Опыт чумы в деревне Им для России

Один из вечных философских вопросов, занимающих экономистов, – что станет с миром во время зомби-апокалипсиса? Ответ, впрочем, может иметь практическое значение. Чем больше объем мировой торговли, тем быстрее наступает апокалипсис, который приведет к ее срыву и изоляции отдельных экономик. В случае победы над зомби последствия будут зависеть от сравнительного ущерба, который понесли эти экономики. Те, кто смог справиться с заразой быстро, будут иметь сравнительные преимущества при восстановлении торговли в постапокалиптическом мире.

В реальности же бывает так. В 1665 г. бубонная чума достигла деревушки Им в английском Дербишире. Зараза приехала на блохах в коробке с тканью. Ее привезли для местного портного из Лондона, где как раз заканчивалась великая эпидемия. Люди в деревне стали быстро умирать. Тогда для предотвращения распространения эпидемии за пределы села местный староста закрыл его на карантин. На год. Кто-то умер, кто-то выжил, в живых осталась примерно четверть села. Но на том чума тогда и закончилась.

Этот пример хорошо иллюстрирует, как торговля ведет к распространению заразы. Также он показывает, что решительные действия лидера и строгая иерархия позволяют заразу победить. Пусть даже и ценой опустошения деревни. Но самое интересное начинается потом. Оказывается, эта история – где, конечно, была еще и любовь во время чумы, и все такое – просто красивый нарратив, который возник лет через 150 после описываемых событий. Возник по политическим и экономическим причинам. Во-первых, как умелая реакция на угрозу новых эпидемий и подъем интереса к образу жизни в «старой доброй Англии». Во-вторых, как способ поднять экономику Има за счет туризма. Иными словами, что не убило Им, сделало его сильнее. Сознательно или неосознанно потомки выживших смогли использовать свой момент – сравнительные преимущества коммуны при восстановлении торговли после апокалипсиса.

Вернемся в сегодня. Эпидемия коронавируса срывает международную торговлю. «Старосты» по всему миру сажают «деревни» на карантин. Экономики замедляются, нефть падает. Однако, говоря языком Нассима Талеба, это все known unknowns – было уже, не сюрприз, не пресловутый черный лебедь. Даже вон в книжках про зомби это пишут. Значит, не поддавшись панике, можно думать о долгосрочной перспективе: как получить преимущества, когда торговля начнет восстанавливаться. Уйти из альянсов, которые давно мертвы? Затруднить жизнь новым игрокам – потенциальным конкурентам на рынке нефти? Внести еще больше сумятицы на мировые фондовые рынки, чтобы на время про тебя забыли?

Все можно сделать, если твоя экономика фундаментально к новым кризисам готова, окопалась и излишне эмоциональным историям про новый вирус не верит, отдавая должное его серьезности. С этой точки зрения решение не участвовать в дальнейших играх с ОПЕК для России было хорошо просчитанным и правильным ходом. Пока наши конкуренты на глобальной арене мечутся в панике, у нас есть роскошная возможность наблюдать и извлекать из этого выгоды: прижать производителей сланцевой нефти в США, пролоббировать смягчение санкций (или гарантировать неполучение новых), перегруппировать свои силы на международных рынках и т. п. В каком-то смысле разрыв отношений с ОПЕК – это наш «момент Има». Главное – быстро справиться с зомби COVID-19.

Автор – проректор РЭШ по стратегическому развитию