Она сломалась

30 июня сотрудники полиции, пытаясь выставить корреспондента «Медиазоны» Давида Френкеля с участка № 2191, сломали ему руку. Журналисту потребовалась операция.

Первоначальная реакция властей – от отрицания до оправдания. Председатель участка № 2191 Валентина Ландышко сообщила, что журналист сам «упал и начал кричать». Пресс-служба петербургского управления МВД назвала действия полицейских «содействием в удалении гражданина» в рамках закона. А губернатор Петербурга Александр Беглов прокомментировал так: «Многие устали <...> Бывает избыточный энтузиазм <...> Мы все люди, мы все живые – бывает» (цитата по «Медузе»).

После того как благодаря журналистам информация стала широко публичной, Следственный комитет начал доследственную проверку из-за нападения на журналиста. 2 июля ситуацию прокомментировал пресс-секретарь Владимира Путина, потребовавший «самым тщательным образом» расследовать инцидент.

Сигнал из Кремля, возможно, подействует. Интересно другое: никто из представителей властей не сказал, что избиение полицейскими вообще-то недопустимо – ни по какому поводу. Видимо, эта мысль устарела. Если росгвардейцам можно безнаказанно сломать ногу дизайнеру Константину Коновалову на пробежке перед акцией за свободные выборы 27 июля 2019 г. в Москве, то почему полицейским нельзя сломать руку журналисту «Медиазоны» на избирательном участке во время голосования по поправкам к Конституции?

Полицейское насилие есть во всех странах, главный вопрос его сдерживания – в уровне общественного контроля. 25 мая 2020 г. полицейский коленом задушил при задержании чернокожего американца Джорджа Флойда, который много раз сидел в тюрьме. Это привело к протестам. Общественная реакция в Америке на немотивированное убийство полицейскими была массовой, однозначно негативной и выразилась в призывах к реформе полиции.

Человека в России бить полицейским, как правило, не страшно. Российская полиция, применяя насилие, заведомо не предполагает никакой общественной реакции. Как и в большинстве случаев в мире, эти ожидания у нас оправдываются. Другое дело, что в Америке разрешено свободное ношение оружия; есть триггеры, запускающие общественные протесты. У нас таких триггеров, похоже, особо нет, а полицейские не опасаются получить отпор. Нет у нас и общественного консенсуса в отношении к полицейскому насилию. Часть россиян считает, что это однозначно неприемлемо для общества, уточняет Денис Волков из «Левада-центра». Другие, кто не сталкивался с ним, традиционно полагают, что если полицейское насилие и есть, то наверняка оправданно. Как следствие, в России высокий уровень толерантности к полицейскому произволу.

Полицейское насилие в России сконцентрировано в участках. Иногда полицейские выходят на публичные мероприятия. От избыточного энтузиазма они могут выкручивать руки, не видя в этом никакой катастрофы: рука сломалась – бывает.