«Чума» во время коронавируса

«Чума» Альбера Камю за последние недели стала в Италии одной из самых продаваемых книг. В списках бестселлеров интернет-магазинов она (и еще «Слепота» Жозе Сарамаго) росла быстрее остальных, хотя написана во второй половине 1940-х гг. Роман Камю о том, как меняются люди в ситуации бедствия, о том, во что превращается жизнь в городе, пораженном нежданной эпидемией. В Италии больше случаев заражения коронавирусом (более 3000 на середину дня четверга), чем в какой-либо другой стране Европы.

Город Оран, в который приходит чума, не готов к бедствию, как не готов к нему любой современный город. Это город без примет, красот и интереса к «иному миру». Здесь все заняты делом, торговлей и своими мнениями. Тот, кто заболевает в таком городе, оказывается предоставленным самому себе, потому что пожалеть больного некому. Для жителей города бедствие – это дурной сон, которому нет места в их жизни, занятой важными встречами, сделками и домашним обустройством. Когда доктор впервые произносит слово «чума», мало кто ему верит. Какая чума? «Они считали себя свободными, но никто никогда не будет свободен, пока существуют бедствия». 

Камю использовал явление биологической жизни как напоминание о свежем в памяти его читателей политическом зле – нацизме. Люди, занятые делами и обустройством, просто не могли себе представить, что зло, сотворенное людьми, например приход к власти нацистов и война, может быть реальным – ну или быть реальным в течение какого-то продолжительного времени: «Это не может продлиться долго, слишком это глупо».

Распространение коронавируса воспроизводит притчу Камю. Казалось бы, неконтролируемые эпидемии – это какой-то XIV век, но и жители Орана думали так же. До появления коронавируса самыми обсуждаемыми были опасности социального и государственного происхождения. Тех, кто привык беспокоиться, беспокоили страхи, связанные, например, с технокорпорациями и авторитарными государствами: угрозы частной жизни, утрата контроля над персональными данными, ограничения прав индивидуальности.

Место этих страхов на глазах занимает биологический страх – древний ужас перед чем-то невидимым и непонятно как распространяющимся. А такой биологический ужас может в итоге превратить прежние социально-политические страхи в их противоположность. Вирус может быстрее добиться тех целей, которые ставят перед собой консервативные политики, играющие на ненависти к приезжим и беженцам, мечтающие о закрытии границ и усилении власти государства. От государства вдруг требуется именно то, чем оно раньше пугало, – закрывать и ограничивать.

Технокорпорации тоже в выигрыше. На фоне рекордного падения акций на американском рынке на прошлой неделе лучше всего выглядели акции компаний, снабжающих всем необходимым тех, кто сидит дома: стриминговый сервис Netflix, сервис видеоконференций Zoom, компания Peloton, поставляющая велотренажеры и транслирующая подписчикам занятия с тренером из своей студии в Нью-Йорке, и, конечно, Amazon и другие компании, связанные с интернет-торговлей. Наиболее пострадавшие – это авиакомпании, которые теряют миллиарды долларов на спаде туризма и падении спроса на билеты.

Вот, оказывается, к чему человечество готовилось все последнее время. Развитие технологий последних лет было как будто специально призвано сделать переживание будущей неизвестной эпидемии максимально комфортным. Сегодняшний «город Оран» гораздо лучше приспособлен к чуме, чем Оран Камю. Все больше рабочих мест не требуют пребывания «на работе», поставки еды и всего необходимого практически не требуют контактов с поставщиками, развлечения тоже доставляются на дом. И все это нисколько не мешает государствам запирать границы от приезжих и ставить на карантин всех, кого чиновники посчитают источником опасности.