для человека и окружающей среды компонентов.

Наша установка сможет перерабатывать и метан, и газ, содержащий этан, и пропан – она не очень чувствительна к составу сырья. Мы планируем включить в установку узел, с помощью которого сможем перерабатывать попутный газ в дизель, в перспективе надеемся еще переработать газ в авиакеросин для вертолетов. А еще за счет отсутствия серы и «ароматики» из синтетической нефти может получиться отличный буровой раствор, который используется в процессе бурения скважин.

– Они более износостойкие, чем металлические, не ржавеют. К тому же они легче, но при этом хорошо выдерживают динамические нагрузки. А по удельной стоимости за тонну продукции пластиковые и металлические трубы примерно одинаковые.

Мы пока не начали использовать эти трубы для добычи нефти – в феврале этого года только завершили все необходимые лабораторные испытания. Теперь мы собираемся провести промышленные испытания – 4 км этих труб установим на скважинах в Юганске. У нас есть собственный патент на катализаторы для получения высококачественных полимеров из полипентадиена, который нужен для производства этих труб, и это дает нам независимость от внешних поставщиков.

– Еще до введения санкций [западными странами после того, как 24 февраля Россия начала специальную военную операцию на Украине] к нам обратились автомобильные компании, которые попросили предоставить им наши разработки, чтобы они могли использовать их для производства некоторых экстерьерных деталей. Во время пандемии стоимость производства некоторых конструкционных деталей выросла, поэтому компании начали искать альтернативные материалы. Проанализировав наши образцы, они сделали вывод, что они лучше японских.

– Пока нет, но мы договорились, что к середине лета закончим исследования и выпустим промышленную партию деталей для проведения испытаний. Главное – что мы понимаем, как делать такой материал, а они – как его использовать.

– Мы разрабатываем огнестойкое масло, которое применяется для эксплуатации энергетических установок. Самое интересное – что оно было создано в 1970-е гг. в СССР, производилось в Донбассе, а в начале этого века производство было утрачено. Сейчас мы закупаем его за рубежом – в Голландии, США, где его производят в том числе по нашей же лицензионной технологии. Мы поставили задачу восстановить утраченное производство. Совершенствуем технологию с использованием отечественного сырья, в том числе собственного, чтобы наше масло превосходило импортные аналоги. Сейчас проводим его испытания.

– Отказываться от нефти было бы неразумно. В прошлом году Европа сделала ставку на ветряные электростанции, но их нестабильная работа привела к тому, что странам пришлось закупать ископаемые углеводороды по рекордно высокой цене.

Использование нефти в качестве топлива со временем будет сокращаться, но полностью от нее не откажутся. Возникнет баланс. Железнодорожные магистрали у нас уже и так почти все электрифицированы, городской транспорт со временем тоже будет практически весь работать на электричестве. А вот для дальних поездок в другие регионы, для грузоперевозок и дальше эффективнее будет использовать моторное топливо.

– Проблема в том, что нефтехимия у нас в стране развита не так хорошо, как нефтепереработка. Сегодня нефтехимического сырья из нефти добывается, наверное, всего 5–7%. Но существенно наращивать эту цифру – например, до 50% – нет смысла, поскольку в настоящее время нет практической возможности полностью превратить его в полезный материал.

Из нефтехимического сырья можно создавать множество изделий – стройматериалы, одежду, заменить металлы, изготовить различные пластмассы... Другое дело, что продукты из нефти не всегда дешевле и лучше по своим потребительским характеристикам, чем изделия из других материалов. Несмотря на огромный ассортимент нефтехимических товаров, нам еще предстоит научиться делать уникальные продукты из нефти, которые было бы экономически целесообразно производить. &