Как перед выборами-2018 забыли про выборы-2012

Спусковым крючком протестов 2011–2012 гг. стали многочисленные нарушения в ходе голосования на выборах Государственной думы, зафиксированные наблюдателями. Именно наблюдатели, своими глазами увидевшие истинное состояние избирательной системы в России, стали движущей силой тогдашней уличной активности. Наблюдатели пришли на участки не просто так – их появлению предшествовала весьма интенсивная кампания в интернете, которую власть почему-то не заметила вовремя или не смогла оценить ее масштаб.

Ошибки парламентской кампании 2011 г. были учтены на президентских выборах 2012 г., когда ни общий ход голосования, ни победа Путина, ни даже явка на участки не вызвали особых вопросов, несмотря на то что результат был предрешен. После президентских выборов протестная волна постепенно спала – требование честных выборов было выполнено, а то, что в их ходе победил Путин, вменялось в вину самим же оппозиционерам: ну а что же вы не поучаствовали или не проголосовали за другого кандидата?

Ничто не мешало Кремлю повторить все то же самое и в 2018 г., пусть и с небольшими вариациями. Даже если предположить, что из-за агитации против выборов явка оказалась бы чуть ниже, чем хотелось, это никак не изменило бы ни ход кампании, ни ее итоги. Подбор участников гонки безупречен (и мог бы быть еще более строгим), и вне зависимости от того, кому отдаст свои голоса пресловутый протестный электорат, исход всей процедуры не оставляет поводов для дискуссий.

Но спокойствие и выдержка – это вовсе не те качества, которые присущи российским чиновникам как сословию, особенно если есть ощущение, что на самом верху поселилось какое-то беспокойство. «Как бы чего не вышло» – вот главный мотив многих решений. А вдруг явка упадет слишком низко? Непонятно почему, но вдруг упадет – и что тогда? Между тем из Москвы намекают, что хотели бы явку ближе к 70%. Что делать чиновнику в такой ситуации? Вариантов, по сути, и нет: бросить все силы на повышение посещаемости участков и добиться этого, не выбирая методов, – ни разу такого не было, чтоб за чрезмерное усердие на выборах кого-то особо сильно наказывали. И чем ниже в иерархии власти находится чиновник, тем сильнее давит на него начальство сверху, требуя результатов.

По сути, именно колоссальную битву за явку, которая разворачивается по всей стране, можно считать главным успехом организаторов «забастовки избирателей». Надо было найти ту болевую точку, удар в которую вывел бы систему из равновесия и спровоцировал ее на судорожную активность, – и они ее нашли. Если первое время официальная позиция сводилась к тому, что показатели явки в Кремле никому не интересны, то потом все вдруг резко поменялось. На мобилизацию лоялистского электората были брошены такие силы и ресурсы, что сомнения относительно важности явки остались только у совсем уж оторванных от российской действительности наблюдателей. Можно сколько угодно потешаться над нелепыми рекламными роликами, стикерами в Telegram и иронизировать на тему, что все это только отталкивает избирателей. Видимость работы с протестным электоратом лишь малая часть тех усилий, которые прилагает властная вертикаль – от самого верха и до последней сельской администрации. И усилия эти прилагаются вовсе не в плоскости агитации, а сугубо по техническим направлениям: сколько людей где работает, где они прописаны, куда пойдут голосовать и как сделать так, чтоб они все явились на участок.

«Заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибет» – ровно это мы сейчас и наблюдаем повсеместно. Главная опасность для системы – наделать глупостей на ровном месте, своими собственными действиями спровоцировать даже часть лояльного электората к возмущению и ходом выборов, и их итогами. Своей неуемной активностью и желанием совершить электоральное чудо любой ценой творцы четвертой победы Владимира Путина могут запустить цепь событий, которая окажется более разрушительной, чем агитация против выборов как таковая.

Автор — политолог, Екатеринбург