Лотерея справедливости
Что общего у протестного митинга и президентской прямой линии
Можно представить себе 140-миллионную страну, в которой пенсии или выплаты пострадавшим от наводнения проводятся с помощью лотереи, – захочется ли кому-нибудь в ней жить?
По всем внешним признакам прямая линия с президентом и протестный митинг полностью противоположны друг другу. Прямая линия обставлена лестью и проходит по спланированному сценарию, митинг начинается гневом, а заканчивается самым непредсказуемым образом. Участники прямой линии бывают счастливы, а митингующие всегда возмущены. Но между этими жанрами куда меньше различий, чем видно глазу.
Что двигает человеком, который пробивается на прямую линию с президентом? Скорее всего, возмущение несправедливостью или попытка ее исправить. Самые запоминающиеся моменты общения власти с народом идут по одному сценарию: Владимир Путин мановением руки исправляет несправедливость, затронувшую человека. Наркотический эффект прямой линии в том и состоит, что царь Соломон или Гарун аль-Рашид появляется, словно бог из машины, и восстанавливает справедливость. Классический сказочный сюжет. Потому авторитарные правители и любят этот жанр (Уго Чавес проводил еженедельную телепередачу): верховная власть становится воплощением справедливости.
В некотором смысле мы наблюдаем лотерею: тысячи людей жалуются властям на чудовищные нарушения, на невыполнение обязательств, некоторые из них (несколько десятков из миллионов) выигрывают заветный билет – возможность пожаловаться в прямом эфире – и их беды растворяются в одночасье. Но телезритель видит только тех, кто уже выиграл в лотерею. Большинство жалоб остаются без ответа – за несколько часов в год невозможно восстановить справедливость повсюду. Наверное, прямые линии делают мир лучше, но сам способ безнадежно устарел. Можно представить себе 140-миллионную страну, в которой пенсии или выплаты пострадавшим от наводнения проводятся с помощью лотереи, – захочется ли кому-нибудь в ней жить? Даже если с лотереей лучше, чем без нее.
Что выводит человека на митинг? То же самое. С ним обошлись не по-человечески, он хочет получить свое воздаяние. В большинстве случаев его требования не будут выполнены, но маленький шанс есть – например, безумный закон о сносе жилья в Москве довольно сильно улучшился в результате протестов. Для рационального человека нет никакой разницы между челобитной на прямой линии и протестным плакатом, он воспользуется и тем и другим, чтобы восстановить справедливость. Этот человек уже писал жалобы в муниципалитет, в мэрию своего города, возможно, судился с государством и проиграл. Каждое его действие равно стоило времени, денег и сил – писать жалобы в России не менее рискованное и куда более трудоемкое дело, чем ходить на митинги.
Рваные кадры разгона протестных митингов и срежиссированные мизансцены общения президента с народом выглядят по-разному, но мораль одна и та же: проблема будет решена только тогда, когда о ней узнает вся страна. С точки зрения обиженного гражданина или обидевшего его чиновника, между двумя этими способами коммуникации нет никакой разницы. Наше государство становится все менее управляемым, и важность прямых линий возрастает, как и протестная активность. И прямые линии точно так же, как и разогнанные митинги, приближают, а не отдаляют социальный взрыв: никому не хочется разыгрывать справедливость в лотерею.
Автор – независимый журналист